Смерть мафии! - Дон Пендлтон

Тогда вмешалась Кинди. Она пыталась остановить его, и теперь они кричали и ругались вдвоем. Наконец отец отпустил меня. Дальше я не помню, о чем они говорили, но отец пробормотал: „Это ложь, не правда…“, а Кинди пыталась объяснить, что все это не так страшно и вообще не имеет большого значения. Ах, да, она говорила еще, что продаст душу дьяволу, если будет нужно, и что он, папа, для нее важнее, чем ложная мораль. Я думаю, что именно это явилось последней каплей. Он замолчал, и в этот самый момент вошла мама.

У меня из носа и рта шла кровь, Кинди начала ухаживать за мной, и папа стоял в углу комнаты, сложив на груди руки. Он молча смотрел на нас. Я никогда не забуду выражения его лица, Мак. Я помню, что он сказал какую-то глупую фразу спокойным и отрешенным голосом, какой у него бывал иногда. Ты помнишь? Он сказал: „Кинди, я хочу, чтобы ты получила хорошее образование“. Не думаю, чтобы Кинди слышала его в тот момент. Она доставала из холодильника лед, чтобы приложить примочку к моей разбитой губе. Как бы то ни было, она ему ничего не ответила. Отец вышел из комнаты и направился к себе. Когда я снова увидел его, он стоял за дверью и в руке держал старый пистолет, тот, что ему когда-то дал дядя Вилли. Ты должен помнить: облезлый старый „Смит-Вессон“. Я хотел было закричать, но не успел. Мама и Кинди склонились надо мной и не смотрели, что делал отец. Он сначала прицелился в меня. Я видел, как он нажал на спусковой крючок, я помню, как двигался его палец. А потом… потом наступил конец света. Он все стрелял и стрелял. Мама и Кинди упали, а он продолжал нажимать на курок… Они обе лежали на мне мертвые, и мамина рука закрывала мне лицо. Я пытался увидеть из-под нее отца, и он тоже смотрел на меня, как будто не замечал ни мамы, ни Кинди. Казалось, что мы были с ним только вдвоем. Помолчав, он сказал: „Извини меня за губу, Джонни“, повернулся и вышел из комнаты. А через несколько минут раздался еще один выстрел. Потом кто-то стал стучать в дверь, и я потерял сознание».

Выйдя из госпиталя, Мак Болан отправился в полицию и все, что знал, рассказал детективу, который вел следствие. Тот установил кредиторов старого Сэма Болана: «Триангл Индастриэл Файнэнс», внешне благопристойная фирма, в действительности контролируемая мафией. Принцип махинаций был очень прост: благодаря какой-то хитрости в законодательстве проценты доводились до таких сумм, что их практически невозможно было выплатить. И тогда за дело принимались крутые ребята, выколачивая из «плохих» клиентов все, что хотели. При этом полиция ничего не могла доказать и никто не осмеливался жаловаться. Детектив казался очень огорченным и раздосадованным. Его беспомощность внушала ему глубочайшее отвращение к самому себе и своей работе, и когда Мак Болан попросил разрешения взглянуть на отчет по делу, он с радостью согласился.

Из отчета Болан узнал, что хозяин «Триангл Индастриэл» — некий Лауренти, шофер-телохранитель — Эрвин, сборщик налогов — Янус и еще два бухгалтера — Брокау и Пит Родригес, самый представительный из всех, похожий на выпускника престижного университета…

Болан вернул детективу отчет, и тот сказал Маку на прощание:

— Мне чертовски жаль, парень, но я абсолютно ничего не могу сделать. Хотя точно знаю, что эти типы — самые настоящие подонки… Мир не переделаешь…

— Это точно, как эхо, — отозвался Мак Болан. Он вышел из участка и еще долго бродил по Питтсфилду, пока ноги сами не привели его к зданию «Триангл Индастриэл Файнэнс». Было почти шесть часов вечера, и к центральному входу с шуршанием подкатил огромный черный «кадиллак», бесшумно остановившись у высоких зеркальных дверей…

Когда стемнело, Мак Болан отправился в ресторанчик поужинать. Он сидел за столиком в полном одиночестве и в который раз задавал себе один и тот же вопрос: с тем ли врагом он воевал все эти годы? Невеселые мысли крутились в голове. Вспомнилась сестричка Кинди. Она думала, что исполняет свой долг. Старик Болан тоже в каком-то смысле хотел исполнить свой долг… А теперь… теперь только он, Мак Болан, может что-либо предпринять. На полицию надежды нет, она бессильна.

Мак почувствовал, что к нему снова возвращаются холодная расчетливость, отрешенность и решительность, как всегда случалось во Вьетнаме перед выполнением ответственного задания. Только вот в груди больно жег горячий комок, а в глазах непривычно пощипывало и в горле першило. «Наверное, так будет до тех пор, пока я тоже не исполню свой долг», — подумал Мак Болан, вставая из-за стола.

Четырьмя днями позже неизвестный взломал и ограбил оружейный магазин Питтсфилда. Странное, надо сказать, было ограбление. Исчез только один карабин высокой точности боя — «Марлин-444» с оптическим прицелом, а также мишени и патроны к нему. На самом видном месте, на кассе, неизвестный злоумышленник оставил конверт с суммой, равной стоимости всех похищенных вещей.

Что такое «Марлин-444», ясно представляли себе только специалисты. Одним выстрелом из этого оружия можно наповал уложить мамонта! Еще бы, на выходе из ствола пуля имеет убойную силу в полторы тонны! А оптический прицел превращал карабин в чудовищный инструмент смерти.

Сопоставляя заявления свидетелей, полиция Питтсфилда пришла к выводу: пятеро служащих «Триангл Индастриэл Файнэнс» были застрелены в течение всего шести секунд. Убийца вел огонь из окна четвертого этажа здания Делси, что прямо напротив офиса «Триангл Индастриэл».

Заключение местной полиции отличалось краткостью и законченностью: наемный убийца — мафиози из соседнего города.

Тогда еще никто не мог и подумать, что это лишь начало бесконечной борьбы одного человека со спрутом мафии.

Сержант Мак Болан вышел на тропу войны.

Глава 1

Золоченые буквы на матовом стекле гласили: «Пласки Энтерпрайсиз». Высокий мужчина в военной форме на секунду остановился перед дверью и, положив руку на дверную ручку, внимательно изучил надпись, а затем, толкнув дверь, вошел в бюро. Дверь медленно закрылась за ним. Красивые перегородки из кованого железа делили просторный зал на небольшие кубики офисов. В каждом находился рабочий стол в стиле модерн и по два стула. Все офисы пока пустовали.

В стороне, за отдельным столом, симпатичная брюнетка делала какие-то пометки в блокноте. Стул, на котором она сидела, был повернут к двери, а пышная грудь — к блокноту. Свои же длинные точеные ножки, затянутые в темный нейлон, она соблазнительно положила одна на другую: что касается ее коротенькой мини-юбки, она скорее напоминала набедренную повязку полинезийских островитянок.

Не меняя позы, девушка подняла голову и улыбнулась незнакомцу.

— Здравствуйте, — произнес посетитель. Его низкий голос звучал приятно и в то же время властно.

— Все вышли, — вымолвила девица, стрельнув глазами в сторону пустых кубов. — Может быть, вы подождете…

Мужчина с нескрываемым интересом рассматривал ее стройные ноги.

— Меня зовут Мак Болан. На девять часов у меня назначена встреча с мистером Пласки. Сейчас ровно девять, — добавил он, взглянув на часы.

— А-а! Я думаю, мистер Пласки на месте, — сказала брюнетка, удостоив посетителя уже более почтительным взглядом.

Сняв трубку, она набрала номер, спокойно разглядывая Болана.

— Здесь мистер Болан, — прощебетала обладательница роскошных ног в трубку и, прикрыв ладонью микрофон, обратилась к посетителю:

— Можете войти.

Тот поискал глазами дверь в глубине бюро и вопросительно поднял брови. Девушка кивнула головой, прыснула от смеха и вздохнула в трубку:

— О-о-о! Мистер Пласки…

Болан улыбнулся, оставляя позади себя невысокую решетчатую дверь. Пройдя мимо кубов-офисов, он открыл дверь в личный кабинет шефа, не забыв напоследок обернуться и подмигнуть брюнетке, продолжавшей хохотать в телефон. Болан закрыл за собой дверь и увидел затылок мужчины, сидевшего за столом. Развалившись в кресле и положив ноги на подоконник, шеф зажал трубку между ухом и плечом, рассказывая секретарше весьма игривый анекдот и испытывая от этого, как показалось Болану, огромное удовольствие.

Болан опустился в мягкое кожаное кресло и закурил. Тем временем Пласки, заканчивая рассказ, разразился взрывом хохота и наконец повернулся к Болану, а затем начал новый анекдот. Но, несмотря на бесконечные хохмы Пласки, Болан понял, что тот его тщательно изучает. Хотя и сам Болан занимался сейчас тем же.

Мистер Пласки оказался мужчиной крепким, без единого грамма жира, с бычьей шеей и широченной грудью. Выхоленной короткой и мощной рукой он держал телефонную трубку, и ногти его поблескивали свежим лаком недавнего маникюра. Болан прикинул, что лет Пласки, видимо, под сорок. Аккуратно подстриженные каштановые волосы, на висках более светлые, придавали ему моложавый вид. Черты его полнокровного лица казались несколько грубоватыми, будто вырубленными топором, но выглядели довольно привлекательно.