Нажмите «Ввод» - Джон Варли

НАЗВАНИЕ ПРОГРАММЫ: ПРОЩАЙ, РЕАЛЬНЫЙ МИР.

ДАТА: 20. 08 СОДЕРЖАНИЕ: ЗАВЕЩАНИЕ, РАЗНОЕ.

ПРОГРАММИСТ: ЧАРЛЬЗ КЛЮГ ДЛЯ ВКЛЮЧЕНИЯ ПРОГРАММЫ НАЖМИТЕ ВВОД

В конце предложения мерно пульсировал маленький черный квадратик. Позже я узнал, что он называется «курсор».

Все собрались вокруг машины. Хал, специалист по компьютерам, пояснил, что многие дисплейные устройства стирают изображение, оставляя экран пустым, если в течении десяти минут никто не меняет выведенную на нем информацию. Делается это для того, чтобы экран дисплея не выгорал там, где светятся слова. До того как я коснулся клавиши, экран был зеленым, а потом появились черные буквы на голубом фоне.

— Клавиатуру проверяли на отпечатки пальцев? — спросил Осборн.

Никто толком не знал, поэтому Осборн взял карандаш и ластиком на его конце нажал клавишу «ВВОД».

Текст с экрана исчез, голубой фон заполнили маленькие овальные фигурки, падающие сверху, словно дождевые капли. Сотни и сотни фигурок самых разных цветов.

— Это же пилюли, — удивленно произнес один из полицейских. — Вот, смотрите, «Кваалуд»! А это «Нембутал»!

Все наперебой принялись называть лекарства. Я сам сразу узнал белую капсулу с красным ободком — наверняка «Дилантин». Вот уже несколько лет как я принимаю их каждый день.

В конце концов дождь из пилюль прекратился, и эта дьявольская машина принялась наигрывать «Все ближе к тебе, мой Господь» в три инструментальные партии.

Некоторые из нас рассмеялись. Не думаю, что хоть кому-то происходящее показалось забавным, но эта мрачная панихида звучала словно аранжировка для свистка, каллиопы и дудки. Как тут не засмеяться?

Пока играла музыка, в левом краю экрана появилась маленькая, сложенная из квадратиков фигурка. Подергиваясь, она двинулась к центру. Изображение напоминало человечка из видеоигры, только выполнено оно было похуже, и чтобы узнать в фигурке человека, требовалось напрячь воображение.

Потом в центре экрана появился еще какой-то предмет. Человечек остановился напротив него, согнулся, и под ним возникло что-то напоминающее стул.

— А что это такое?

— Компьютер, наверное.

Похоже, это действительно был компьютер, потому что человечек вытянул вперед руки и задергал ими, как пианист у рояля. Человечек печатал, а над ним появлялись слова.

ГДЕ-ТО В ПУТИ Я ЧТО-ТО УПУСТИЛ. Я СИЖУ ЗДЕСЬ ДНЯМИ И НОЧАМИ, КАК ПАУК В ЦЕНТРЕ СВОЕЙ ПАУТИНЫ… Я ХОЗЯИН ВСЕГО ОБОЗРИМОГО… И ВСЕ ЖЕ ЭТОГО НЕДОСТАТОЧНО.

ДОЛЖНО БЫТЬ БОЛЬШЕ.

ВВЕДИ СВОЕ ИМЯ

— Боже, — произнес Хал. — Невероятно… Интерактивное предсмертное письмо…

— Надо узнать, что дальше.

Я стоял ближе всех к клавиатуре, так что я и набрал свое имя. Но, подняв глаза, увидел, что сделал опечатку, и получилось «ВИКТ9Р».

— Как исправить? — спросил я.

— Зачем? — сказал Осборн, протянул руку и нажал клавишу «ВВОД».

ЗНАКОМО ЛИ ТЕБЕ ТАКОЕ ЧУВСТВО, ВИКТ9Р?

ТЫ РАБОТАЕШЬ ВСЮ ЖИЗНЬ, ЧТОБЫ УМЕТЬ ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ, ЛУЧШЕ ДРУГИХ, НО ОДНАЖДЫ ТЫ ВДРУГ ПРОСЫПАЕШЬСЯ И НЕ МОЖЕШЬ ПОНЯТЬ, ЗАЧЕМ ВСЕ ЭТО.

СО МНОЙ ИМЕННО ТАК И ПРОИЗОШЛО.

ХОЧЕШЬ УЗНАТЬ ДАЛЬШЕ, ВИКТ9Р?

ДА/НЕТ

Текст лился нескончаемым потоком. Клюга это, видимо, смущало, во всяком случае, после каждого периода из сорока — пятидесяти слов он предоставлял читателю выбор «ДА/НЕТ».

Я переводил взгляд с экрана на клавиатуру, куда упал головой Клюг, и представлял себе, как он сидит в этой комнате один и вводит текст.

Он писал, что ощущает подавленность, что не может так дальше жить. Он принимал слишком много пилюль (на экране вновь посыпались сверху разноцветные овальные фигурки), жизнь его стала бесцельной. Он сделал все, что собирался сделать.

Временами мы просто не понимали, что он имел в виду. Клюг писал, например, что он не существует, но мы сочли это просто образным выражением.

ТЫ ПОЛИЦЕЙСКИЙ, ВИКТ9Р? ЕСЛИ НЕТ, ТО СКОРО ПОЛИЦИЯ ЗДЕСЬ ПОЯВИТСЯ. ПОЭТОМУ СООБЩАЮ ТЕБЕ, ИЛИ ПОЛИЦЕЙСКОМУ: Я НЕ ПРОДАВАЛ НАРКОТИКИ, ЛЕКАРСТВА, КОТОРЫЕ ХРАНЯТСЯ У МЕНЯ В СПАЛЬНЕ, Я ИСПОЛЬЗОВАЛ ТОЛЬКО ДЛЯ ЛИЧНЫХ НУЖД.

Я ПРИНИМАЛ ИЗ ОЧЕНЬ МНОГО, НО ТЕПЕРЬ ОНИ МНЕ БОЛЬШЕ НЕ ПОНАДОБЯТСЯ.

НАЖМИТЕ ВВОД $

Осборн нажал клавишу, и в противоположном конце комнаты, напугав нас всех до смерти, затрещал принтер. Я наблюдал, как головка носится туда-обратно, печатая текст в обоих направлениях, когда Хал закричал, показывая на экран дисплея:

— Смотрите! Смотрите сюда!

Человечек на экране встал и повернулся к нам. В руке он держал что-то похожее на пистолет, дуло приставлено к голове.

— Нет! — невольно вскрикнул Хал.

Маленький человечек не обратил на него никакого внимания. Раздался неестественный звук выстрела, человечек упал на спину. По экрану побежала красная струйка, принтер затих. На дисплее остался только маленький черный труп, лежащий на спине, и слово * * * ВСЕ * * * под ним.

Я глубоко вздохнул и посмотрел на Осборна. Сказать, что он был недоволен, значит, ничего не сказать.

— Что там насчет наркотиков в спальне? — спросил он.

Мы наблюдали, как Осборн копается в ящиках столов и тумбочек, заглядывает под кровать, и все без толку. Как и в других комнатах, здесь было полно компьютеров, от них через пробитые в стенах отверстия уходили пучки проводов.

Я стоял рядом с большой круглой коробкой из картона, их было несколько в комнате, в таких коробках обычно пересылают вещи. Крышка у коробки съехала чуть в сторону, и я приподнял ее. О чем тут же пожалел.

— Осборн, — позвал я. — Посмотрите-ка сюда.

В коробке был мешок из плотного полиэтилена, на две трети заполненный капсулами «Кваалуда». Полицейские сразу же поотдирали крышки с остальных коробок и обнаружили капсулы амфетаминов, «Нембутал», «Валиум» и еще много всякого.

После этой находки в доме опять появилось множество полицейских. Телевизионщики тоже вернулись.

Среди всей этой кипучей деятельности меня никто не замечал. Я проскользнул к себе в дом и запер дверь. Время от времени я выглядывал из-за занавесок и видел, как репортеры берут интервью у соседей. Хал тоже там крутился и, похоже, наслаждался всеобщим вниманием. Дважды люди с телевидения стучали мне в дверь, но я не открывал, и в конце концов все они ушли.

Я наполнил ванну горячей водой и отмокал целый час. Затем включил отопление на максимум и забрался в постель под груду одеял.

И все равно меня всю ночь била дрожь.

На следующий день часам к девяти явился Осборн. За ним вошел Хал. Выглядели они совсем невесело, и я, догадавшись, что полиция работала всю ночь, приготовил им кофе.

— Почитайте-ка, — сказал Осборн и протянул мне лист компьютерной распечатки. Я надел очки и стал читать.

Текст был отпечатан этим жутким шрифтом от игольчатой головки. Обычно я выбрасываю подобные вещи в камин не читая, но на сей раз сделал исключение.

Передо мной лежало завещание Клюга. Мне пришло в голову, что с этой бумагой юристам придется несладко.

Клюг снова утверждал, что он не существует, поэтому у него не может быть родственников, а все свое состояние он решил отдать тому, кто этого заслуживает.

«Но кто этого заслуживает?» — вот каким вопросом он задавался. Конечно же, не мистер и миссис Перкинс, живущие через четыре дома: они постоянно избивают детей. В доказательство этого Клюг ссылался на судебные постановления в Буффало и в Майами, а также на дело, возбужденное местными властями.

Миссис Рэндор и миссис Полонски, живущие пятью домами дальше, распускают слухи.

Старший сын Андерсонов угоняет автомашины.

Мариан Флоренс сжульничала на выпускных экзаменах по алгебре.

Совсем неподалеку жил тип, который крепко надул городские власти, взяв подряд на строительство шоссе. Жена одного из соседей путалась с коммивояжерами, а две другие завели себе постоянных любовников. Один подросток сделал своей подружке ребенка, бросил ее и расхвастался об этом приятелям.

Целых двенадцать пар, живущих по соседству, скрывали часть доходов от налогового управления.

У соседей, живущих за домом Клюга, постоянно лает собака.

Здесь я готов согласиться: эта собака и мне не давала заснуть ночами. Но все остальное… просто немыслимо! Прежде всего, какое право имеет человек, незаконно хранящий двести галлонов наркотиков, судить своих соседей так строго? Конечно, избивать детей нехорошо, но можно ли обливать грязью всю семью за то, что сын крадет автомобили? И потом, откуда Клюг все это узнал?

Впрочем, там было еще кое-что. В частности, о гуляющих мужьях. Среди прочих фигурировал Гарольд Хал Ланьер, который в течении трех лет встречался с женщиной по имени Тони Джонс — они служили вместе в центре обработки информации лос-анджелесской полиции. Она подталкивала его к разводу, а он ждал «удобного момента, чтобы рассказать все жене».

Я взглянул на Хала: его покрасневшее лицо подтверждало прочитанное.

И тут до меня дошло! Что же Клюг узнал обо мне? Я пробежал глазами страницу, выискивая свою фамилию, и обнаружил ее в самом последнем параграфе.