Там, где вызывали огонь на себя. Повести и рассказы - Михаил Папсуев

К юности Сергей превратился в могучего красивого парня. Став инвалидом на войне, без руки, во время оккупации немцами Смоленщины, он был отправлен из госпиталя в Киргизию, где «немного подженился». Во всяком случае, там у него появился сын.

После войны Сергей вернулся на Родину. А когда в Киргизии сын подрос, он приехал к отцу и жил у отца, несмотря на то, что у отца уже была другая семья и были другие дети.

Сергей Дмитриевич долгое время был бригадиром в колхозе. Но с ведением документации без правой руки, у него были проблемы, для решения которых он почему – то выбрал меня из всех моих сверстников. Когда я учился в 7 – 8 – 9 классах, а я был переростком из-за оккупации, он терпеливо ожидал моих каникул и копил документацию.

Когда занятия в школе заканчивались, Сергей Дмитриевич привозил ко мне свой дамский велосипед, а вдобавок сумку бригадных документов, которые я приводил в порядок и ездил по полям и лугам на дамском велосипеде, замерял объёмы выполненных колхозниками работ, начислял трудодни. Я хорошо разбирался в нормах выработки, которые были в колхозе, и Сергей Дмитриевич мною был очень доволен.

Но это было потом. А тогда, сразу после войны…

…

В 1947 году были первые после войны выборы в Верховный Совет СССР. В те времена день выборов был истинный Всенародный праздник. На избирательном участке обязательно был буфет с яствами, которых многие дети тогда в жизни не видели.

Но мужиков интересовало другое. Они говорили: «Год не пей, два не пей, а на выборы и после бани – пей!». И выпивали. В результате встречались среди мужиков потасовки. Причина – пьяный спор, кто лучше воевал, чей маршал был лучше.

…Богатырь Сергей Пояринов устремился устранить потасовку. Ведь выборы! А по случаю праздника Сергей был при протезе на руке. При усмирении дебоширов кисть протеза у Сергея оторвалась. Вилка, на которой крепилась кисть, оголилась, и на неё напоролся один из дебоширов. Раздался крик «Зарезали!», ведь на рубашке «пострадавшего» появилась кровь. Оказалось, ничего страшного. Всё было «в пределах допуска».

Позднее Сергей Дмитриевич с одной левой рукой стал трактористом, а потом работал на мельнице механиком. Там в качестве силового агрегата стоял мотор от трактора ДТ – 54.

Или взять Горбунова Семёна Николаевича. С войны он прибыл домой с негнущейся левой ногой. А работал так, что не каждый здоровый сдюжит. Он был постоянным сторожем сельского магазина ночью. Днём летом косил литовкой луга на сено, а в перерывах косьбы болтался с молодёжью в речке с бреднем. Зимой с женщинами возил сено из стогов, распахивая негнущейся ногой глубокие сугробы снега. Но особенно он любил пасти скот. Он не бегал за ним по полям, да и не мог бегать. Часто пас скот по лесу. Сам ходил по дорогам, шумел призывным криком. И что удивительно, коровы (а за ними и прочая мелкая живность) в стаде не разбредались, а следовали в лесу параллельно дороге и ориентировались на голос Семёна Николаевича.

Сергея Дмитриевиа в селе называли Сергей – Рука. Был ещё в селе Иван – Рука. Такую кликуху им присвоил Пётр Фролов. Пётр Фролов был глухонемой. Правда немой не совсем. В четырехлетнее возрасте он заболел корью и оглох. До конца жизни Петя пользовался тем словарным запасом, который был у него в четыре года. Но с тех пор появились новые понятия, новые предметы быта и техника. Всему новому Петя давал свои названия. Смоленск он называл смола, Рославль – горка (от слова город), а наше село – кобедня.

Петя был родом из соседнего села. В нашем селе была церковь, куда прихожане из села ходили к обедне. Потому и село Петя называл Кобедня. Ленина Петя называл Ленин, Сталина – Ляксей. Любой начальник для него был комиссар. Участкового милиционера он называл комиссар с маленьким ружьём (с пистолетом), а одноглазого налогоаого агента он называл комиссар – копейка – глаз. Хромого инвалида войны, мужа заведующей молокозавода он звал хромое молоко. Пацан или молодой паренёк для пети – детёнок, взрослый мужик – батька, женщина – матка, девушка – демка, хорошая девушка – беленичкая, плохая – покомкатая (!).

Вот Петя и назвал Сергея Детёнок – Рука, а Ивана, чтоб не путались – Батька – Рука.

В нашем селе Петя был в примаках. Его жена портниха Феня была чисто глухонемая. Они родили хорошего здорового сына Васю, у которого я был названным крёстным. Феня умерла раньше Пети. А при последней встрече с ним он сказал мне, что ночует (т.е. живёт – прим. Ред.) у Васи.

Часть 2

Ребячьи когорты в селе формировались по микрорайонам и имели свои особенности.

Потаповцы были задиры, могли порушить запруду на речке – глазомойке, протекавшей по селу, которую соорудили кулижане. Старостята стали заядлыми поголовными курильщиками, а Жопкинцы были «специалисты» по садам и огородам. Правда, садов у нас в деревне были единицы. САД был НЕПОЗВОЛИТЕЛЬНОЙ РОСКОШЬЮ. У сельского двора было мало земли. А для семьи нужны были не яблоки, а картошка и овощи.

Особенно картошка – еда для детей и корм для скота. А скот – это крохи мяса для семьи и навоз для огорода, ведь без навоза нет урожая. Яблоки – то и деть было некуда. О продаже не могло быть и речи. Ближайший настоящий рынок в Рославле в 40 км, а дороги туда никакой. На колхозном волу туда и обратно ехать неделю. А вола где – то надо ещё и кормить…

У шнуровцов и кулижан ребячья компания была одна. Никто из нашей компании не курил. Мы никогда между собой не дрались. Лидером нашей когорты был Николай Лобанов.

Коля с детства был выше своих сверстников ростом и огромной физической силы. Николай был 1931 года рождения. А в нашей компании были ребята старше его. Например, Володя Писарев (Кузьмич), который стал кандидатом (или доктором) исторических наук и преподавал в пединституте города Гродно (Белоруссия).

Но лидером был Коля. Идей на мальчишечьи проказы у него было, как у Барбоса блох. Очевидно поэтому летом 1942 года мы и выбили ему правый глаз капсулем из гранаты РГФ. Капсуль взорвался нечаянно, по неосторожности. Глаз остался целым. Повреждены были детали глаза. Глаз не видел. И лосей он потом стрелял, целясь левым глазом. Когда Николаю стало за 70, у него стали отказывать ноги. Ходил с костылями. Толкование медиков было таким, что повреждённым тем капсулем оказался не только глазной нерв, но и центр в мозгу, контролирующий работу ног.

Кстати о лосе…

Николай был моим двоюродным братом. Однажды, уже будучи капитаном, я приехал в село в отпуск. Базировался у тестя. При встрече Николай мне говорит: « Подходи к вечеру. Побросаем сеть в Волоницу, поймаем рыбы, сварим уху».

Придя к Лобановым, Николая я не застал. Жена сказала, что он взял сеть, и пошёл к лодке на речку. Я одел резиновые сапоги, так как вечером на лугу – обильная роса. Остановившись на берегу, я увидел, что на лодке подплывает Николай. Спрашиваю: « Поймал?» Отвечает: « Поймал». Смотрю – в лодке всего несколько рыбёшек. Спрашиваю: «Стоило из-за этого мочить сеть?» Отвечает: « А ты глянь за корму!» Смотрю – в воде болтаются рога лося, привязанные к лодке концом сети. Лось!

Вытаскивая сеть из воды, Николай увидел только что убитого огромного лося. Очевидно, будучи кем – то подбитым, у лося не хватило сил переплыть реку и скрыться от охотников в Брянском лесу. Николай говорит: « Стой тут, сторожи, а я побегу домой (расстояние метров 500), возьму тележку, и приду сюда с Пашей (с женой). Я ответил, что за тележкой и Пашей пойду я. Ведь если кто посторонний увидит сторожа – капитана около убитого лося, докажи, что стрелок не ты… Короче, на целый отпуск котлет хватило на всю родню!

А Паша женой Николая стала нештатным порядком. Его женила родная мать Татьяна Захаровна УХВАТОМ! К заведующей медпунктом Костиной Марии Лукьяновне приехала сестра Паша, которая стала работать санитаркой. Сёстры были сиротами. И вдруг Паша ПОЧЕМУ – ТО забеременела! «Виновником» оказался Николай… Об этом узнала мать Николая, и с помощью ухвата приказала Николаю жениться.

Не захотел бы Николай жениться, никто бы его не заставил. Но факт говорит о том, то малонравственный поступок сына был жёстко компенсирован высокой нравственностью матери.

Сёстры Маруся и Паша работали и жили в медпункте. Однажды Маруся пришла к Лобановым за пилой, и попросила нас с Николаем напилить дров. Я был на каникулах после 9 класса. Мне было 18 лет – переросток из-за оккупации. Николай Марусе говорит: « Дашь спирту – напилим» Маруся: « Да откуда спирт! – В районной аптеке дают каплю на прцедуры!» Николай: « Маруся, не ври. Вчера была в аптеке, спирт принесла. А нам много не надо. Дашь по одному глотку»

В один глоток можно засосать 50 грамм.

Маруся: « По одному глотку дам»

Маруся на двоих налила спирт в мензурку. Николай «засосал» всё содержимое мензурки. Бросился в прихожую, где стоял бачок с водой и кружка для посетителей. Но на сей раз в бачке не оказалось ни капли воды! Я не сразу понял, почему Николай как с цепи сорвлся, и побежал ЧЕРЕЗ ДОРОГУ домой, чтобы запить спирт, который держал во рту! До дому не добежал, споткнулся о корень дерева, упал. Но спирт не выплюнул, ПРОГЛОТИЛ! А выплюнул обгоревшую кожу рта. Надо было слышать, как он ругал сестёр, у которых не оказалось воды. Да вы и лодыри, и неряхи, да какими вы будете матерями семейств. Одним словом – ЗАТЁПЫ вы!