Тайны советского хоккея - Александр Петров

В течение нескольких сезонов в московские клубы пришло немало талантов, причем не только доморощенных. Это, например, Всеволод Бобров, начинавший в Сестрорецке и Ленинграде, Николай Сологубов и Иван Трегубов прибыли в столицу с Дальнего Востока. Мы привыкли говорить о широчайших возможностях ЦСКА советского периода. Но, наверное, нельзя забывать, что в истории армейского клуба были не самые радужные дни. Еще в ту пору начали строиться трансфертные клубные отношения, о которых мы выше упомянули. В том числе и «Москва – Москва».

Еще раз вспомним Василия Сталина. Кроме спартаковцев, он без особых усилий забрал из ЦДКА Боброва, Александра Виноградова, взял из Челябинска Виктора Шувалова. В общем, собрал лучших мастеров. Но произошло несчастье – команда хоккеистов ВВС 5 января 1950 года погибла в авиакатастрофе. Остались в живых лишь трое, названные чуть выше, они не полетели на Урал по разным причинам. Бобров на аэродром опоздал, Виноградов был дисквалифицирован, а Шувалова не повезли на Урал потому, что не хотели раздражать местных болельщиков, поскольку его брали в ВВС из Челябинска.

Положение клуба было на редкость сложным. И любая другая команда вряд ли смогла бы продолжить играть в первенстве. Но в ВВС быстро сформировали новый состав. И какой! Уже со следующего сезона летчики вышли на передовые позиции и трижды подряд выиграли золотые медали чемпионата СССР.

Любопытно, что при непосредственном участии Василия Сталина попал в ВВС Виктор Тихонов. История его «приглашения» такова. Виктор Васильевич хорошо играл в футбол, выступал за московский клуб «Буревестник» и сборную Москвы. И на него положили глаз динамовцы. Дело, в общем, было почти решенным. Но буквально за считаные часы перед тем, как отправиться в стан команды, которую курировал Лаврентий Берия, в коммунальную квартиру, где жил Тихонов, пришли два офицера со знаками различия ВВС и сказали, что ему необходимо быть вечером в раздевалке футбольной команды летчиков на Центральном стадионе «Динамо». Как вспоминал Виктор Васильевич, просьба была настоятельной. Он пришел, его провели в раздевалку, где готовились к игре летчики во главе с Всеволодом Бобровым. Тут же состоялась и встреча с Василием Сталиным. Он посмотрел на Тихонова и сказал всего три слова – хороший молодой человек. Это значило, что Виктор был принят в ВВС. А в «шайбу» его затем пригласил Бобров, увидевший Тихонова в игре.

Когда команду летчиков после смерти Иосифа Сталина расформировали, все плавно перешли в ЦДСА, так некоторое время именовался главный армейский клуб. Он не выиграл чемпионат СССР 1953–1954 года, но не потому, что был слабее чемпионов – московских динамовцев. Просто Анатолий Тарасов, получив в собственное распоряжение огромное количество звезд того времени, не смог в короткий срок сделать команду. Но быстро учел недостатки. И со следующего сезона армейцы стали лидерами советского хоккея. В послевоенную пору их любили, уважали. Может быть, на периферии и горевали, что тот или иной игрок потерян, но открыто об этом никто не говорил.

Взаимоотношения между тренерами в советские времена были достаточно дипломатичными. Ярлыков друг на друга, во всяком случае, прилюдно, никто не навешивал. Тем не менее о доброжелательности и взаимопонимании в полном смысле слова говорить сложно. Контактировали между собой более плотно чаще всего тренеры скромных клубов, у которых были общие невзгоды. Есть примеры просто дружеских отношений. Например, Дмитрий Богинов, работавший в горьковском «Торпедо», киевском «Динамо» и московском «Локомотиве», встречался в неформальной обстановке с Николаем Эпштейном, возглавлявшим «Химик», и наставником саратовского «Кристалла», московского «Спартака» и «Ижстали» Робертом Черенковым.

Николай Николаевич Озеров с телевизионного экрана всегда с энтузиазмом говорил о единой хоккейной семье, о принципиальных матчах, о бескомпромиссной борьбе. Да, все это имело место, но только на льду, где хоккеисты бились, уважали друг друга. Хоккей вообще потрясающая игра. В нем никогда не было договорных игр, и судьи если и помогали иногда хозяевам, то аккуратно. В то же время вокруг льда происходили вещи далеко не безобидные, не джентльменские. Какие именно? На первых порах имелись трудности с приобретением инвентаря, – и это была не мелочь. Главным же образом периферии действовал на нервы диктат из Москвы и отток игроков.

Безусловно, особняком стоял ЦСКА, который начиная с середины пятидесятых годов получил максимальные привилегии. Проще сказать, лучших игроков призывали в армию. По-разному действовали. Одним направляли повестки в военкоматы. И после призыва и курса «молодого бойца» парней отправляли в спортивные роты, клубы низших дивизионов. Немало хоккеистов, начинавших в высшей лиге, оказывались в армейских клубах Калинина, Куйбышева, Новосибирска, Чебаркуля, Свердловска.

С другими, наиболее талантливыми, вели переговоры, объясняли хоккеистам, что армия выгодна во всех отношениях – звезды на погонах и зарплата, а затем и пенсия, возможность играть в сборной СССР. А за третьими приходили прямо домой и отправляли, так сказать, под конвоем, на лед. Естественно, многие соглашались и, как говорится, от армии не прятались. Отказываться не было смысла, все равно бы призвали. Но были игроки мирового уровня, которые, отработав в ЦСКА по необходимости, от дальнейшей службы и «звездочек» отказывались и после демобилизации клуб покидали. Например, рижанин Хелмут Балдерис и Сергей Капустин, которого призвали из «Крыльев». Первый после службы вернулся в Ригу, а второй ушел в «Спартак» к своему тренеру Борису Кулагину. К слову, если бы не было призыва в Вооруженные Силы и в динамовские войска со всеми вытекающими отсюда последствиями, то самые лучшие условия были бы у московских спартаковцев, которые находились под покровительством МГК КПСС, получали квартиры, машины, и «Крыльев Советов», находившихся на орбите состоятельных предприятий оборонной промышленности.

Если сравнивать призывы Тарасова и Тихонова, то Виктор Васильевич, конечно, получил в свой адрес больше нелестных слов. Анатолий Владимирович периферии как бы «враг» меньший, поскольку приглашал или призывал игроков в основном из столичных клубов. Например, Эдуарда Иванова взял из «Крыльев Советов», которые его перед этим вырвали из «Химика», но московского. Ну, а Александр Рагулин был призван из «Химика» подмосковного города Воскресенск, куда тренер Николай Эпштейн перевез всех игроков после того, как было принято решение сменить московское местожительство на областное. Спартаковец Константин Локтев оказался в ЦСКА после демобилизации, после того, как попал в армию и отыграл пару сезонов за ленинградский СКА.

Его одноклубник Анатолий Фирсов в ЦСКА не рвался. Когда его должны были призвать, несколько дней находился в квартире тренера Александра Новокрещенова с надеждой, что руководство хоть чем-то поможет. Но дело кончилось тем, что Анатолий забежал домой, где его терпеливо ожидали представители военкомата и милиции. Взяли, как говорится, под белы рученьки и быстро переправили в ЦСКА, за который он начал играть чуть не на следующий день. Вот так складывалась судьба у звезд первой величины.

Были и другие прекрасные мастера. Под крыло к Анатолию Владимировичу попали начинавший в 18 лет в московском «Химике» и служивший затем в СКА МВО (Калинин) Владимир Брежнев и Александр Черепанов, воспитанник свердловского хоккея, из Горького в ЦСКА призвали Леонида Волкова. Все они играли в сборной СССР. Также через калининский клуб в ЦСКА проследовал дебютировавший в «Крыльях Советов» Олег Зайцев, впоследствии чемпион мира. Из «Локомотива» взяли в армию Евгения Мишакова и Бориса Михайлова. Причем с последним Тарасов лично беседовал в салоне собственного автомобиля, куда его вызвал на переговоры второй тренер армейцев Борис Кулагин. Игоря Ромишевского из подмосковного Жуковского взяли сначала в СКА (Куйбышев), а потом перевели в ЦСКА.

Конечно, известным командам мастеров не хотелось расставаться с лучшими игроками. Но были случаи, когда «пострадавших» не было. Вряд ли были в обиде на Тарасова в городе Ванино (Амурская область), где родился Геннадий Цыганков, который попал к Тарасову из клуба СКА (Хабаровск).

В Новокузнецке и Электростали были разгневаны тем, что армейцы взяли соответственно из «Металлурга» и «Кристалла» Юрия Моисеева и Анатолия Ионова. Однако Тарасов создал свою знаменитую «систему», звено Мишаков – Ионов – Моисеев, которое умело нейтрализовать любого соперника, да и забивало немало. Анатолий Владимирович работал на два фронта – ЦСКА и сборную СССР. И за счет главной команды страны решал клубные проблемы.

Больше внимания уделял периферии, не исключая и столицу, Тихонов. Возьмем, например, Ленинград, откуда перевели в ЦСКА Алексея Касатонова, Алексея Гусарова, Николая Дроздецкого, Евгения Белошейкина, или Челябинск, отдавший в армию Сергея Макарова, Сергея Старикова, Вячеслава Быкова. Уфа потеряла Ирека Гимаева и Игоря Кравчука. Спартаковцам пришлось отдать Владимира Малахова и Владимира Зубкова. «Крылья Советов» на время теряли Сергея Немчинова. И список этот можно продолжить.