Осада (СИ) - Кирилл Берендеев

– Я слушаю вас, Артем, – мягко произнес президент. В кабинете было прохладно, стандартные двадцать три градуса, что в сравнении с окружающей корпуса жарищей просто райская благодать. Однако президент снял пиджак, оставшись в рубашке с коротким рукавом. И теперь, вертя в пальцах «Паркер», внимательно смотрел на меня.

– Извините, Денис Андреевич, отвлекся, – я выложил перед ним раскрытую папку и, как обычно, принялся комментировать скрепленные листы. – Это обзор сегодняшней прессы, так… вот, интересовавшее вас продолжение статьи в «Известиях», как вы и просили. Это подборка мнений редакций о вашем предстоящем визите во Вьетнам. Это насчет поставки вьетнамцам партии «Сухих». Это довольно старые переводы статей, двухдневной давности, на ту же тему, из китайских источников, к сожалению, аппарат весь в отпусках, не успеваем быстрее. Комментарии специалистов о проблеме украинских гастарбайтеров. Реакция украинских газет на ваше заявление о введении дополнительных акцизов на вино-водочную продукцию, перевод Сергея Балясина.

– Это ваш новенький?

– Да, я просил за него, он блестяще владеет славянскими языками, – в кои-то веки устроил старого знакомого подруги по протекции.  С подругой мы давно разошлись, а вот с Сергеем, скорее, наоборот….

– Артем, а сколькими  языками вы владеете? – неожиданно спросил Денис Андреевич.

– Шестью. Английский, французский, испанский, итальянский, латынь и немецкий.

– Последний, как говорил премьер, больше со словарем.

– Извините, но с Виталием Васильевичем мне работать не доводилось, так что это наговор. Хотя… он прав, иногда приходится заглядываться надолго. Но я подтянусь. Честное слово.

Он кивнул, снова улыбаясь. Мне всегда нравилось, когда Денис Андреевич улыбается, он сразу становился лет на пятнадцать моложе и как-то… несерьезнее, что ли. На минутку ставит себя на ваш уровень и – снова возвращается к себе.

– А как столько языков… давно хотел спросить. Не путаются  в голове?

Я посмотрел на него – нет, совершенно серьезен. Президент с грехом пополам владел только английским, вызубренным в школе да институте. Меня же родители, по странной прихоти, с пеленок обучали мертвой латыни и живому русскому. Зато столь раннее изучение латинского дало неоспоримое преимущество перед однокашниками – все прочие романские языки давались куда легче.

– По первым годам, конечно, путались, вы же знаете, меня с детства приучали к латыни. Тогда я мог начать фразу на одном, а закончить на другом языке. Родители меня поправляли, а я не мог понять, чего еще хотят. Ведь понимают прекрасно. Так что окончательную расстановку в языках сделать помогли приятели по песочнице. Отделив мертвый язык от живого.

Он кивнул.

– Со мной так не случилось. Не сказать, что не повезло. С детства воспитывали в другой ипостаси, прививали любовь к чтению, к родному языку. У меня ведь мама учительница словесности была, – он снова вздохнул и тут же произнес другим голосом: – Ладно, давайте вернемся в наше время. Что у вас дальше?

Я немедленно собрался и продолжил обзор. Денис Андреевич поблагодарил, сам занялся содержимым папки. Он переложил бумаги, а затем резко спросил:

– Что это?

К нашему общему удивлению, под статьями обнаружилась моя записка по поводу странностей в Ярославле. Я не успел произнести ни слова, Денис Андреевич взял в руки листок бумаги, быстро прочел мою записку. И удивленно воззрился на меня.

– Я не совсем понимаю.

– Прошу прощения, – действительно, как я мог так опростоволоситься. – Это совсем не относится к делу, случайно попала, видимо, завалилась между бумагами при распечатке. Я готовил любопытные статьи, там…

– Я не понял, что здесь любопытного.

– Еще раз простите, Денис Андреевич, это мне узелок на память.

– Из текста ясно, что речь идет о массовом гробокопательстве. Сразу на двух кладбищах.

– Денис Андреевич, я не совсем уверен, что речь идет именно о гробокопательстве. Дело в том, что информация пришла в пять утра, не знаю, что наплел корреспондент, но только оба сторожа, с того и другого кладбища были… не в себе после вчерашнего, мягко говоря.

– Подождите, Артем. Я совсем не об этом. Вы читали сегодняшний «Хабаровский вестник»? Вижу, что нет. А я просмотрел. Видите ли, вон та штука – президент тыкнул пальцем в сторону ноутбука, лежащего на краю стола, – она не просто так, для господ журналистов. Я действительно ей пользуюсь. Пусть не всегда, но порой хочется отследить события самому. Уж извините, Артем, пока есть время, покопаться в Сети.

Я не знал, что сказать на это. Впрочем, президент не сделал паузы:

– В девять утра местного времени на сайте появилась маленькая заметка. О массовом осквернении могил на одном из городских кладбищ. В том числе даже тех, где даже памятников еще не стояло, – нездоровый румянец залил его щеки. – Я ждал вашего появления, Артем. Ждал, что вы расскажете мне подробнее о Хабаровске. Однако, оказалось, акция спланирована в разных городах, да еще и разнесенных за тысячи километров друг от друга. Я не знаю, как это объяснить. Может, вы поможете?

Полминуты спустя я только плечами пожал.

– Может, акция сатанистов или, скорее, запрещенных движений…

– Артем, – он мягко покачал головой. – Ну, вы сами подумайте. Этих, скажем так, еретиков, осталось дай бог дюжина на страну. Что они могут сделать – разве что провести хакерскую атаку на сайт президента. А потом гордо сесть под жидкие хлопки оппозиции из Лондона. Нет, тут нужны веские причины, чтобы и подготовить и организовать подобное кощунство. Одновременно в Ярославле и Хабаровске, вы сами посмотрите, какой размах.

Президент молча пододвинул мне свой ноутбук с хабаровской заметкой. Я почитал, сравнил. Вернул ноутбук и коротко сказал:

– Грузинское подполье.

Он стукнул костяшками пальцев по столу.

– Громкие слова. Но, возможно, вы кое в чем правы. Подполья у нас нет, мы не… ну вы понимаете. А вот активисты «Свободной Грузии» да, действуют. Раньше только на Кавказе, хотя два года назад был случай синхронно в Рязани и Воронеже. Тоже взрывы на кладбищах, правда, в вечернее время, перед Яблочным Спасом. Видимо, ошиблись с часами. Поставили на одиннадцать, детонатор в тот же вечер и сработал.

– Я об этом не слышал.

– Извините, Артем, даже вам не положено тогда было слышать. Активизация грузинских боевиков не входила в наши планы по дальнейшему освоению Южной Осетии. Нельзя, чтобы одна информация нашла на другую и породила непозволительные слухи.

– Я понял.

– Очень хорошо, что поняли. А сейчас вам будет поручение. Немедленно выезжайте в Ярославль и сегодня же привезите мне первые наработки. Поднимите УФСБ на местах, пусть закроют кладбища, но только без обычного шума. И еще, поищите, вдруг где подобное случилось, но для нас пока не стало известным. Все эти акции, да еще сейчас… а если боевики вылезут с заявлениями…. Все это надо пресекать в корне. Лишний повод беспокоить Европу да еще перед самым началом операции, весьма нежелательно. Вы же понимаете, Артем, это может отразится на наших дальнейших действиях самым неблагоприятным образом.

– Разумеется, Денис Андреевич. Только… может обеспокоить Виктора Васильевича или Владислава Григорьевича?

– Никаких звонков ни премьеру, ни директору ФСБ я делать не буду, пока лично не пойму, в чем тут дело. Так что выезжайте немедленно. Через три часа я требую первый отчет.

Сегодня обычной синекуры не будет. Это я понял. Последняя попытка.

– Денис Андреевич, только одно «но». Учитывая навыки езды, мне придется взять шофера, – он молча кивнул. – И побольше аспирина.

– И тем и другим вас немедленно обеспечат. Можете не сомневаться, – он приподнял трубку «вертушки» с гербом, я кисло улыбнулся в ответ.

– Разрешите идти, господин президент?

– Вот это уже другой разговор. Идите, молодой человек, и исполните свой долг перед родиной…. Кстати, из какого это фильма?

– Я вам доложу, как только получу первую информацию, господин президент, – устало ответил я и отправился к выходу.

Однако, стоило мне только пересечь порог, как скорость передвижения заметно возросла. Подгоняемый президентским посланием, в свой кабинет я уже ворвался, перегнувшись через стол, схватил трубку с гербового телефона. Торопливо пролистал справочник, прямого номера не нашлось из-за очередных перетрясок в аппарате, пришлось звонить через секретариат.

– Добрый день! Соедините с начальником. Беспокоит Артем Торопец, помощник президента. Да и побыстрее…. Добрый день! Я хотел бы поговорить с начальником… нет на месте? Срочно дайте его мобильный – это помощник президента Артем Торопец…. Ах вот оно что, отошел… хорошо, я не буду вешать трубку.