Время Апельсина - Илья Либман

Через час земного времени Оранж увидела указатель в сторону аэропорта и ловко подрезала перед самым их носом пару машин, когда перестраивалась в правую полосу. Могла ли она предполагать тогда, что ее бедра имеют такую чудодейственную силу и не только на дорогах?

Когда Оранж оказалась на бескрайнем по величине паркинге, встал вопрос – как сойти с мотоцикла, ведь на нем не было тормозов как и второй точки опоры. Выход был только один – соскочить на полном ходу. Оранж прицепила к беспомощному рулю веревку с бельем, скинула газ до минима чтобы не потерять равновесия и направила мотоцикл между двух стоячих фур. А когда она с ними поравнялась, то быстро соскочила на их подножки. Печальный мотоцикл никуда не годился без ее бедер сверху – он закопался в песок, как испуганный большой жук.

Начался рассвет, и звезды гасли в перламутровых облаках. Разбуженные птицы дневных пород по-прежнему сидели на шеях частых фанарей паркинга и по-утреннему обильно испражнялись на счастливые машины внизу.

Оранж догадовалась о «счастье» хозяев: если машина постоит с птичьей лужей на поверхности до заката, то до конца отмыть такое уже не удастся никогда. Невозможно будет также и затонировать это место – возможно только перекрасить.

Со всех сторон в сторону аэро терминала двигались люди. Некоторые из них катили багаж на колесиках, некоторые плелись, как зомби, но все они были в головных уборах. Солнце застало Оранж врасплох, как ворвавшийся в спальню ребенок в самую критическую минуту одевания, и ты уже не знаешь, стоит ли засовывать вторую ногу в трусину или провалиться от неловкости на месте, с мыслью, что именно такой тебя запомнит твой сын и будет вспоминать всю его жизнь при близости с женщинами…, так постарайся же быть хоть немного грациозней.

Солнце не шутило, а жгло, как из открытой дверцы топки, и никакие крема или фетр шляп не могли ему противостоять.

Сменив скорость с утренней-средней на самую быструю, пешеходы капельками сливались в ручейки, а потом – в беспрерывный поток, спешащий к стеклянным вертящимся дверям аэропорта.

Параллельным курсом с Оранж, с интервалом в две машины, к терминалу спешил одетый в узко-светлое мужчина. Он смотрел себе под ноги. Но не от боязни споткнуться, а от желания что-то найти. В руках у него был капроновый мешок голубого цвета. Именно в таких студенты держат свое нестиранное белье под кроватями. Мешок имел 2 лямки, идущие от горловины к углам внизу. На мешке было полуободранное изображение японского мульт героя Пика-Чу.

В 50 метрах от стеклянных дверей Оранж и мужчина увидели, как каких-то двое взломали и грабят автомобиль. Было очевидным, что грабители знают, что делают.

Глава вторая

Оранж хотела было вмешаться и в поисках поддержки, если что, перевела взгляд на мужчину, а он сделал усталое лицо и показал глазами на входную дверь.

В зале ожидания была искусственная прохлада. Мужчина явно знал, куда ему надо – он сразу пошел в сторону регистраций на полеты, а Оранж осталась стоять у центрального экрана, высматривая для себя в расписании отлетов подходящий маршрут. Через какое-то время ее стояния на одном месте, на нее обратил внимание работник аэропорта в белых перчатках. Он спросил ее, куда она собирается лететь и есть ли у нее билет на самолет. Оранж измерила его взглядом вдоль и поперек и ответила, что билета у нее пока нет. Должно быть построение фразы ответа и ее неброский внешний вид насторожили служителя: «А где-же ваш багаж?»

Оранж посмотрела по сторонам и уже совсем собралась завопить, что багаж только что был здесь, но его украли, однако решила этого пока не делать, а спросила: «У вас в кассах евро принимают?»

Служитель аэропорта никогда не слышал такого вопроса за все свои четыре года работы здесь. Он не был уверен, легально ли проносить европейскую валюту на терминал локальных перелетов и вообще иметь их при себе в их штате. Параллельно с этой мыслью он припомнил лица беглянок из местной достопримечательности – женской тюрьмы строгого режима, свежие фотографии которых развесили у них в кафетерии вчера днем …несомненно —эта – одна из них… и одежда, как тюремная…, а вслух задал ей вопрос на засыпку: «А почему это у вас одежда не оранжевого цвета, как показывают в кино?»

Оранж доверительно положила ему руку на плечо и прошипела в самое ухо: «Ну ладно, вычислил ты меня, парень. Отведи теперь к международным кассам пожалуйста, чтобы я полет не пропустила.»

Служитель сделал вид, что ведет ее к международным кассам, а сам выискивал в толпе хотя бы одного полицейского и полусознательно радовался вознаграждению, которое, вполне возможно, получит за поимку сбежавшей из тюрьмы узницы. В конце концов полицейский появился на горизонте. Служитель подскочил к нему, как ужаленный, показал на Оранж рукой и многозначительно сказал: «Она одна из них. Сама только что созналась – сказала, что я ее вычислил».

Как только полицейсцкий оценил обстановку, так сразу улыбка на его лице расцвела салютом залпом из 20 орудий. Он участливо предложил Оранж, как даме, идти впереди себя и попросил ее держать сумочку закрытой, пока они не дойдут до места. Оранж поняла, что ее приняли за кого-то другого, но решила не устраивать публичных сцен с представителями властей, а все им разъяснить и показать документы, если уж спросят.

В помещении пикета полиции пахло уличной любовью. Оранж сразу определила этот запах – именно такое им давали нюхать дома на курсах. Все сходилось: полиция часто арестовывает проституток, которые пахнут именно так.

Первый вопрос полицейского был про оранжевый комбинезон – где он?

Она сказала, что оранжевое носит только по праздникам.

Полицейский тем временем рассматривал листовку с фотографиями арестанток, подорвавших из местной тюрьмы. У всех у них были довольно ущербные лица, как будто их специально загримировали для уголовной жизни, а его посетительница, хотя и была убойных размеров, имела миловидное, если не сказать привлекательное лицо и холеные руки. Ее лица в листовке беглянок не было. Воцарилось молчание, которое Оранж поторопилась прервать. Она сказала, что летела из Калорадо в Вегас на частном самолете, но с самолетом что-то случилось, и ее вышвырнуло из кабины в чем было. Она была, к счастью, с сумочкой на коленях. После этого она распахнула свою многострадальную сумочку и стала выгружать на поверхность стола пачки денег, какие-то грамоты, предметы женской гигиены и желтую пары балеток. Последним у нее в руках оказался паспорт, из которого следовало, что она жительница штата Пенсильвания. В паспорте, под вдавленной голографической печатью было похожее на нее фото.

Полицейский спросил у нее про деньги: откуда они у нее и почему их так много. Она сказала, что играет только по-крупному, что в Атлантик-Сити ее не пускают ни в одно казино, и поэтому она решила полететь в Вегас.

За всем этим разговором он совершенно забыл про международные кассы и отпустил ее с миром, пожелав удачи в Вегасе.

Проходя около зеркальной стены, Оранж твердо решила, что до билетов на самолет она должна купить себе одежду и багаж.

В аэропортах свое расписание жизни, потому что это место пересечения времянных зон. То есть сам аэропорт стоит на месте, но в нем останавливаются для пересадок люди, прилетевшие бог знает откуда. Именно эти люди вместе со своим багажом, болезнями, вирусами и бактериями привозят с собой и кусочки времени, которые оне не дожили где-то там, откуда вылетели. Эти кусочки времени не только влияют на действия людей внутренне, но приносят специфическую ауру разновременья в аэропорты и проявляют себя внешним образом. Поэтому в аэропортах часто случается увидеть магазины и места приема пищи, работающие почти круглосуточно.

Оранж знала про это социологическое явление и поэтому нисколько не была удивлена, когда на ряду со спящими на лавках пассажирами, увидала открытые двери магазинов. Хотя она была и не земным созданием, но женщиной по духу, солидарной по умолчанию со многими женщинами Земли: делать покупки одежды с утра пораньше теперь была и ее идея. Технократка по воспитанию, она определила две отправные точки, пространства, между которыми ей предстояло заполнить удобным, красивым и в меру модным. Этими двумя точками были сумочка и желтые балетки. Третьей точкой ограничения должен был стать чемодан. Она решила выбрать себе такой, рядом с которым не стыдно было бы стоять, который гармонировал ее собстенной величине и стати, такой, на который можно было положиться или присесть в трудную минуту.

В отделе продажи багажа не было ни одного человека кроме дремлющей в полулежачем на прилавке положении молоденькой продавщицы и худенького паренька в белом костюме для представлений и белых носках – свои туфли он держал в руках и тщательно чистил чем-то пахучим. Продавщица, чтобы не заснуть до конца или чтобы сделать вид, что она не спит, держала перед собой литровой величины плассмассовый стакан с милкшейком и время от времени громко высасывала через соломинку остатки содержимого. Оранж подумала, что продавать чемоданы в аэропорту не имеет много смысла, потому что сюда люди приезжают с багажом. Исключением может быть ее исключительный случай или покупка чемодана для криминальных целей – каких она пока не знала. Тем временем молодой человек одел на ноги почищенную обувь и начал искусно демонстрировать свой товар. Его товаром был серебристого света чемодан, большой, но легкий и необычной для чемоданов прочности. Паренек демонстрировал свой чемодан совсем не для Оранж, а просто использовал ее, как средство для отвода глаз, чтобы продемонстрировать свои чувства к молоденькой продавщице. Оранж сразу поняла, что флиртовать здесь умеют по-любому: человек рубил чечетку на крышке чемодана под веселые куплеты с призывом провести ночку вместе. Полуспящая продавщица устало открыла глаза и улыбнулась ему толстыми губами – отказом там и не пахло. Оранж подумала про свою миссию на Земле и вздохнула: «Как здорово им тут жить – двуполым.» Она медленно переходила от чемодана к чемодану, гладила их осторожно, как незнакомых собак, и читала замысловатые инструкции о том, как пользоваться именно этой моделью и о ее преимуществах над другими. Некоторые инструкции поражали своей откровенной ложью – чемоданы хотелось купить в первую очередь, чтобы прямо здесь, не отходя от кассы, дискредитировать изделие и его изготовителей жестким неземным тестом на кислотостойкость, огнеупорность или гравитационные бури. Идеология Земли просматривалась насквозь через эти чемоданы. Дома, на семинарах по экономике планеты, много говорили об инфраструктурах и прибавочных стоимостях во всех сферах. Все здесь представлялось, как гигантский мыльный пузырь, обросший пузырьками поменьше со всех сторон. Неслучайно одной из самых популярных игр на Земле была покер. Все они здесь носят, продают/покупают и живут с покер фейс. С ними нужно быть очень осторожной и научиться самой раздувать щеки при любом раскладе.