Холмы Каледонии - Мария Сергеевна Руднева

При мысли о «слишком поздно» миссис Эконит подкатывала глаза и призывала дворецкого с нашатырем.

Благо добродетельные жены не оставили подругу в беде и быстренько подыскали неплохого кандидата по фамилии Ричардс, родом из Эйре, с большим поместьем под Лунденбурхом. И миссис Эконит нынче утром торжественно объявила дочери о грядущей помолвке.

Мисс Амелия повернулась на каблуках и молча ушла.

Будучи суфражисткой, она была абсолютно уверена в том, что договорные браки не имеют права на существование. Но будучи дочерью миссис Эконит, она так же точно знала, что иметь с ней дело в такие моменты решительно невозможно.

Поэтому она предпочла провести утро в более приятной компании, немного выдохнуть, а потом обратиться за помощью к дяде Джеффри и «Обществу суфражисток». Само собой, не единовременно, но лучше управиться со всем до вечера, а то мало ли, что еще успеет прийти в голову матушке.

Дом мистера Мирта всегда казался Амелии убежищем. Слишком он отличался от всех прочих благородных домов, в которых ей доводилось бывать. Словно она в самом деле проваливалась в холмы фаэ. Впрочем, что тут удивительного? С тех пор, как она узнала, что Габриэль Мирт на самом деле подменыш фаэ, ей на многое открылись глаза.

Теперь она уже не могла не видеть, что глаза мистера Мирта слишком светлые и прозрачные, как топаз, не бывает таких глаз у человека, только у фаэ. И что отражается в них звездный свет и тайны лесов, которых Габриэль никогда не видел.

Он двигался легко и свободно, на его плечах не лежал груз ожиданий общества, а если кто-то пытался давить на него – он непринужденно выскальзывал из хватки. Как было, например, с «Клубом изобретателей имени П. Графа» – прилюдно отказавшись от членства в нем, Габриэль не стал даже пытаться вступить в какой-либо еще джентльменский клуб, утверждая, что ему это не нужно.

Он спас Парламент, в конце концов. Он имел право так утверждать.

Мисс Амелия услышала шаги на лестнице и подняла голову. На сердце у нее потеплело, на губах заиграла улыбка – как всегда при виде Габриэля. С того самого поцелуя на заснеженном кладбище они… Между ними что-то менялось. Но они не говорили об этом, не потому, что не желали – мисс Амелия очень хотела, но… У них всегда находились другие темы для обсуждения.

Например, проклятый детьми Даннан дирижабль, который никак не желал взлетать!

* * *

Мистер Мирт ворвался в гостиную.

– Амелия! – радостно воскликнул он. – Я не ожидал, что вы приедете.

– Это была вынужденная мера, – вздохнула мисс Амелия. – Я сбежала от матушки.

– Что на этот раз?

В голосе мистера Мирта звучало подлинное сочувствие. Он был уже прекрасно осведомлен о сложном характере миссис Эконит, но до сих пор не имел чести встретиться с ней лицом к лицу. Проще говоря, мисс Амелия старательно прятала его и эту часть своей жизни от матушкиного внимания – еще не хватало, чтобы мистера Мирта и его гениальные идеи разбирали по кусочкам на светских раутах.

Достаточно было и того, что наверняка творилось за закрытыми дверями джентльменских клубов.

Мисс Амелия закатила глаза и взяла с низкого столика чашку с ароматным чаем. Она считала – и была в том совершенно права, – что во всем Лунденбурхе никто не заваривает чай лучше, чем Поуп.

– Представляете, она нашла мне жениха!

У мистера Мирта дрогнула рука. Чай, перелившись через глазурованный бортик, расплескался по блюдцу и частично пролился на колени, но Габриэль, казалось, этого просто не заметил.

– Жениха? – переспросил он, стараясь сохранять спокойствие.

Не вздумает же мисс Амелия в самом деле…

– Представляете! – мисс Амелия словно бы не заметила его реакции. – Жениха! Какого-то Ричардса из Эйре. Якобы у него поместье и неплохие земли. Вы представляете? Пытаться купить меня каким-то поместьем и землями. Да я скорее поселюсь в кабине машиниста и буду каждый день мотаться в Каледонию и обратно, только чтобы не встречаться больше с подобной перспективой.

Мистер Мирт ощутимо расслабился и выдохнул. Ему даже удалось сделать глоток чаю.

– А вы… Вы не намерены в самом деле…

– Замуж?! Нет!

– Рад это слышать, но я спрашивал о кабине машиниста, – мистер Мирт наконец взял себя в руки. – Я помню, что в самом начале обещал вам, что так и будет, вы станете машинистом каледонской паровой машины, но теперь…

– Вы уже говорили, – мисс Амелия качнула носком сапожка. – Вы хотите, чтобы я полетела с вами на дирижабле.

– Да, и вы не ответили мне!

– Я должна была подумать – это все-таки высоко! – вскинулась мисс Амелия.

Не то чтобы она на самом деле опасалась высоты, но вряд ли подъем на Лунденбурхский мост мог сравниться с полетом дирижабля.

– Паровая машина – это здорово! И я всегда буду рада вернуться за руль, – горячо продолжила она. – Но другие девушки тоже неплохо справляются! Я получила свою долю славы – не только как первый машинист, но и как спасительница Парламента. Чем плохо? Я хочу идти дальше. Я знаю, папа тоже этого бы хотел.

Мистер Мирт посмотрел на портрет Гилдероя Эконита, который с некоторых пор висел у него в гостиной рядом с портретом черноволосого синеглазого юноши – единственным уцелевшим изображением Джеймса.

– Ну, раз ваш отец хотел бы…

– Габриэль!

– Что Габриэль! Вы измучили меня, за три дня не дав согласия! А машина еще и не взлетает… Хотя тут я, кажется, нашел причину. Но мне нужна еще пара дней, чтобы все пересчитать. Боюсь, я ошибся где-то вначале.

Мисс Амелия улыбнулась ему:

– Я уверена, что все получится. Это же вы. Когда вы ошибались по-крупному?

Когда Джеймса у себя под носом проворонил.

Мистер Мирт снова и снова прокручивал в памяти тот день запуска паровой машины и вспоминал – только слишком поздно, – что видел Джеймса в толпе и… не узнал. Вот так брат.

Он бы мог, наверное, последовать за ним. Мисс Амелия и Джон Ортанс справились бы вдвоем, а он…

Цзиянь определенно справился лучше. Ну и кто тут любимый и верный друг?

– Габриэль? – осторожно окликнула мисс Амелия.

– А?.. – Мистер Мирт встрепенулся. – Что? Я потерялся?

– Вы смотрели на портрет Джеймса и хмурились. Снова сожаления?

Сожаления.

Они все решили называть это так – после того как Габриэль Мирт последним узнал, что его брат, изгнанный принц Джеймс Блюбелл, вернулся, да еще и с такой целью.

После того как ему пришлось