Иллюзия жизни - Михаил Черненок

– Вот тут состоялся помин, – сипловато сказал сторож.

– Уточните подробности поминального разговора, – попросил Голубев.

– Я, кажись, все подробным образом изложил прокурору. Чего еще надо?

– Скажем, как «непризнанный гений» назвал себя?

– Так прямо и заявил: «Непризнанный гений Федор Разин».

– Это точно?

Сторож замялся:

– Фамилию внятно я не расслышал. Возможно, Дразин или что-то подобное. Уточнять постеснялся. Да, прямо говоря, и ни к чему мне были подробные уточнения.

Слава взглядом указал на фиолетовый букетик:

– Медунки он принес?

– Да, конечно. При мне ставил цветочки в банку.

Голубев медленно прошелся вокруг могилки. Под ногами в траве хлюпала вода. Обнаружить какие-либо следы или отпечатки пальцев на четвертинке и пластмассовом стаканчике при такой сырости было невозможно. Их замыл грозовой ливень. Из дальнейшего разговора Слава узнал, что сторожа попросту все называют Митей, а по паспорту он Митрофан Семенович Чибисов. Возраст его шестьдесят пять лет. До пенсии слесарил в автохозяйстве. Последнюю пятилетку «давит топчан в кладбищенской сторожке». Выпивает практически каждый день, так как по христианскому обычаю грешно отказываться от помина усопших душ. Однако чересчур алкоголем не злоупотребляет и сторожевую службу несет исправно. Проблема в этой службе лишь одна: трудно остановить варварские ночные набеги молодых балбесов, похищающих цветные металлы с надгробий. Связываться с ними опасно – могут запросто упокоить. И вообще, по мнению Чибисова, современная молодежь распоясалась хуже некуда. Пить спиртное, курить и наркоманить начинают в школьные годы. От этого гибнут и душой, и телом на корню. Нынче на этом вот кладбище уже похоронили троих молоденьких пареньков, окочурившихся от передозировки героина. Девчонки тоже безобразничают. К примеру, его собственная внучка Тамарка еще до совершеннолетия сбежала от родителей в Новосибирск и пятый год болтается там без работы, как портянка в проруби…

Стараясь не отвлекаться на общие рассуждения, Голубев повернул разговор к интересующему его делу. К рассказанному ранее сторож, нахмуренно помолчав, вдруг добавил:

– Не могу утверждать определенно, но чудится мне, будто, когда Федор, спасаясь от ливня, прибежал к своей иномарке, там маячили два человека.

– Как они выглядели? – мигом ухватился Слава.

– Один мужик толстого сложения, вроде беременной бабы. Другой – высоченный здоровяк.

– Как одеты были?

– Сквозь ливень не разглядел.

– Они там поджидали Федора?

– Бог их знает.

– И что дальше?…

– Все трое разом скрылись с моих глаз. Тут сверканула молния, а чуток спустя огненное пламя вспыхнуло и черный дым от иномарки повалил.

– Интересный факт.

– Сразу-то я умолчал об этом факте из опасения, как бы не наболтать чего попало. Теперь думаю, авось мое предположение окажет следствию помощь. Или зря сказал?

– Нет, не зря, – быстро ответил Слава и тут же спросил: – Федор не кричал?

– Никаких криков не слышно было. Ливень по крыше сильно молотил, да и раскаты грома оглушали. Вперившись глазами в пожарище, я, откровенно говоря, проморгал, откуда выкатился похожий на «газик» черный автомобиль, промчавшийся мимо моей сторожки…

Когда Голубев с Чибисовым вернулись к месту происшествия, обугленный труп уже извлекли из каркаса сгоревшей машины и завернули в брезент. Следователь Петр Лимакин, изредка переговариваясь с прокурором Бирюковым, писал протокол осмотра. Судмедэксперт Борис Медников частыми затяжками докуривал сигарету, а эксперт-криминалист Тимохина в форме майора милиции, присев на корточки, фотографировала выпуклые цифры на обгоревшем Госномере «Тойоты». Около нее в раскрытом кофре лежала упакованная в прозрачный целлофановый пакет связка ключей: один, двухбородчатый, как от гаражного замка, два других – плоские, похоже, автомобильный и от квартиры.

– Лена, что за ключики? – спросил Голубев.

– В траве возле «Тойоты» нашли, – ответила Тимохина.

– Что еще отыскали?

– Обгоревшую десятилитровую канистру из-под бензина да метровый кусок металлической арматуры толщиной в три пальца.

– И все?

– К сожалению, Славочка, все.

Голубев вздохнул:

– Не густо…

Глава II

Люминесцентные лампы заполняли прокурорский кабинет холодным мертвенным светом. Угасший майский день давно погрузился в плотные сумерки, но участники следственно-оперативной группы, словно забыв о времени, продолжали дотошно анализировать скупые факты случившегося происшествия. В том, что ЧП выпало далеко не ординарное, сомнений ни у кого не было. Значит, для его раскрытия придется потратить уйму сил, смекалки и времени. Это угнетало. Тем более, что первоначальные сведения были довольно скупыми. Заключались они всего-то в свидетельских показаниях кладбищенского сторожа, который не столько утверждал, сколько лишь предполагал. Мало ли что могло «почудиться» старику после поминок без закуски.

Антон Бирюков обвел взглядом хмурые лица присутствующих и спросил:

– Итак, друзья, на чем остановимся?…

Первым, как всегда, отозвался Слава Голубев:

– Хочешь не хочешь, Антон Игнатьич, а придется первоначально отрабатывать версию «Умышленное убийство и поджог машины с целью сокрытия следов преступления». Тут сразу возникает закавыка с установлением личности потерпевшего. По словам сторожа, на поминках он назвался Федором Разиным. Возможно, Дразиным, но по справке ГИБДД, сгоревшая «Тойота» принадлежала тридцатипятилетнему Георгию Васильевичу Царькову, проживающему в райцентре по улице Кедровой. Спрашивается: с какой стати «непризнанный гений» катался в чужой машине?

– Наверное, по доверенности, – сказал следователь Лимакин и продолжил: – В телефонном справочнике райцентра есть двое Царьковых. Царьков Г. В. действительно проживает на Кедровой, а Царькова С. М. – на улице Гражданской. Я пытался дозвониться до них, однако оба телефона упорно молчат, хотя гудки вызова идут исправно. Ни Разина, ни Дразина в телефонном справочнике нет. Завтра придется поискать его через паспортную службу милиции. – Лимакин встретился взглядом с Голубевым. – Придется, Слава, тебе этим заняться.

Голубев шутливо нахмурился:

– Вы, гражданин следователь, без меня, как без рук.

– Скорее, как без ног. Ты же оперативник, тебя ноги кормят, – миролюбиво ответил Лимакин.

– Поддерживаешь мою версию?

– На иную пока намека нет. Находящиеся возле леса автомобили от молнии свечкой не вспыхивают. – Следователь глянул на эксперта-криминалиста. – Так ведь, Лен?…

Тимохина утвердительно наклонила голову:

– Судя по обугленному до костей трупу и выгоревшему дотла салону «Тойоты», в нее перед тем, как поджечь, влили не меньше десяти литров бензина. Поэтому она и вспыхнула свечкой.

– Лена, а что ты думаешь об автомобильном следе, который придавил траву от места происшествия до щебеночной дороги? – спросил Голубев.

– Лишь то, что принадлежит он импортному джипу.

– Наши отечественные ни УАЗ, ни «Нива» не подходят?

– Не подходят, Славочка. У них скаты намного уже импортных внедорожников.

– Что, по-твоему, может вывести нас на преступников?

Тимохина достала из кофра целлофановый пакет со связкой ключей. Положив его на столик перед Голубевым, сказала:

– Только вот это…

Голубев будто удивился:

– Смотри-ка, совсем не обгоревшие!

– Они в пяти метрах от «Тойоты» в траве лежали.

– Интересно, кто их обронил: преступники или потерпевший?

– На этот вопрос, Славочка, постарайся ответить сам. Ты ведь у нас смекалистый опер.

Голубев наигранно вздохнул:

– Что вы будете делать, когда уйду на пенсию? Зачахнете без моей смекалки.

– Не покидай ты нас, голубчик… – с цыганским надрывом внезапно пропел молчавший до этого судмедэксперт.

Слава всплеснул руками:

– Какой талант прорезался! Пой, Боря, дальше, пой!

– Дальше слов не знаю, – буркнул Медников.

Бирюков улыбнулся:

– Задремал, доктор?

– Убаюкали мрачные рассуждения. Уж полночь близится, а истины все нет. Сказать хочу.

– Говори.

– София Михайловна Царькова с улицы Гражданской мне знакома. В прошлом году, замещая ушедшего в отпуск хирурга, я удалял ей воспалившийся аппендикс.

– Кто она?

– Весьма приятная молодая дама сексапильного дизайна.

– И только?…

– Разве этого мало?

– Для полного впечатления маловато.

– Даю подробную ориентировку. Возраст чуть за тридцать. Умна и обаятельна. Закончила торговый институт. Успешно занимается бизнесом. Три года назад, когда киллеры застрелили райцентровского виноторговца Всеволода Красноперова, выкупила ставший безхозным магазин и первым делом заменила длиннющую вывеску «Французские вина и коньяки» на лаконичную «Три мушкетера». Год спустя, за бесценок приобрела на улице Гражданской избушку-развалюшку. На этой усадьбе отгрохала двухэтажный коттедж из красного шлифованного кирпича с колоннами, мраморными дорожками, сауной и другими надворными постройками похлеще, чем у нашего главы районной администрации. Мастерски управляет новейшим «Мерседесом». С мужем, хотя неофициально разведена, поддерживает дружеские отношения.