Семья Эскалант. Книга 1. Злата - Юлия Ларосса

На что в ответ тот замахнулся. Алекс увернулся, и они, рассмеявшись, снова обнялись, похлопав друг друга по спине.

Что-то знакомое было в этом человеке. Я видела его со спины и не могла понять, кого он мне напоминает.

Я прожила здесь много лет – не мудрено, что мы могли с ним как-то встретиться, тем более что он бывший студент университета Барселоны, где когда-то училась и я. Правда, всего лишь полтора курса. Хотя, судя по его одежде и автомобилю, он вращался в наивысшем свете.

– Кстати, позволь, наконец, представить тебя своей невесте! – горделиво сказал Гаспар и указал в мою сторону.

– Ну, пойдём, пойдём! – и тот шагнул в мою сторону, потирая руки.

Но Гаспар остановил его, хлопнув по плечу:

– Э-э-э, а ты нас ни с кем познакомить не хочешь?!.. – он кивком головы указал на красивую блондинку, которая только что вышла из авто друга.

О, как мило! Кажется, он совсем забыл о своей спутнице. Исходя из этого, я сделала вывод: Алекс – тот ещё бабник. Для него эта девушка – очередная забава! Мне он не понравился уже сейчас.

Втроём они направились в мою сторону.

Я незаметно опустила взгляд на своё одеяние, проверяя всё ли в порядке.

Гаспар подошёл первый и, радостно улыбаясь, по-хозяйски обнял меня за талию.

– Позвольте вам отрекомендовать, дон Эскалант, мою возлюбленную невесту – сеньориту Злату Бронских! – торжественно произнёс он.

В этот момент мой слух обжёг адский огонь. О нет! Не может быть!.. Я вздрогнула и даже немного пошатнулась, чуть не упав.

– Только не вздумай снова пускать в ход свои замашки Дон Жуана! – продолжал шутить ничего не подозревающий Гаспар.

Мой резко вскинутый взгляд впился в лицо, которое всплывало в моих снах на протяжении трёх лет.

Да. Несомненно, это он. Человек, который собственноручно построил первую ступень моей лестницы бедствий и боли. И он оказался другом моего спасителя. Он – Виктор Александр Эскалант. Алекс…

Он смотрел на меня, медленно проводя по лицу сощуренными чёрными глазами.

Мне стало дурно, но я не подавала виду. Всего лишь пару секунд он изучал изменения в моей внешности, потом снова посмотрел в глаза и обжёг презрением. Но прошло ещё мгновение, и его лицо выражало абсолютное безразличие.

Я опустила взгляд.

Гаспар тем временем продолжал упражняться в подшучиваниях, адресованных своему другу. Да так вошёл во вкус, что даже не заметил, что его «самые близкие люди» не придерживались простой формальности при знакомстве: ни я, ни он не подали руку друг другу. Хоть в чём-то же мне должно было повезти?!

Зато блондинка, которую Виктор представил как Эллис Мартин, всё подметила и с нескрываемым любопытством глазела на меня. Конечно же, она прекрасно помнила тот жуткий скандал. Тогда жёлтая пресса сорвала джек-пот, перемывая мне косточки! В этой стране мне бы не помогло изменение фамилии. Разве только пластическая хирургия…

– …да вот, как видишь, колесо повреждено… – где-то вдалеке звучал радостный голос Гаспара.

Они о чём-то говорили, но я не могла разобрать слов. Мне было очень плохо. Тошнота подступала к горлу. Хотелось плакать. Но я не могла позволить себе такую роскошь. В голове только одна мысль выстукивала ритм отчаянья: «Почему?!».

Будучи словно в тумане, я начала осознавать, что Гаспар, беря меня за руку, усаживает в автомобиль Эскаланта.

Постепенно до меня начало доходить, что он предложил Гаспару отвезти нас домой.

Он его друг. Его близкий друг. Человек, очернивший мою жизнь, – верный друг того, кто пытается её хоть как-то вернуть в цвет.

Я украдкой посмотрела на своего жениха.

Он был искренне счастлив, просто светился от удовольствия общаться со своим старым товарищем. Нежно сжимая мою ледяную руку, он и не подозревал, что его друг – это тот мужчина, имя которого он пытается выведать у меня кучу времени.

Стоит ли называть его теперь?

С трудом и неимоверным усилием я решилась посмотреть на одного их своих мучителей. Он уверенно восседал в своих апартаментах на колёсах, умилённо улыбаясь и полностью игнорируя мой взгляд и меня в целом.

Нет, говорить я не буду. Ведь это поставит Гаспара перед тяжким выбором. Он очень ждал встречи с ним, радовался, надеялся, и вдруг… нет! Ни за что не сделаю этого! Пусть всё сохранится в тайне.

Я отвернулась к пейзажу улиц Барселоны, проплывающих мимо.

Блондинка продолжала сверлить меня взглядом, и это раздражало. Прежняя Злата не стала бы терпеть подобное, но теперь я равнодушна к таким выходкам. Жизнь научила.

– Да, конечно! Мы также собираемся быть там! – радостно воскликнул Гаспар и вернул меня на землю. – После визита к тёте Златы мы сразу направимся на бал.

– Превосходно, друг! Думаю, там мы и договорим! – блондинка самодовольно захихикала, когда Эскалант притянул её к себе и поцеловал в губы.

Какая пошлость!

Я непроизвольно снова посмотрела на него. На этот раз он смотрел прямо на меня. Мои глаза выражали лишь отвращение и презрение. Не знаю, чего больше. Взгляд мерзавца сверкал злостью. Он ненавидел меня.

Как бы сильно я ни старалась, но мысли всё так же слишком лёгко возвращались к прошлым событиям моей жизни. Сердце в груди сжималось от боли.

Когда же всё началось? Интересно, каким именно утром я проснулась, даже не подозревая, насколько моя жизнь вскоре изменится?

Я прикрыла глаза и нехотя отдалась воспоминаниям, пытаясь вспомнить или, скорее, определить, какой день стал переломным в моей жизни…

Глава 1

Дочь политика

Дом. Восточная Европа. Пять лет назад.

С момента моего рождения и по сей день мне дарят материнскую любовь два сердца. Каждое в своём мире. Одно принадлежит моей маме, а второе – её родной сестре.

Двадцать пять лет назад две юные испанки приехали в чужую страну студентками по обмену. Одна из них встретила молодого аспиранта, влюбилась и больше не вернулась на родину. Так образовался крепкий семейный союз моих родителей, продлившийся восемнадцать лет.

Мамино сердце перестало биться, когда мне было четырнадцать. Рак никого не жалеет, забирая жизни самых близких и родных нам людей. Для нашей семьи это стало тяжелейшей потерей. С отцом мы остались одни.

Он играл довольно весомую роль в политической жизни страны, поэтому пропадал на работе или у себя в кабинете. При маме он чаще появлялся дома, но после её смерти от горя ушёл в работу с головой. Лишь иногда «выныривал», чтобы попытаться внести свою лепту в моё воспитание. Но чем больше он старался, тем сильнее я упиралась, и в итоге случался конфликт. Мама всегда говорила, что характер у меня в отца. Теперь я это понимаю, как и то, что мы не могли прийти к единому мнению, так как были одинаково упрямы и горды.