Прелюдия для хищника - Tanya Rivers

Увидев меня, оникс отпустил волосы рабыни, но девушка продолжила делать свое дело. По всей видимости, очень умело, раз на скулах широкоплечего мужчины заходили желваки от с трудом сдерживаемого стона. Янтарные глаза вспыхнули волчьим, алым.

— Ближе… — глухо приказал он, и я остановилась на краю сцены. Так близко, что могла поставить узкую обнаженную ступню на голову девушки или ему на колено.

Уже звучала музыка, и я начала плавно покачивать бедрами и прогибаться в спине. Волосы разлетелись по плечам, обнажая груди с полными проколотыми сосками, которые призывно торчали. Я услышала, как из груди оникса вырвался низкий утробный рык, и это была реакция на мои в целом довольно невинные движения, а не на усердно сосущую низшую.

Это успокоило. В очередной раз доказало, что я лучше и ценнее, нежели любая из девочек-низших, призванных удовлетворять самые низменные инстинкты ониксов.

Я повела плечами и чуть наклонилась вперед, выполняя возбуждающую тряску. Все мое тело мелко дрожало и заставляло оникса наклоняться вперед, шумно вдыхать носом, пытаясь уловить мой запах, и облизывать губы.

Дальше было сложнее. Я сделала шаг вперед и все же поставила ступню на его бедро — опасно близко, практически рядом с губами рабыни. Кончики пальцев стояли на грубой ткани штанов, но большой палец уже щекотали жесткие волосы. Очень опасно. Я всегда боялась, что однажды какой-то из ониксов не выдержит и решит, что удовольствие стоит штрафа, который клуб берет за невинность танцовщицы. Точнее, я знала: рано или поздно это произойдет.

Но вряд ли в этот раз.

Низшая тоже знала свое дело и понимала, за что ее тут кормят, поэтому начала сосать интенсивнее. Если нам повезет, то оникс сейчас кончит и ему станет не до нее и не до меня. Но этот держался. Не отрываясь, смотрел на меня, и в янтарных глазах плескалось пламя.

Перебитый в бою нос был почти ровным, а сильный подбородок — волевым. Редко когда ониксы вызывали хотя бы подобие симпатии. А этот, пусть по-звериному… но был красив грубой пугающей красотой, от которой сердце начинало колотиться, словно у мыши, которую кот загнал в угол.

Небритые щеки покраснели, а на лбу выступила испарина. Я отвернулась. Наблюдать за чужим едва сдерживаемым наслаждением было неловко.

— Смотри в глаза! — скомандовал он. Я повиновалась, опускаясь ближе, практически скользя сосками по его губам. Но когда он, рыкнув, подался вперед, я уже отклонилась и повернулась спиной. Почти кульминационная и очень рисковая часть танца.

Сделав несколько плавных движений плечами, я мелкими шажочками подошла к краю сцены, снова опасно близко, но на сей раз повернувшись к ониксу спиной. Он шумно вдохнул, коротко бросил наложнице «брысь» и подался вперед, ловя каждое движение моих ягодиц. А потом я сделала то, что являлось завершением танца: немного расставила ноги и медленно, чувственно согнулась так, что вся моя гладкая промежность и сверкающий камень в клиторе — все оказалось перед его взором.

Я подозревала, что сейчас произойдет: слишком сильный соблазн для зверя. И лучше бы наложница продолжала свое дело, тогда бы он точно кончил. Но ее не было. Зверь ухватил меня за ягодицы, развел в стороны, заставив задрожать от страха, и шумно вдохнул — но все в пределах дозволенного.

А потом произошло неожиданное: я почувствовала его язык на своих половых губах. Оникс лизнул неторопливо, медленно и, как ни странно, возбуждающе. Я дернулась — это было против правил, — но ему было уже все равно. Он не позволил мне уйти и резко, болезненно укусил за внутреннюю поверхность бедра.

Этого я не ждала. Вскрикнула, вырвалась, а он и не подумал удерживать. Только тихо рыкнул.

— Моя…

Я испуганно обернулась, чувствуя, как по бедру стекает струйка крови — клыки у них острые. Оникс откинулся в кресле. Сильная рука слегка сжимала огромное, все еще влажное от слюны наложницы достоинство. Он медленно его поглаживал, но не спешил подзывать девушку, замершую у стены.

— Эту забери, — бросил мне, указав подбородком на низшую. — Она все равно не поможет. Этот жар успокоить можешь только ты.

Глава 2

Так я не бегала, даже когда ониксы подожгли наш дом и я знала, что родители и старший брат мертвы. Только сейчас за мной никто не гнался, и это настораживало. Я забежала в гримерную и закрыла на замок дверь, соединяющую ее со сценой. Дыхание вырывалось с хрипом, а сердце билось, словно у бешеного зайца — сильно и испуганно.

— Эва? Что произошло? — поинтересовалась Элика, моя сменщица.

Она только что пришла и сейчас расхаживала по гримерке в одних кружевных трусиках. Ее темно-зеленый костюм все еще висел на ручке шкафа.

Дар речи пропал. В данный момент я могла объясняться только жестами. Похватала ртом воздух и потом без слов показала свое бедро. Точнее, след от укуса, который сейчас смотрелся особенно впечатляюще — кровавая ранка от клыков и ровные отпечатки от более тупых передних зубов.

— Он что, пометил тебя?

Глаза Элики стали такими огромными, что я испугалась еще больше. Я думала, мою сменщицу ничего не сможет удивить. Для нее, в отличие от меня, невинность давно стала товаром. Она искала, кому ее продать подороже, поэтому происходящее в клубе воспринимала иначе, чем я.

— Ты хоть понимаешь, что это значит? — поинтересовалась она. Удивление сменилось восторгом, смешанным с нескрываемой завистью.

— Представления не имею! — отозвалась я и, устало скинув с себя костюм, отправилась в душевую. Единственное, чего мне хотелось, — это сбежать домой, спрятаться под одеялом и не вылезать до завтрашнего утра.

— А зря! — Голос Элики пробивался сквозь журчание воды. — Это не просто укус или выражение симпатии. Он тебя пометил! Он заявил на тебя свои права! Ты понимаешь, что сейчас он готов пойти на многое, лишь бы получить тебя? Смотри, сделай правильный выбор!

— Какой правильный, Элика? — возмущенно поинтересовалась я, выскакивая из душевой и не обращая внимания на стекающее по телу мыло.

— Ну… — Она задумчиво подцепила мыльную пену с моего плеча и намазала ее мне на нос. — Или ты продашь свою невинность и будешь устраивать судьбу дальше, имея неплохой счет в банке…

— Или?

— Или рано или поздно он возьмет то, что ему причитается, силой… Это ониксы, они никогда не отступают от своей цели.

— На мне защитные руны. Эдран не даст меня в обиду. Да и война уже давно закончилась. Оникс не посмеет.

— Поверь, Эдран будет держать свечку, если