Украсть Храпуна (сборник) - Владимир Дэс

Подойдя в темноте к тому месту, где по его предположению должна была спать невеста, Техник отнял руки от ушей, чтобы поднять ее и унести, и затрепетал, как осиновый лист – от обрушившейся на него какофонии он едва не оглох. Он опустился на колени, но тут же осознал двусмысленность своего положения, собрал в кулак всю свою волю, вскочил, рванулся к нише и, подняв на руки свернувшийся комочек, пулей вылетел из пещеры и помчался к кораблю. Едва за ними закрылся люк, корабль взмыл вверх, а Техник без сознания рухнул на пол.

Очнулся он от того, что кто-то, жалобно постанывая, осторожно теребил его. Техник открыл глаза и, сообразив, кто рядом с ним, от ужаса тут же их закрыл – рядом с ним был совершенно незнакомый ему Храпун.

Потом, уже в глубоком космосе, оба успокоились и совместно, восстановив картину той ночи, поняли, что ополоумевший от храпа Техник схватил совсем не то, что ему надо было хватать. Храпун уверял, что он кричал ему в самое ухо, что он не невеста, что вырывался изо всех сил, что по дороге цеплялся за все попадавшиеся кусты и камни. Но все было тщетно: украли его, а не невесту. И вот он теперь зачем-то здесь. Техник тут же сообразил, что его неожиданный пассажир как представитель новооткрытой цивилизации ничуть не хуже его несостоявшейся жены, и успокоил несчастного.

Наобещав ему с три короба, он так расписал его роль в истории космического братства, что Храпун надулся от гордости и, надутый, медленно пополз спать. И сам Техник, утомившийся от бурных событий последних часов, но необычайно довольный собой, тоже побрел отдыхать.

Он уже засыпал, когда над его головой замигал сигнал тревоги. Еще не добежав до рубки, он понял, что случилось что-то небывалое.

Корабль мелко вибрировал. Амплитуда вибрации то увеличивалась, то гасла с завидной ритмичностью. Техник метался от прибора к прибору, но ничего не мог понять. Все узлы работали исправно, внешняя среда, в которой они мчались, была абсолютно нейтральна, и все же корабль буквально на глазах разваливался.

Холодный пот покрыл тело Техника – он вдруг вспомнил о тех бесследно исчезнувших экспедициях, которые побывали на планете храпунов до него. Пока душа его тряслась от страха, мозг лихорадочно искал причину странной вибрации корабля. Все экспедиции долетали до планеты успешно, но на обратном пути погибали, и наверняка от такой вот вибрации. Возникала она, похоже, вскоре после отлета, значит, причина ее тесно связана с Планетой Храпунов. Его же корабль связан с планетой только одним – ее единственным жителем, сейчас сладко спящим. И Техник, замирая от предчувствия истины, бросился будить Храпуна.

Стоило Храпуну проснуться, как вибрация немедленно прекратилась. Разъяснив полусонному разрушителю космической техники, что бы с ними произошло, похрапи он еще немного, Техник вместе с ним приступил к устранению повреждений. К счастью, Техник вовремя сообразил, что к чему, и энергетические узлы корабля практически не пострадали, так что восстанавливать пришлось только вспомогательные системы жизнеобеспечения.

Но тут возникла новая сложность: Храпун, едва от него удалялся Техник, тут же заваливался спать и снова начинал храпеть. И сразу же начинал вибрировать корабль. Техник бросался к Храпуну, будил его, тот просыпался, вибрация прекращалась.

Проходило какое-то время, и смертельно уставший Техник, очередной раз забывшись, отходил от Храпуна, и все повторялось снова: сон, храп, вибрация, толчки спящему и новое изнурительное бодрствование.

В какой-то момент оба поняли, что дальше так продолжаться не может. Следовало придумать что-то принципиально новое, а то рано или поздно оба они уснут и уже, наверное, навсегда.

Благородный Храпун, понимая, что виной всему только он, предложил выброситься в открытый Космос – тогда и Техник, и корабль будут спасены. Но это самопожертвование было категорически отвергнуто не менее благородным Землянином.

Погибать – так вместе.

Но упоминание об открытом Космосе натолкнуло Техника на интересную идею. Он растолковал ее загрустившему Храпуну, они вместе все обсчитали и поняли, что нашли выход. Радости их не было предела.

Оба без промедления взялись за дело. В хвостовой части корабля была сооружена специальная камера, куда и был помещен Храпун, а на рот ему был наложен специальный клапан-шлюз, фокусирующий звуковые волны в пучок и направляющий храп в открытый Космос, а не на узлы корабля. После нескольких опытных похрапываний, убедившись в надежности системы, они пожелали друг другу спокойной ночи и сладко заснули.

Один предался своему любимому храпу, другой – своим лирическим снам.

Больше приключений не было.

Потом была рабочая встреча на базовой станции Солнечной системы. Затем торжественная – на самой планете Земля, сердечность и доброжелательность которой не передать ни словами, ни самыми искусными храпами.

Храпун был награжден Высшей Правительственной наградой и после многочисленных встреч с общественными деятелями и учеными отправился к себе домой уже с целой командой своих новых космических братьев. И конечно, с более совершенным и удобным клапаном-шлюзом.

После этих слов Техник показывал очарованным слушателям прекрасную картину, написанную известным художником с Марса, на которой он и Храпун стояли обнявшись, как два кровных брата.

Внимательный человек обязательно разглядит, что Высшая Правительственная награда украшает грудь не только Храпуна, но и самого Техника, о чем он в своем рассказе скромно умолчал.

Бесцветный мир

Я уже рассказывал о том, что Техник любил, очень любил собирать своих милых «уродцев» у домашнего камина и вспоминать о полетах, богатых приключениями.

Но все это было когда-то, а сейчас, в старости, полетов больше не было, а были лишь заснеженные Альпы, албанские речушки. Тишина и покой.

И Техник никогда и не вспомнил бы об этом странном мире, об этой бесцветной планете, если бы не заболел один из его любимцев.

Как-то утром всегда шустрый Братец загрустил всеми своими девятью головами, а к вечеру слег. Техник напугался, и все остальные «уродцы» испугались.

Глазастик заплакал всем своим множеством глаз.

Блин забегал из угла в угол, перебирая своими двенадцатью ножками.

А у Тихони даже волосы на подошве выпали.

Летун сложил крылышки вокруг своего уха и забился за кочергу у камина.

Чих сжал все свои дырочки и не чихал, а только сопел.

Все вспоминали Драчуна, как во время болезни он сжимал в кулачки свои ладошки. Хоть и давно это было, но все помнили, что перед смертью он тоже загрустил, как теперь загрустил Братец.

Но Братец двое суток лежал, как не живой, а на третий день встал, как-будто и не болел. Только стал бесцветным. Серым каким-то.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});