Возвращение леди Линфорд - Энн Эшли

— Если бы не моё упрямство! — Она не сознавала, что заговорила вслух, пока не заметила, что племянник удивлённо смотрит на неё. — Если бы я одолжила тебе деньги в тот день, когда ты пришёл ко мне, я бы избавила тебя от многолетних страданий.

— Нет, тётя Хетти, — ласково улыбнулся Линфорд. — Вы не должны винить себя. Вы правильно сделали, что отказали мне. Если бы вы помогли, я так и остался бы пустоголовым идиотом, каким был в те дни, озабоченным лишь собственными удовольствиями.

Виконт задумчиво отпил вина. Его мысли вернулись на шесть долгих лет назад, в один холодный февральский день…

— Когда я получил письмо от Родерика Уэстона, то принял его, как дар Божий. До того дня я видел своего соседа всего несколько раз. Я поехал к нему и нашёл его тяжелобольным. Он сказал, что оплатит все мои долги, если я женюсь на его дочери. Она сидела рядом, не поднимая головы, не проронив ни слова. — Виконт горько усмехнулся. — Я едва ли разглядел её и всё же не колебался ни секунды. Три недели спустя в той же мрачной спальне нас поженили. По дороге домой, сидя в экипаже с векселем в кармане и с шестнадцатилетней новобрачной рядом, я точно знал, что´ из этих двух благ для меня важнее.

Виконт умолк, чтобы отхлебнуть вина.

— Уэстон сказал, что, если я женюсь на его дочери, со временем я получу гораздо больше, чем нужно, чтобы заплатить отцовские долги, но поверьте мне, Хетти, я бы вполне удовлетворился и этим. После брачной церемонии Уэстон прожил меньше месяца. Его адвокаты вызвали меня в Лондон. Старик оставил мне полмиллиона фунтов стерлингов. Да, тётя, — продолжал он, улыбаясь её удивлению, — полмиллиона. Этот скряга не тратил ни пенса, ни на дом, ни на бедняжку Рейчел.

— Ну и негодяй! — воскликнула леди Барнсдейл.

— Хуже. Только после её исчезновения я узнал, какое жалкое существование влачило бедное дитя. С того самого дня, как её мать сбежала с лондонским бездельником, она была, по существу, узницей. Ей даже не позволяли покидать усадьбу. С четырёхлетнего возраста она не видела никого, кроме череды гувернанток. Её единственными друзьями были повариха, экономка и викарий, дважды в неделю приходивший учить её латыни и греческому. Неудивительно, что бедняжку считали молчаливой. Но слабоумной она точно не была.

— Господи, Линфорд! Я понятия не имела… Бедное дитя… бедное, бедное дитя!

— И взгляните, кого она получила в мужья! — воскликнул виконт, не скрывая издёвки над самим собой. — Я сгорал от нетерпения вернуться в Лондон. Не успела кузина Матильда прибыть в Линфорд-холл, чтобы присматривать за моей юной женой, я тут же уехал… вернулся к своей распутной жизни.

— Да!.. Действительно! — Леди Барнсдейл неловко заёрзала на диване. — Но какая польза размышлять о том, что могло бы быть! Мы не можем изменить прошлое. Мы должны смотреть в… — Она умолкла, прерванная грохотом дверного молотка. — Это Чефи. Я просила его заехать за мной. Мы приглашены к Баррингтонам.

Дверь открылась, и в библиотеку уверенной походкой вошёл высокий, довольно полный джентльмен лет шестидесяти.

— Добро пожаловать в Англию, Линфорд. Рад видеть вас снова! — воскликнул он, пожимая руку виконту. Его круглое лицо расплылось в дружелюбной улыбке.

— Он вернулся более, трёх месяцев назад, — вмешалась леди Барнсдейл, прежде чем племянник успел ответить на приветствие. — Возился со своими несносными мальчишками, как я понимаю. — Она повернулась к старому другу, уже удобно разместившему своё крупное тело на диване рядом с ней. — Я рада, что ты не опоздал, Чефи. Может, ты мог бы помочь. Линфорд собирается ещё раз попытаться выяснить, что сталось с его женой. Хотя представить не могу, к каким способам он намерен прибегнуть, — заявила она и перевела озабоченный взгляд на племянника, передающего Чефи бокал бургундского. — Ты снова обратишься к сыщикам из полиции?

— Нет, — решительно ответил тот. — Теперь это бесполезно. Вряд ли они возьмутся, столько лет прошло. Нет. Я узнал об одном человеке, который берётся за подобные дела — пропавшие люди, утраченные фамильные драгоценности, все такое. Завтра он придёт ко мне.

Достопочтенный Чарлз Чефингем глубоко вздохнул, отчего его ослепительный жилет натянулся на животе.

— Не вижу пока, чем могу помочь, мой мальчик, но сделаю всё, что в моих силах.

— Я хотел бы, чтобы вы оба как следует подумали и рассказали мне о Рейчел всё, что вспомните. К своему стыду, должен признать, что совсем её не помню… не смогу точно описать её внешность, — продолжал виконт, проводя рукой по густым, слегка вьющимся чёрным волосам. — Единственное, что я помню, — зелёные глаза.

— Да. И прекрасные глаза к тому же. С очаровательными длинными, тёмными, загнутыми вверх ресницами, — согласился мистер Чефингем. — Под стать, волосам.

— Вы хотите сказать, что у неё были тёмные волосы? — с надеждой спросил Линфорд.

— Нет, зелёные… ну, зеленоватые. Чёрт побери, странный цвет для волос. Помню, что так я подумал тогда.

— Зелёные? — недоверчиво повторила леди Барнсдейл. — Мне кажется, Чефи, ты слегка пьян.

— За весь день выпил всего лишь бутылку кларета и стакана два портвейна, — возразил Чефингем, несколько обиженный несправедливым обвинением. — Я абсолютно трезв! И говорю вам, у девочки были волосы очень странного зеленоватого цвета.

— Сущий вздор! Волосы у неё были… грязно-коричневые, — заспорила леди Барнсдейл, бросая взгляд на племянника. — Напоминали мне то, что выгребают из конюшни.

— Восхитительно! — пробормотал Линфорд, усаживаясь перед гостями и от всей души сожалея, что вообще поднял эту тему, но стоически продолжил расспросы: — Подведём итог: у Рейчел определённо были зелёные глаза, а волосы… чтобы прекратить спор, скажем так — волосы были коричневатыми. Что ещё вы можете вспомнить?

Леди Барнсдейл пожала плечами. Как и племянник, она мало что помнила о юной виконтессе, однако Чефи, несмотря на кажущуюся беспечность, был необыкновенно наблюдательным.

— Умная была малышка, насколько я помню, — удивил он слушателей неожиданным замечанием. — Помню тот день, следующий после нашего прибытия сюда. Линфорд уехал куда-то, и я случайно обнаружил её в библиотеке. Она читала книжку о некоей греческой личности, имевшей неприятную привычку подкрадываться к человеку, когда он меньше всего этого ожидает. Судьба или что-то в этом роде.

— Не судьба, Чефи. Немезида.

— Полагаю, вы правы, Линфорд. Немезида… Да, именно! Так девочка все мне о ней рассказала. — Чефингем покачал головой. — Печальная история, мой мальчик. Ваша жена была симпатичным созданием, когда оживлялась. Если б её прилично одеть, она была бы очень хорошенькой. Миленькая и пухленькая. Именно, как я люблю! Пухленькая. Не то, что эта вдовушка, твоя новая подруга, Хетти. Просто кожа да кости!