Двор драконов - Фрост Кей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я понимаю, каково это – оказаться в ловушке. Чувствовать, будто выхода нет. – Мать смотрела дочери прямо в глаза с непроницаемым выражением лица. – Но у нас сложилась неплохая жизнь на этих островах с твоим отцом.
– Папа хороший человек, – согласилась Рен. Он безумно любил ее мать и воспитывал Рен как собственного ребенка.
– Хороший, но, если бы ты захотела, я бы тут же тебя отослала.
Рен от изумления широко распахнула глаза и непроизвольно приоткрыла рот:
– Что?
Анака не отводила глаз:
– Ты и твоя сестра самые драгоценные дары, данные мне жизнью. Понимаю, ты дала Роуэну обещание, и у отца на твое будущее есть определенные планы, но это все ничего не значит, если ты захочешь отказаться.
– Думаешь, я не хочу замуж?
Мать выпрямила спину и смахнула с платья Рен лист.
– Что ты! Уверена, ты любишь этого мальчика. Просто хочу, чтобы ты знала, что для меня важнее всего твоя судьба, и если у тебя есть сомнения, на пристани ждет корабль, готовый взять нас на борт и немедленно отчалить.
Теперь уже лежать не могла Рен, она села и убрала волосы от лица.
– Ты бросишь папу?
– Я искренне люблю твоего отца, но ничто не сравнится с любовью матери к своему ребенку. Ради твоей защиты я готова на все.
Рен потянулась к рукам мамы и сильно их сжала. Любому другому человеку такое предложение показалось бы радикальным, но Рен могла оценить его в полной мере. Ее мама обладала сердцем дракона. Никто и ничто не способно разорвать их крепкую связь.
– Я правда очень этого хочу, – тихо произнесла Рен. – Нервозность, которую у меня не получается скрыть, – обыкновенный предсвадебный мандраж. Я еще не жила с мужчиной. Не бойся, наш брак станет увлекательным приключением.
Анака тут же расслабилась, и вся ее серьезность испарилась.
– Рада слышать. Просто хотела убедиться.
– Ты бы правда сбежала со мной? – спросила Рен.
– Хоть на край земли, дочь.
– Папа пустился бы на поиски.
Анака лишь усмехнулась:
– Предпринял бы попытку.
Рен не сдержала улыбки. Ее матери прекрасно удается заметать следы. Никто не сможет ее отыскать, пока она сама того не пожелает.
– Раз мы все обсудили, мне думается, пора возвращаться. – Анака поднялась на ноги и потянула дочь за собой. – Продолжим лежать здесь, и наша одежда совсем промокнет, – сообщила она Рен и в доказательство подобрала влажный от росы подол платья.
Рен лишь хихикнула:
– Что-то мне подсказывает, что в этом мы на мою свадьбу не пойдем. – Она покосилась на собственную поношенную рубаху. У нее не было необходимости носить настолько дрянной наряд, но отправляться на пробежку в более дорогой одежде казалось по меньшей мере неразумным. Зачем портить то, на что кто-то потратил много часов упорного труда или кучу золота?
Анака фыркнула:
– Дай тебе волю, и ты бы явилась на свадьбу в брюках.
– Мы все-таки живем на островах, – возмутилась Рен. – Только эльфы придерживаются строгих правил этикета в моде.
Мать попыталась щелкнуть ее по закругленному уху, но дочь успела увернуться. Пускай в Рен и текла эльфийская кровь, ее закругленные уши сообщали о человеческом наследии, и она считала это подарком. Верлантийцы славились своей жестокостью, безразличием и эгоизмом. Оттого ей и не хотелось, чтобы в ней признавали эльфа.
– Что бы подумал Роуэн, если бы увидел тебя сейчас? С листьями и ветками в волосах, – журила ее мама.
– Был бы разочарован, что они оказались там не по его вине, – парировала дочь.
– Если пытаешься меня шокировать, придется постараться получше.
Она вздрогнула. Мама предпочитала не распространяться о личной жизни; впрочем, это не мешало ей верить, что образовываться нужно всесторонне, и это порой расстраивало отца. Даже сейчас Рен припомнились некоторые объяснения, и в голове возникли картины, от которых она бы с радостью избавилась.
Отряхивая испачканную одежду, Рен посмотрела на примятую босыми ногами траву.
– Мне кажется, если бы я захотела, Роуэн взял бы меня в жены и в этом.
– Он взял бы тебя в жены, в чем бы ты ни была, лишь бы к концу дня ты стала его, – подметила Анака.
Рен залилась краской и неуверенно поправила растрепанные волосы. Она не считала, что наряжаться это плохо, просто, когда выдавалась возможность, выбирала брюки, ботинки на шнуровке и кожаный жилет, ведь в крепости, на официальных мероприятиях, была вынуждена носить платья. Так ее воспитывал отец – словно девочку-хамелеона, как однажды ее прозвал торговец с континента.
Прежде она хамелеонов не видела, потому торговец нарисовал для нее животное, и Рен не смогла сдержать хохот. Ящерица с огромными выпученными глазами и хитрой натурой якобы умела менять цвет в зависимости от окружающей среды, благодаря чему исчезала из поля зрения. Даже спустя время Рен не поняла, существовало ли создание на самом деле или старик решил над ней пошутить. Что за нелепость! Животное, способное менять цвет и подстраиваться под то, с чем оно хочет слиться. Невероятно. Волшебство какое-то. Торговец еще в качестве аргумента приводил мнение, будто драконы тоже считались мифическими созданиями.
Ну и чушь.
Драконы – существа из крови и плоти, они крадутся по волнам или летают среди облаков. В них нет ничего волшебного. Создания природы, и все тут.
– Странно, что Аврора тебя так и не побеспокоила, – удивилась Анака, словно прочитав мысли дочери.
Рен изучила пляж и окинула взглядом небо. Ни единого признака присутствия ее дракона. Она до сих пор пребывала в восторге оттого, что Аврора выбрала ее своей Всадницей. Как правило, это Всадник выбирает дракона, после чего обуздывает его, чтобы зверь позволил установить с собой связь, но еще вначале стало понятно, что Аврора тоже выбрала Рен. Их связь сформировалась много лет назад, когда Рен обнаружила брошенное яйцо, из которого затем вылупилась Аврора. Девушка растила дракона.
– Понятия не имею, где она, – сказала Рен. Как только принцесса выходила за пределы владений, дракон начинал кружить рядом, словно приклеенный.
– Уверена, она скоро объявится. – Анака хлопнула в ладоши: – Нам пора возвращаться.
Рен кивнула и еще раз запрокинула голову, желая насладиться лучами согревающего солнца. В Лорне теплые деньки считались редкостью, однако летнее солнце – это летнее солнце. И пускай на горизонте виднелись никогда
