Зыковы - Максим Горький

П а в л а. Тогда и я сгорю...

А н т и п а. Ну, тебя я... ты не сгоришь!

Ц е л о в а н ь е в а. Вы что, Михаил Антипович, не выпьете, не закусите?

М и х а и л. Папаша не велит...

А н т и п а. Что-о?

М и х а и л. И невеста не угощает.

П а в л а (краснея, кланяется). Пожалуйте, я налью...

М и х а и л. И себе...

П а в л а. Не люблю я...

М и х а и л. А я - очень люблю водку...

П а в л а. Говорят - вредно это...

М и х а и л. Врут! Не верьте. Ваше здоровье!

А н т и п а. Слабоваты здоровьем люди становятся, Анна Марковна, а?

Ц е л о в а н ь е в а. Отчего же? Пашенька у меня...

А н т и п а. Я - не про неё, конечно. А вот, хоша бы мой: много ли выпил, а и глаза мутные, и рожа оглупела.

С о ф ь я. Ты бы вслушался в то, что говоришь.

Ц е л о в а н ь е в а (смятённо). Сынок ваш молодой...

А н т и п а (сестре). Я - правду говорю! Анна Марковна знает, как раньше пили, у неё благоверный неделями качал... (Целованьевой.) А что молодой - это ещё не велико дело, это - проходящее мимо, молодость...

(Настроение - напряжённое, все ждут чего-то, присматриваются друг к другу. Софья настороженно следит за братом и Павлой; Михаил курит, тупо, пьяными глазами глядя на отца; Павла пугливо оглядывается. Антипа - у стола с закусками, Павла сняла чайник с самовара, мать её суетится около стола.)

Ц е л о в а н ь е в а (шепчет). Ой, Пашенька, жутко мне...

С о ф ь я (брату). Не много ли пьёшь?

А н т и п а (угрюмо). Ну, не знаком я тебе...

С о ф ь я. Всё-таки - следи за собой...

А н т и п а. Не мешай! Знаю, что делаю.

С о ф ь я. Знаешь ли? (Смотрят в лицо друг друга.) Ты что затеял?

А н т и п а. Разве он ей пара? Его - не исправим, а её - погубим зря...

С о ф ь я (отступая). Послушай, неужели ты решишься?..

А н т и п а. Стой, не подсказывай! Хуже будет...

М и х а и л (усмехаясь). Сговор, а - не весело! Все шепчутся...

А н т и п а (встрепенулся). Это всё твоя тётка серьёзничает... Эх, жаль, народу мало!

П а в л а. Вот и сказалась нужда в людях...

А н т и п а. Поддела! Упряма ты в мыслях твоих, Павла Николаевна... Что ж! Это так и надо женщине: держись за одно супротив всего...

П а в л а. А мужчине...

А н т и п а. Мужчина? Он - сам по себе. Он дикой. Его схватит за сердце - так он тут, как медведь, - прямо на рогатину... куда хочешь, да! Ему жизнь дешевле, видно...

Ц е л о в а н ь е в а. Пожалуйте чайку-то...

А н т и п а. Теперь бы холодненького чего...

М и х а и л. Шампанского советую...

А н т и п а. Первый совет слышу твой умный! Иди, найди...

М и х а и л. Могу... (Идёт в кухню покачиваясь, зовёт.) Женщина! Красавица...

А н т и п а (подмигивая Павле). Видишь? А я - втрое боле его выпил. И таков я во всём - больше людей.

П а в л а. А чего вы боитесь?

А н т и п а (удивлён). Я - боюсь? Как это - боюсь?

(Софья оживлённо, тихонько говорит с Целованьевой, но вслушивается в слова брата.)

П а в л а (заметив это, весело говорит). Вы зачем же конфузите моего жениха?..

А н т и п а. Чем я его конфужу? Он мне - сын... я помню...

П а в л а (тише). Что вы на меня так смотрите?

А н т и п а. Под одной крышей будем жить, - узнать хочу - с кем? Вот, ты говорила - в монастыре хорошо, тихо... У нас тоже будто монастырь... Разве иной раз Софья буянит...

П а в л а. А ведь вы - добрый...

А н т и п а (хмурясь). Ну... не знаю! Со стороны, конечно, виднее. Ты всё о своём... занимает это меня! Нет, я, пожалуй, добротой не похвастаюсь. (Вспыхнул.) Может, и было, и есть в душе доброе, хорошее, да куда ж его девать? Его надо к месту, а нет в жизни места для добра. Некуда тебе сунуть хороший твой кусок души, понимаешь ты - некуда! Нищему что хошь дай - всё пропьёт! Нет, Павла, не люблю я людей... У меня дома один хороший человек Тараканов, бывший помощник исправника...

С о ф ь я. Спасибо!

А н т и п а. Ты? Ты - молчи! Ты - чужая... ты - другая... Бог тебя знает, кто ты, сестра! Разве ты - добрая? Мы ведь про доброту говорим, а ты не добрая, не злая...

С о ф ь я. Хорошо ты меня рекомендуешь!..

А н т и п а. Не плохо, Софья! Вот, Анна Марковна, - она меня моложе почти на два десятка, а в тяжёлый час я к ней, как к матери, хожу.

С о ф ь я. Что это ты... разговорился? Странно...

А н т и п а. Стало быть - так надо! Да. Тараканов... его за доброту со службы прогнали - это верно! Он умный, знающий, а - неспособный ни к чему. На него только смотреть хорошо... как на забавную вещь. Встарину его бы шутом домашним сделали...

С о ф ь я (улыбаясь). Выдумал! Почему - шутом?

А н т и п а. Так мне видится. А ты - ты уж не нашего, Зыковых, гнезда, ты шесть лет за дворянином замужем была, в тебе барская кровинка есть...

С о ф ь я. Перестал бы ты, Антипа...

А н т и п а. Нет, погоди! Ты - умница и всякому делу хозяйка: так ведь ты - женщина, птица вольная, снялась да и полетела. А я - остался один! И мужчина не всегда знает, чем он завтра будет, а женщина твоего характера и подавно - это уж так!

Ц е л о в а н ь е в а. А Михайло Антипыч?

А н т и п а (угрюмо). Сын? Что ж... Хорошего про него я мало знаю, коли правду говорить, а мы - честное дело затеваем, - тут - вся правда нужна. Мало Михаил хорошего накопил... вот - стишки складывает, на гитаре играет... Училище реальное - не окончил, не хватило уменья... А уменье это терпенье... Положим - терпеньем и я не похвастаюсь...

П а в л а (взволнованно). Что же вы про меня думаете, говоря так о сыне вашем, моём женихе?

А н т и п а (негромко, как бы про себя). Правильно спросила...

Ц е л о в а н ь е в а (беспокойно). Милые мои, послушайте меня, мать...

С о ф ь я (строго). Ты обдумал то, что делаешь?

А н т и п а (встал на ноги, внушителен). Размышлять - не умею! Пускай кто хочет размышляет, а я - знаю, чего хочу... Павла Николаевна, встань, выдь со мною на минуту...

(Встали все три женщины; Павла, как во сне, улыбаясь, идёт в комнату рядом с кухней, Антипа, тяжело и угрюмо, за нею. Дверь не затворили, слышен возглас Антипы: "Садись... погоди, соберусь с мыслями!")

Ц е л о в а н ь е в а (опускаясь на стул). Господи! Чего он хочет? Софья Ивановна, что же это?

С о ф ь я (взволнованно ходит). Ваша дочь - очень умная девушка... если я верно понимаю...

(Закуривает, ищет глазами, куда бросить спичку.)

Ц е л о в а н ь е в а. Ведь это он сам хочет...

С о ф ь я. Позвольте...

А н т и п а (в комнате). Какой он тебе муж? Годами ты ему ровесница, душою - старше. Иди за меня! Он меня старее, он - дряблый! Это я тебя буду молодо любить, я! В ризы одену, в парчу! Трудно я жил, Павла, не так, как надо... Дай мне иначе пожить, порадоваться чему-нибудь хорошему, прислониться душою к доброму - ну?

С о ф ь я (волнуясь). Слышите? Хорошо говорит! Зрелые люди любят крепко...

Ц е л о в а н ь е в а. Ничего я не понимаю... Богородица всемилостивая - на тебя вся надежда моя: пожалей дитя моё, пощади от горя; мною всё горе испытано, и за неё, за дочь, испытано!..

С о ф ь я. Вы - успокойтесь! Я - тоже поражена... Хотя это в его характере... что же теперь сделаешь? И ваша дочь, видимо, не против...

Ц е л о в а н ь е в а. Не знаю вас, никого! Приехали сватать сына, племянника, - вдруг - что такое стало? (Идёт в комнату, где дочь и Антипа.) Я желаю слушать, я - мать... я не могу...

А н т и п а. Ты мне на дороге богом поставлена... Анна Марковна слушай!

(Закрыли дверь, Софья, кусая губы, ходит по комнате; в окне лицо Муратова насмешливое, под глазами - отёки, острая бородка, лысоватый.)

С о ф ь я (сама с собою). Ах, боже мой...

М у р а т о в. Приветствую!

С о ф ь я. Ой... что это вы?

М у р а т о в. А что? Мне ваш Личарда, Шохин, сказал, что вы здесь, и я счёл долгом засвидетельствовать...

С о ф ь я. Через окно?..

М у р а т о в. Ба! У нас нравы простые, как вы знаете...

С о ф ь я. Вы всё опрощаетесь?

М у р а т о в. Ирония? Да, всё опрощаюсь. А вы - сватаете?

С о ф ь я. Уже - известно?

М у р а т о в. Конечно! Известно, что и невеста не вполне при своих мозгах...

С о ф ь я. Вы, разумеется, слышали о моём якобы романе с вами?

М у р а т о в. Слышал. Люди предупреждают события...

С о ф ь я. Вы не опровергали этот слух?

М у р а т о в. Зачем? Я горжусь им...

С о ф ь я. А вы не сами пустили его?..

М у р а т о в. Вот что называется - воткнуть вопрос иглой в око... Но, когда со мною говорят в этом тоне, я становлюсь нахалом...

С о ф ь я. Я всё-таки попрошу вас уйти из-под окна.

М у р а т о в. Ну, что ж? Ухожу. В воскресенье можно к вам?

С о ф ь я. Пожалуйста. Но можно и не приезжать.

М у р а т о в. Я лучше приеду! Почтительно кланяюсь. Всяких удач и успехов... всяких!

С о ф ь я. Не забудьте моей просьбы о копиях описи...

М у р а т о в. Я ничего не забываю...

М и х а и л (входит). Нельзя достать шампанского в этом чортовом углу. Кого вижу!

М у р а т о в. Ты что же путешествуешь одиноко, жених?

М и х а и л (делает ему рукой прощальный жест). Вечером увидимся.

М у р а т о в. Надеюсь! За тобой - мальчишник!..

М и х а и л. Конечно... (Муратов исчез.) А где же все?

С о ф ь я (пристально смотрит на него). Там, в той комнате...

М и х а и л. Меня - исключают? Да, что ли? Я ведь слышал отцово красноречие...

С о ф ь я (почти с презрением). Ты, кажется, везде будешь лишним...