Бегущие во мраке - Эд Горман

Шоу постарался ее рассмешить, и это ему почти удалось. Только вот смеяться ей тоже не хотелось.

Дальше он делал все, чтобы ей понравиться.

Однако она вовсе не хотела, чтобы он ей понравился.

Джессика плакала, проваливалась в сон и снова возвращалась к реальности, молча лежала, глядя в потолок… А он просто сидел рядом. Сбегал вниз и принес несколько журналов. Она еще немного поплакала о Филе Стэфорде, которого так любила. Да и как можно не любить человека, который стал тебе настоящим духовным отцом в этой жизни?

А потом Шоу сказал:

– Вам нужно поспать. Я вернусь утром.

Его лицо было одновременно привлекательным и чем-то отталкивающим, полным жизненной силы и участия и в то же время печальным.

Он наклонился к ней и нежно поцеловал в щеку, и тогда Джессика снова уловила этот запах. Точно такой же, как и у отца. Как и сегодня утром.

Виски.

Пять лет спустя

Часть первая

Глава первая

1

Рак.

Пожилая женщина встала со скамьи, в ее глазах застыли слезы. Они текли по бледным впалым щекам.

«Рак, – подумала Джессика. – Или у нее, или у кого-то из ее близких».

Был четверг, за окном шел дождь, утренняя месса только что закончилась, и в церкви Святого Матфея не было никого, кроме пожилой женщины, Джессики и ее тети Эллен. Последние устроились на длинной скамье в самом центре зала.

Джессике вспомнилась мать: как она приходила в эту же церковь, подолгу молилась здесь за друга или родственника, у которого обнаружили рак.

Как-то старый Салливан сказал ей, что большинство из тех, кто ставит свечи у алтаря – зеленые, красные, желтые и синие, – просят Бога о том, чтобы он излечил кого-то от рака.

– Бедняжка, – вздохнула тетя Эллен, когда женщина проходила мимо распятия к выходу, туда, где располагались купель и хоры.

На женщине было поношенное зимнее пальто и выцветший синий шарф. Ее сухой кашель гулким эхом раздавался в пустой церкви.

– Я бы хотела поставить свечку, милая, – сказала тетя Эллен.

Джессика кивнула:

– Тебе помочь?

– Не стоит.

Семь месяцев назад семидесятитрехлетняя Эллен Броди упала и сломала бедро. Она могла выйти куда-нибудь из дома, только когда Джессика приезжала и забирала ее. Последние несколько дней тетя чувствовала себя лучше и поэтому не упускала возможности это продемонстрировать.

Эллен направилась к статуе Мадонны, перед которой горели свечи, а Джессика подумала, как же все-таки они похожи – ее мать и тетя, миниатюрные ирландки с лукавыми карими глазами, готовые улыбаться по малейшему поводу.

На тете Эллен была темно-синяя кашемировая куртка, ее гордость и отрада. Она купила ее в одном из самых дорогих магазинов города. Урок, который сестры Броди усвоили у своей матери-иммигрантки, – всегда покупать самое лучшее: в перспективе это экономит кучу денег. Джессика, кстати, тоже следовала этому принципу.

Тетя Эллен зажгла зеленую свечку и склонила голову перед сверкающим алтарем. Конечно же, Джессика знала, о чем будет молиться тетя. О том, чтобы Господь позаботился о ее сестре Эми. Она молилась об этом с тех самых пор, как восемь лет назад Эми и Майкл Дэннис погибли в автокатастрофе на железнодорожном переезде. Медицинский эксперт установил, что Майкл Дэннис, сидевший за рулем, был сильно пьян.

Ненависть и досада с новой силой пробудились в душе Джессики; с большим трудом она сохранила самообладание, обуздав желание вскочить со скамьи и разбить первое, что попадется под руку, вдребезги. Только пальцы лихорадочно перебирали черные бусинки четок.

Как можно было одновременно и любить и ненавидеть человека так, как она любила и ненавидела отца, который, сколько она себя помнила, был алкоголиком и который отнял у нее мать?

Тетя Эллен, женщина, безусловно, мудрая и опытная, а значит, великодушная, никогда не сказала плохого слова о Майкле Дэннисе. «Он был неплохим человеком, дорогая. Видит Бог, он хотел как лучше и сделал все что мог». Сколько раз тетя пыталась успокоить племянницу подобными словами, когда ненависть снова брала верх в ее душе? Джессика уже сбилась со счета.

Джессика откинулась на спинку скамьи и окинула взглядом церковь. На нее нахлынули воспоминания о многочисленных рождественских и пасхальных службах под этими старыми сводами. Родители всегда выглядели такими нарядными, Отец, конечно, бывал пьян, но не слишком. В церкви пахло цветами и ладаном; многоголосие хора эхом отражалось от сводов храма…

Мать всегда была покорной и преданной, даже когда ей приходилось идти в участок и забирать отца из вытрезвителя. Так унизительно… Друзья и знакомые советовали ей развестись и подыскать себе пару получше, но она не слушала никого – слишком сильно его любила.

Джессике очень хотелось знать, имело ли ее чувство к Майклу Шоу что-то общее с этой вечной любовью ее матери. Сможет ли она доверять ему после того, что он натворил полгода назад?

– Я закончила, дорогая. – Тетя Эллен вернула ее к реальности.

В последнее время тетя сильно сдала. Вот и сейчас голос ее звучал устало.

2

Сидя в черном «Вольво» Джессики, красивом и 'практичном, тетя Эллен спросила:

– Как дела у Майкла?

– Нормально, – слишком поспешно ответила Джессика. Она еще не успела согреться после улицы и повыше подняла воротник куртки. Как и большинство женщин, наделенных вкусом, она старалась хорошо выглядеть, но не выходила за рамки благоразумия. В жизни существовало множество куда более важных вещей, чем попытка покорить окружающих своим внешним видом. Джессика предпочитала добиваться уважения умом и отношением к делу.

– Вы с Майклом встречаетесь?

– Бывает. – В голубых глазах Джессики отразилась боль, которая не укрылась от тети Эллен.

– Но о свадьбе пока речи быть не может?

Джессика не смогла сдержать улыбку:

– Знаешь, я думаю, у тебя отлично получилось бы вести перекрестный допрос.

В ответ на это старушка залилась почти детским смехом. Да уж, она всегда была занозой.

– Другими словами, твоя тетя сует нос туда, куда не следует?

Джессика посмотрела в окно на унылый город в пелене дождя и вспомнила такой же промозглый день пять лет назад, когда в зал суда неожиданно ворвались люди в масках, вооруженные автоматами…

– Я просто выражаю свое мнение, дорогая. По мнению Господа, именно это и должны делать такие пожилые дамы, как я.

Джессика рассмеялась:

– Это Он тебе Сам сказал?

– Да, конечно. Он сказал, что создал старушек именно для того, чтобы они донимали хорошеньких молодых девушек и заставляли тех обратиться к здравому смыслу.

– В твоем понимании проявлением здравого смысла будет выйти за Майкла Шоу?

– Ты же его любишь.

«Он алкоголик, – хотела было сказать Джессика, – так же, как и мой отец».

Но зазвонил ее сотовый, и вместо этого Джессика схватила трубку:

– Извини… Алло?

– Доброе утро, Джессика.

– Доброе утро, Сэм. – Саманта Дэвис, ее помощница и подруга. В прошлом году, когда Джессика победила на выборах и стала окружным прокурором, она перетянула Сэм за собой.

– Звонили с телестудии. Спрашивали, можешь ли ты быть у них в шесть вечера?

– Собственно, почему бы и нет? – Джессика вздохнула. – Правда, надо было отказаться с самого начала. Особенно сегодня… Это как-то мерзко, я чувствую себя падальщиком.

За шесть часов до казни Роя Джерарда в эфире популярного ток-шоу должны были проводиться теледебаты между Джессикой и священником отцом Дозеком. Тема – высшая мера наказания. Ведущим ток-шоу был Уильям Корнелл, толстый, самодовольный телевизионный бонза, завоевавший популярность у зрителей своим кровожадным стилем.

«Кровавым спортом» прозвали его передачу коллеги, а Си-Эн-Эн собиралась транслировать дебаты на всю страну, как будто и без того было мало ажиотажа вокруг казни.

– Я могу сказать им, что ты приедешь пораньше?

– Да, конечно.

– Еще звонил Майкл. Хотел узнать насчет обеда.

– Скажи ему, что я позвоню.

– Ой, у меня звонок по другой линии. Увидимся, Джессика.

– Милая девочка, – заметила тетя Эллен, когда Джессика повесила трубку.

– Да уж. Мне очень повезло с подругой.

Они молча проезжали по северной окраине центра. Дома вокруг были построены в стиле прошлого века. В семидесятые тогдашний мэр и его окружение занимались тем, что уничтожали элегантные постройки предыдущих эпох, поспешно и неряшливо возводя новые. К счастью, его преемник, а также преемник преемника приложили все усилия, чтобы сохранить как можно больше от Старого города.

Джессика увидела справа от себя небольшой парк со статуей солдата унионистской армии, сидящего верхом на лошади, – мемориал Гражданской войны. Укрытый завесой тумана и дождя, он выглядел несколько загадочно.

– А можно твоя тетя сунет свой нос еще в одно дело, раз уж ей удалось убедить тебя выйти за Майкла?

Джессика сострила шутливую гримасу.