Кровавые Ангелы: Омнибус - Джеймс Сваллоу

Они ехали через разрушенные временем феррокритовые равнины порта колонной с "Носорогами", байками и спидерами, неся во главе металлическое полотно их знамени. С выгодной позиции у люка транспортника отделения в конце процессии, Тарик с одобрением кивнул четкому разбросу и боевому порядку машин. Перед ним была развернута в полную мощь третья рота, сверкающий стальной парад тактических, штурмовых и терминаторских отделений — подходящее вступительное слово, чтоб Орлам Обреченности произвести впечатление на Меррон.

Он внимательным взглядом прошелся по группе машин в южном квадранте летного поля. У них тоже были "Громовые ястребы", но темно-красного цвета там, где суда Орлов Обреченности были окрашены в цвета серебра и пушечной бронзы. Под красным светом солнца Меррона, их родная расцветка казалась старой, засохшей кровью. Стабилизаторы щеголяли круглым символом, зазубренного циркулярного диска касалась единственная бордовая слеза. Корабли принадлежали Расчленителям, одному из маленьких, но наиболее жестоких орденов Адептус Астартес.

Тарик позволил оптике шлема приблизить их. Десятки десантников толпой забирались в машины Расчленителей, в то время как илоты и рабочие, вероятно местные жители Меррона, деловито загружали грузовые контейнеры. Пока он смотрел, один из них поскользнулся и уронил коробку, страх стремительно исказил лицо рабочего. Десантник подошел к нему и грубо зажестикулировал, рабочий отчаянно кивал, благодарный за то, что его ошибка не стоила ему жизни. Тарик отвел взгляд и посмотрел в отсек "Носорога".

— … не более чем падальщики, — сказал Корик Микилу. Другой молодой Десантник вопросительно посмотрел на сержанта.

— Вы когда-нибудь служили с ними, сэр?

Он большим пальцем указал в сторону кораблей.

— Эти слухи…

— Ты не ребенок, брат Микил. Твое время верить в сказки давно прошло, — резко бросил Тарик.

— Вы отрицаете донесения, что они ели плоть мертвых? — Настаивал Корик. — Как и Кровавые Ангелы, породившие их, Расчленители жрут трупы…

Тарик тяжело шагнул к нему, и остальные слова замерли на языке Корика.

— Истории, которые вы слышали, парни, не имеют большого значения. Как только Расчленители уйдут, мы займем гарнизон. Одновременно, я ожидаю, что вы оградите себя от этой полу правды и домыслов — ясно?

— Ясно, — повторил Корик, — я не хотел выказать неуважение.

Тарик был готов добавить что-то еще, но без предупреждения "Носорог" внезапно накренился вправо, передняя часть машины резко нырнула. Не закрепленные вещи полетели по кабине, и только быстрые рефлексы сержанта позволили ему остаться на ногах. С громким железным лязгом дрожащий "Носорог" резко остановился.

Атака? Первые мысли Тарика были о бое, и он раздал приказы. Отделение сделало то, что он приказал — роем испарилось из машины, с болтерами наготове, ища врага. Когда Тарик огибал "Носорога", в его комм-бусине протрещал голос капитана Консульта, требуя доложить. Тарик ожидал увидеть дымящуюся дыру или следы ожогов попадания лазпушки, но транспорт был невредим. Вместо этого, та самая дорога, по которой проезжал "Носорог", рухнула, массивный диск феррокрита раскололся и опустился в небольшую впадину.

— Дорога, брат-капитан, кажется, она разрушилась…

Тарик ударил своим бронированным кулаком по обшивке "Носорога" и просигнализировал водителю включить реверс. Высокая, с плоскими бортами машина начала продвигаться назад. Сержант нахмурился.

Раскрывшаяся под ними земля, вряд ли была хорошим предзнаменованием. Когда "Носорог" вылез назад, приблизилась толпа местных, осторожных и боязливых в присутствии космодесантников, далеко обходя их. Они тащили железные листы и импровизированные распорки, чтоб залатать пролом, и, не разговаривая приступили к работе. Тарик некоторое время изучал их, чтоб найти главного, затем шагнул в его сторону. Мужчина отскочил, его руки трепетали над грудью словно птицы.

— Ты, — сказал Тарик, — почему это произошло?

Мужчина сморгнул выступивший от страха пот.

— С-с-с-с вашего позволения, господин дис-десантник, — заикался тот, — взлетное поле здесь построено прямо над старыми кварталами. Сточные колодцы до сих пор прямо под нашими, э, ногами. Иногда дорога оседает…

Он умолк, его издерганные нервы отняли у него дар речи. Тарик посмотрел мимо него. Некоторые рабочие укрывали центр нового кратера грубой тканью, предпринимая убогие попытки что-то замаскировать.

— Ты там, подожди!

Мужчина потянул руку, чтоб дотронуться до брони Тарика и передумал, отдернув ее, словно обжегся. Орел Обреченности проигнорировал его и шагнул вперед, мерронцы рассеялись как испуганные псы. Тарик одной рукой разорвал ткань и всмотрелся в кратер. Там, где дорога погрузилась в темную пропасть, образовалась маленькая пустота в породе, переходящая ниже в старую канализацию. Из дыры десантника атаковала дюжина ароматов, но один из них был всецело знаком ему, рожденный тысячами полей сражений. В сточном колодце под дорогой виднелись два обнаженных трупа, выпотрошенные и бледные, обесцвеченные месяцами разложения.

— Что это еще за мерзость? — Разворачиваясь лицом к мерронцам, рявкунл Тарик. — Отвечайте мне!

— Не беспокойтесь, Орел Обреченности, — прогудело по общему каналу в коммуникаторе шлема и Тарик поднял взгляд на говорящего. Прибыли шесть Расчленителей, черные и красные цвета их брони мрачно сияли.

— Беспокоится? — Продвигаясь к десантнику, который обратился к нему, Тарик почти рычал. — Кто ты такой, чтоб решать, что будет меня беспокоить?

Расчленитель снял свой шлем и положил его на изгиб руки, небрежный жест, но точно рассчитанный, чтоб показать Тарику нарисованный на плечевой пластине череп и знак различия.

— Я Горн, брат-капитан четвертой роты Расчленителей. Я командую гарнизоном десантников на Мерроне, — тут он сделала паузу, в дикой усмешке немного обнажив зубы, — По крайней мере, до конца этого дня.

— Мои извинения, брат-капитан. Я не узнал вас.

Внутренне Тарик злился на себя из-за своей неосмотрительности. Горн пренебрежительно махнул рукой.

— Не важно, сержант. Мы позаботимся об этом.

Капитан направил своих людей в кратер.

— Если позволите спросить, что тут происходит? — Настаивал Тарик. — Я должен доложить своему командиру.

— Доложить, конечно, — сказал Горн, выплевывая комментарий с едва скрываемым презрением, — были небольшие волнения в городе, относительно недавно подавленные.

— Это, — он указал на кратер, — не более чем досадное напоминание об этом, скорее несколько потерявшихся дурачков, которые вверили свои собственные жизни в руки гибельного договора. Не более.

Горн пристально посмотрел на Тарика. Явно намекая, что беседа закончена, поскольку этим теперь заинтересовался командир роты. Тарик оглянулся на "Носорога". Корик организовал погрузку отделения обратно в транспорт и стоял, ожидая его возвращения.

— Тогда с вашего позволения, брат-капитан.

Горн кивнул.

— Конечно, брат-сержант…?

— Тарик, милорд.

— Тарик. Скажи Консульту, что я приму его в башне гарнизона через час.

— Как пожелаете, милорд.

Когда Тарик уходил, он задумался: я теперь просто мальчик на побегушках? Когда он залез в "Носорога", Корик кажется, хотел о чем-то поговорить, но Тарик пристальным взглядом заткнул его.

— Вывози нас отсюда.

Поторопись вернуться в колонну или я увижу, как ты на себе тащишь в город эту груду никчемного железа. Сержант почти сразу же пожалел о таких резких словах, его гнев был направлен на высокомерного Горна, а не на своих собственных бойцов.

Когда Тарик передал детали происшествия капитану Консульту, тот ничего не сказал. Они оба стояли в каменном флигеле перед гарнизоном космодесантников. Сержант смотрел прямо перед собой пока рассказывал, но даже своим периферическим зрением он заметил как Консульт сжал челюсти при упоминании имени Горна. Тарик служил под командованием капитана больше века и знал, что этот едва заметный знак говорил о раздражении, которое в других людях выразилось бы в виде яростного вопля.

— Странно, что мы пересеклись после стольких лет, — размышлял вслух офицер, — я и не думал, что в жизни еще раз увижу Горна. Я думал, к этому времени Расчленители порвут друг друга на части.

— Этот Горн, брат-капитан, вы дрались вместе с ним?

Консульт кивнул.

— Наши ордены ненадолго встретились на Каллерне. Ты слышал об этом?

— Резня на Каллерне, — Тарик вспомнил записи о конфликте из уроков идеологического воспитания во время обучения, — миллионы погибших. Страх как оружие использовался постоянно.

— И Расчленители в разгаре всего этого. То, что они сделали там, с тех пор и по сей день, привлекает к ним внимание Инквизиции. Они воспользовались тактикой берсеркеров, раздирая и разрушая все на своем пути, как врагов, так и союзников. Если бы я мог отдать приказ, я бы никогда не поставил Орлов Обреченности рядом с ними, даже в тяжелейшие времена.