Игра на понижение - Михаил Луговой

Структурно переданные зондом сообщения делятся на три группы. Наибольшая из них вводит понятия чисел и различных математических функций, что делает ее аналогичной Линкосу, но более бедной, поскольку не вводит понятий «хорошо» и «плохо», ограничиваясь понятиями «правильно» и «неправильно». Также отсутствует там и информация о биологических законах, хотя и присутствуют понятия «личности» и «коллектива», в целом не отличающиеся от человеческих. В отличие от классического Линкоса очень много сил создатели сообщения направили на разъяснение химических законов.

Вторая группа содержит краткие сведения о создателях зонда и физических условиях, которые они считают нормальными. Из нее можно понять, что биохимия Почтальонов весьма значительно отличается от имеющейся на Земле. Хотя биосфера на их планете, подобно земной, основана на углерод-водном цикле, живые существа обеспечивают себя энергией за счет не окислительных, а восстановительных реакций, причем восстановителем служит водород. В настоящее время построены несколько возможных биохимических моделей строения инопланетной биосферы, в частности, на основе полиофелинов, переоксидов и сложных поликетонов.

Третья группа представляет наибольший интерес, поскольку в ней Почтальоны передают жителям Земли информацию, которую можно счесть посланием. Ради этого, видимо, и была задумана вся миссия. Интерпретируется она по-разному. В настоящее время наиболее убедительной считается версия академика Шерстнева, считающего, что расшифровка послания выглядит примерно следующим образом:

«Вы (земляне), подобно нам (Почтальонам), одна из многих цивилизаций, существующих во Вселенной. Ваше развитие скоро приведет вас в тупик (здесь используется понятие «непреодолимое препятствие» или «то, что прекратит движение и не позволит его продолжить»), как это случилось и с нами, случилось, случается и будет случаться с любой цивилизацией. Мы смогли выйти из тупика с помощью одной из существующих цивилизаций и теперь намерены помочь совершить подобное и вам. С этой целью мы предоставим вам носитель информации, которая позволит вам выйти из тупика (преодолеть препятствие) и даст возможность делать то, что делаем мы».

Остальная часть послания содержит характеристики носителя информации и по объему многократно превосходит данное сообщение.

В настоящее время носитель информации, который Почтальоны намеревались передать человечеству, однозначно идентифицируется с объектом, сброшенным с борта зонда на поверхность Луны 28 декабря 2051 года. Поскольку анализ структуры передаваемых зондом сообщений дает основания полагать, что его создатели используют троичную логику и квантовые методы хранения и обработки информации, его обычно называют «бифотонным кутриттером».

Однако никаких следов этого носителя информации по сей день обнаружить не удалось. Неизвестен даже точный район падения. Поскольку его площадь, по самым оптимистичным оценкам, составляет пятнадцать миллионов квадратных километров, то есть около сорока процентов территории лунной поверхности, организация поисковой экспедиции не представляется возможной, хотя в частном порядке таковые организовывались неоднократно.

В настоящее время считается, что создатели зонда обнаружили земную цивилизацию по создаваемому ею радиофону. Первые радиопередачи появились в эфире около полутора веков назад, а сто лет назад их количество и мощность стали такими, что не заметить их с ближайших звезд стало практически невозможно. Между обнаружением радиофона Земли и стартом зонда, по-видимому, прошло очень немного времени. Если переданная зондом информация была интерпретирована верно, то между его стартом и началом передачи данных прошло лишь около трех месяцев, то есть о релятивистских скоростях речь не идет – скорость зонда на момент его появления в Солнечной системе была практически нулевой, а на момент исчезновения составляла порядка тысячи ста километров в секунду.

Таким образом, мы можем предположить, что планетная система, из которой был запущен зонд, расположена на расстоянии ста – ста пятидесяти световых лет от нас. На площади в одну восьмую часть небесной сферы с центром, совпадающим с азимутом полета зонда в Солнечной системе, и таком расстоянии находится около тысячи звезд. Из них похожих на Солнце около шестидесяти, а имеющих планетные системы около сорока.

Следует также учитывать, что цивилизация, овладевшая секретом полетов быстрее скорости света, может запустить зонд и с одного из своих аванпостов у других звезд, а не от родной планеты.

Маневр зонда 20–22 октября и подход его к Земле по довольно неэкономичной, с точки зрения энергетических затрат, траектории свидетельствуют о том, что Почтальоны, видимо, не знали точного положения Земли в Солнечной системе, а значит, это была их первая экспедиция к Солнцу.

Остается открытым вопрос, почему зонд так спешно прервал миссию и покинул Солнечную систему. Предполагается, что это было нештатное завершение рабочей программы, предпринятое в связи с действиями команды исследовательского корабля «Decision». Хотя экипаж командира Криппса и нельзя обвинить в этом, следует признать, что кутриттер, сброшенный с борта зонда на Луну, передача которого землянам, видимо, была основной целью миссии, потерян и может быть обнаружен только случайно.

Но не стоит отчаиваться. Теперь человечество точно знает, что оно не одиноко во Вселенной, а это значит, что к нам в любой момент могут пожаловать гости.

Большая космическая энциклопедия.

Раздел «П»: «Первый контакт».

19 февраля 2074 года.

Луна, кратер Менделеева

Ахмед дрожащими руками перезаряжал пистолет, не замечая того, как из прокушенной губы сочится кровь. Впрочем, крови на полу кабины и так хватало. Первый выстрел разнес Хорьхе Пассошу, командиру их селенологической партии, голову и забрызгал кровью и мозгом блоки системы жизнеобеспечения. Лужа крови на полу потихоньку разрасталась и грозила залить молочно-белый цилиндр кутриттера. Это было совсем некстати, ведь инопланетный артефакт, из-за которого он только что убил двух человек, обязательно станут исследовать, и следы крови на нем явно будут лишними.

Ахмед наклонился и, подобрав контейнер для образцов, выпавший из рук сраженного вторым выстрелом гравиметриста, упаковал туда артефакт.

После этого перетащил трупы в левую часть кабины и, стащив с себя куртку, принялся вытирать пол. Побросал окровавленные тряпки в тот же угол и, подумав, навалил над телами целый холм аварийной пены. После этого сменил одежду и белье. Бросив старое в утилизатор, сел в кресло и начал обдумывать дальнейшие действия.

Ему было не по себе, хотя никаких угрызений совести он не испытывал. Ему не везло на Земле, все блага мира, сотворенные Аллахом, по странной прихоти проходили мимо него. Контракт на лунную базу казался исключением, отработавшие три года на естественном спутнике возвращались обеспеченными людьми, по меркам бедных кварталов Каира, где прошло его детство, и рвались на Луну снова.

На каждую вакансию претендовало человек по шестьдесят, конкуренция была жесточайшей. Места продавались и покупались, и без солидной суммы шансы на попадание в число немногих претендентов были призрачно малы. Ахмед сумел занять денег, но этого все равно было мало.

Башар аль-Джафари был дальним родственником Ахмеда, и тот всегда называл его дядей. Родом он был из Дамаска, что позволяло ему быть своим в западной части страны. Но при этом долгое время прожил в Пенджабе, служил в армии во время войны с Индией и переселился в Дамаск вместе с массой беженцев с опаленного атомным пламенем Востока. Благодаря чему имел хорошие отношения с пенджабской и синдской общинами.

Начав в Каире с мелкой коммерции, Башар вскоре оказался замешан в войну местных уличных группировок с беженцами и, благодаря тому, что за своего мог сойти для обеих сторон, приобрел невиданный авторитет по улаживанию спорных вопросов.

К нему-то Ахмед и обратился со своей просьбой. Башар спросил, какой суммой тот располагает, и некоторое время молчал, что-то прикидывая. Потом посоветовал приобрести пилотскую лицензию и даже пообещал добавить денег.

Для обделенной путями сообщения Луны основным средством транспорта на дальние расстояния были «Кузнечики» – дешевые суборбитальные катера местного сообщения. Конкурс среди пилотов был куда ниже, чем среди неквалифицированного персонала, но там требовалось сдавать экзамены, и не чиновникам вербовочного бюро, сказочно обогащавшимся на поставке рабочей силы, а международной комиссии под эгидой Космического комитета ООН.

«Дурак, – без обиняков сказал Башар, когда Ахмед поделился с ним своими опасениями. – Кто тебя заставляет подавать документы на место пилота? Заяви о желании пойти по категории неквалифицированного персонала и приложи к прошению пилотскую лицензию. В вербовочном бюро сидят не дураки, они предпочтут взять человека, имеющего смежную специальность, да еще и квалифицированную. Заморачиваться проверкой подлинности не будет никто. Ну и я еще поговорю кое с кем…»