Рыжие братья - Иден Филлпот

— Арестант? Хм!.. Как бы не так, — человека прикончили, вот что. Похоже, что мистера Пендина убил дядя жены.

— Чего ради?

— А это уж дело таких людей, как вы, знать, чего ради, зачем и почему, — ответил Вилли.

— Кто такой Пендин?

— А он строит здесь дом у Фоггинторских каменоломен.

Марк вспомнил. Рыжий великан на берегу озера! Он описал его Вилли Блэку.

— Это дядя его жены. Он самый!

Брендон лег в постель и спал не хуже, чем в прошлые ночи. Наутро каждый спешил рассказать ему все, что знал, считая, что его значительно больше всех других должны интересовать такие вещи. Когда горничная Милли постучала и внесла горячую воду для бритья, первыми ее словами были:

— Ах, сэр… такой ужас…

Но Брендон оборвал ее.

— Нет, Милли, никаких деловых разговоров. Я приехал в Дартмур ловить рыбу, а не убийц. Какая погода?

— Туман и тепло; а мистер Пендин, сэр… бедный…

— Уходите, Милли. Я не желаю слышать о мистере Пендине.

— А этот большой рыжий дьявол…

— И о рыжих дьяволах тоже. Если сегодня тепло, я пойду половить до завтрака.

Милли с возмущением взглянула на него.

— Боже мой! Вы, который должен ловить убийц, вы идете ловить рыбу, когда под вашим носом убит человек.

— Это меня не касается. Убирайтесь. Я сейчас буду вставать.

— Ну и люди! — бормотала Милли, закрывая дверь и направляясь к лестнице.

Брендону все же не удалось спасти свою свободу; спеша уйти, он быстро заказал кофе и хлеб и в половине десятого был готов. Едва он надел на себя непромокаемый плащ и собрал рыбные снасти, на пороге гостиницы его перехватил Вилли Блэк и вручил письмо. Марк протянул руку, чтобы бросить письмо в ящик и взять его по возвращении, но, взглянув на конверт, увидел, что почерк был женский. Это пробудило в нем любопытство, ему в голову не приходило, что письмо может иметь какую-нибудь связь с убийством, — он отложил удочки и палку в угол, распечатал и прочел:

«3 Стешион Коттедж, Пренстоун.

Милостивый государь.

Полиция сказала мне, что Вы в Пренстоуне, и я уверена, само Провидение прислало Вас, Я боюсь, что не имею права прямо обращаться к Вам, но, если Вы услышите мольбу убитой горем женщины и поможете ей Вашим гением в этот страшный момент, она будет Вам невыразимо признательна.

С глубоким уважением,

Дженни Пендин».

Марк Брендон пробормотал сквозь зубы «черт!» и повернулся к Вилли.

— Где живет миссис Пендин?

— В Стешион Коттедж, не доходя до тюремного леса, сэр.

— Сбегай туда и скажи, что я буду через полчаса.

— Ага! — ухмыльнулся Вилли. — Я говорил, вы не пропустите такого дела.

Он ушел, а Брендон вновь перечел письмо, внимательно изучая почерк и заметив, что между строчками расплылось пятно, по-видимому, от упавшей на бумагу слезы. Снова помянув «черта», он сложил обратно рыболовные снасти, поднял воротник непромокаемого плаща и пошел в полицейский участок, чтобы узнать подробности дела от констебля и связаться по телефону с Лондоном. Через пять минут его любезно приветствовал в телефонную трубку голос инспектора Гаррисона из Скотланд-Ярда.

— Здесь, кажется, пришибли человека, инспектор. Парень, которого подозревают в убийстве, смылся. Вдова просит меня заняться этим делом. Мне сильно не хочется: но похоже на то, что не удастся отвертеться.

— Ладно. Беритесь за дело. Ночью сообщите мне, что узнаете. Инспектор в Пренстоуне мой старый приятель. Кланяйтесь ему. Всего доброго.

Марк узнал, что инспектор Хафьярд уже выехал в Фоггинтор на каменоломни.

— До свидания, — простился он с констеблем. — Я еще вернусь сюда. Передайте инспектору Хафьярду, чтобы он ждал меня около полудня. Я теперь пойду, повидаю миссис Пендин.

Полицейский отдал под козырек. Он знал Брендона понаслышке и питал к нему глубокое уважение.

— Надеюсь, это дело не испортит вам отдыха, сэр. Но, надо сказать, дело очень интересное.

— Где тело?

— Вот в этом все дело, мистер Брендон: никто не знает. Один только Роберт Редмэйнес может сказать, куда он девал труп.

Сыщик кивнул головой и отправился в № 3 на Стешион Коттедж.

На окраинах Пренстоуна стояло несколько небольших домов, окнами на густой, подымавшийся вверх тюремный лес. Узкую улицу от леса отделяла высокая каменная стена.

Брендон постучал в дверь дома № 3, и на порог вышла худая седоволосая женщина с заплаканным лицом. Передняя комната дома была украшена внутри лисьими чучелами и принадлежностями для лисьей охоты.

— Вы миссис Пендин? — спросил Брендон, но старуха замотала головой.

— Нет, сэр. Я миссис Эдвард Герри, вдова знаменитого Неда Герри, который в течение двадцати лет был лучшим охотником в Дартмуре. Пендины были… я хочу сказать, они и теперь… одним словом, миссис Пендин моя квартирантка.

— Она может принять меня?

— Она страшно расстроена, бедная девочка. Как вас зовут, сэр?

— Марк Брендон.

— Ах, она так ждала вас. Но, умоляю вас, будьте осторожны с ней. Невинному человеку всегда тяжело разговаривать с вашим братом, сэр, простите меня.

Миссис Герри распахнула дверь с правой стороны прихожей.

— Знаменитый мистер Брендон пришел, миссис Пендин, — доложила она и, пропустив вперед Брендона, закрыла за ним дверь.

Дженни Пендин поднялась из-за стола, за которым писала письма, и Марк Брендон узнал в ней золотоволосую девушку с болота.

Глава 2

Редмэйнесы

Девушке, по-видимому, в это утро некогда было заняться своей внешностью. Волосы ее были растрепаны, лицо заплакано. Однако она вполне владела собой, и голос ее не дрожал, когда она рассыпалась в благодарностях при виде желанного гостя.

Брендон, не зная почему, почувствовал, что его сердце забилось сильнее, а рука невольно дрогнула от пожатия маленькой, узкой и мягкой ладони. Он заговорил тоном дружеского участия, поддавшись мгновенному очарованию, несмотря на весь свой закал и служебный опыт. Но все же ни на минуту он не забыл своего положения и изобретенной им системе розыска, состоявший в остроумном соединении обычных полицейских методов с новейшими психологическими приемами. Испытывая искреннее сочувствие к несчастной женщине, он, однако, успел внимательным взглядом окинуть комнату и подметить необходимые для каждого полицейского мелочи.

— Я очень рад, миссис Пендин, — любезно произнес он, — что вы узнали о моем пребывании в Пренстоуне, и готов помочь вам, чем могу. Пусть даже случилось самое худшее, как уже говорят в городе, не падайте духом. Я только что связался по телефону с моим начальством и получил разрешение заняться вашим делом.

— Мне так совестно нарушать ваш отдых, — ответила она, заметно волнуясь, — но я так перепугана, в таком отчаянии…

— Не мучайте себя напрасно. Может быть, все не так плохо, как говорят. Теперь я хотел бы выслушать от вас все, что вы знаете. Можете не говорить мне о самом событии, я уже успел собрать все нужные справки. Но я прошу рассказать мне как можно подробнее о том, что предшествовало вчерашнему дню; если вам удастся навести меня на какие-нибудь догадки и укрепить мои предположения, я буду вам очень благодарен.

— Я ничего не могу вам объяснить. Я сама ничего не понимаю. Все это случилось так внезапно, так неожиданно, что я… Я не могу допустить… Я не могу думать… Мой муж, вся моя жизнь!..

— Присядьте и расскажите мне немного о себе и о мистере Пендине! Вы, вероятно, женаты очень недавно.

— Четыре года.

Марк удивился.

— Мне двадцать пять, — объяснила она, — хотя мне говорят, что выгляжу моложе.

— Гораздо моложе; я дал бы вам восемнадцать. Ну, соберите, пожалуйста, ваши мысли и расскажите мне все, что, по-вашему мнению, мне полезно было бы знать.

Она молчала, приложив руку ко лбу. Марк подбодрил ее:

— Говорите со мной, как со старым другом. Вы смело можете смотреть на меня, как на друга, потому что я, действительно, горю одним желанием помочь вам.

— Я начну с самого начала, — наконец ответила она. — Моя собственная история очень коротка и не имеет отношения к этой страшной… но мои родные могут заинтересовать вас больше, чем я. Семья наша очень мала и, по-видимому, такой и останется, потому что все мои три дяди холосты. Больше у меня нет родни в Европе, а о далеких родственниках в Австралии я ничего не знаю.

История моей семьи такая: Джон Редмэйнес жил на реке Меррей в штате Виктория в Южной Австралии и составил большое состояние. Он разбогател и имел большую семью. За двадцать лет у него родилось семь сыновей и пять дочерей, но только пятеро дожили до зрелого возраста. Остались четыре мальчика, остальные умерли в детстве, а моя тетя Мэри умерла через год после своей свадьбы.

Осталось четыре сына: Генри, старший, Альберт, Бендиго и Роберт, самый младший, которому теперь тридцать пять лет. Это его подозревают в этом ужасе, если правда, что это случилось.