Легенды Фархорна. Охота на судьбу - Андрей Удовиченко

Глава 1. Вот и поохотились

Захлопнув за собой деревянную дверь, мужчина вышел на крыльцо дома. Остатки снега, дремавшие на крыше, от внезапного пробуждения рухнули прямо перед его носом на ступеньки. Медленно потянувшись в лучах утреннего солнца, охотник снял шкуры животных со стойки возле дома и, погрузив их на небольшие самодельные деревянные сани, направился в город.

Сани, медленно скользя по искрящемуся на солнце снегу, проделывали новую колею в избранном мужчиной маршруте. Фросвинд по ночам, словно трудолюбивый дворник, своей ледяной метлой заметал все следы, стараясь сохранить первозданный вид заснеженной природы. Поэтому каждое новое утро у его обитателей с лихвой прибавлялось забот.

Длинный стальной охотничий лук, покоящийся в лямках меховой шубы на спине, слегка покачивался, задевая при этом болтающийся рядом колчан из кабаньей кожи, из которого, словно маленькие цыплята, выглядывали оперенья еловых стрел. Охотник медленно пробирался по снежной поляне, волоча за собой сани, нагруженные шкурами животных. Несколько пушистых белых зайцев проскакали по полю неподалеку. Еле различимые, они идеально сливались с окружающей средой, оставляя за собой лишь вереницу следов на снегу, уходящих в близлежащие леса.

Вдалеке на горизонте, на фоне заснеженной картины, показались высокие крепостные стены города, сложенные из серого камня. Несколько широких невысоких верхушек крепостных башен куполами выглядывали из-за стен, сурово взирая на окружающие их пейзажи пустыми глазницами каменных бойниц. Издалека данная картина, освещаемая лучами яркого утреннего солнца, представала перед проходящими путниками в грозной и величественной манере.

До городских ворот оставалось уже не так далеко. Возле крепостных стен города начали проступать очертания крестьянских одноэтажных домов с неказистыми сараями. Некоторые из них были огорожены деревянным забором. На территории тех, кто был позажиточнее, имелись хлева и амбары. Сенвильский пригород просыпался. Фигуры людей, маячившие возле своих домиков, встречали это зимнее утро за работой. Кто-то направлялся с ведрами в сторону деревенского колодца. Другие, закинув на плечи мешки, шли в город за товарами. Иные кололи дрова, чтобы растопить печку. Все они походили на муравьев в огромном муравейнике, выполняя свою ежедневную работу.

Навстречу охотнику по направлению к лесу проехало несколько крестьянских повозок, запряженных лошадьми. Лесорубы, сидевшие в повозках, что-то оживленно обсуждали, сотрясая воздух громкими возгласами. Одна из повозок, груженая провиантом, выехала из городских ворот с небольшим конвоем стражи в сторону шахт. Воины, закованные в кольчужные доспехи поверх шерстяных рубах, в латных куполообразных шлемах, восседали с угрюмыми лицами в седлах своих чистокровных гунтеров. Длинные стальные клинки в ножнах небрежно свисали с боковой поясной лямки, а широкие железные щиты, обитые по краям кабаньей кожей, будто в укор клинкам, надежно крепились на спинах конвоиров. Недовольство стражи, ранним утром выброшенной из защищенного города на просторы промерзшего и опасного Фросвинда, было объяснимо.

У городских ворот охотника встречали уставшие, безрадостные лица часовых, которых вот-вот должен был сменить очередной караул. Лучники, стоявшие на крепостных стенах, потирали замерзшие руки, всматриваясь в шныряющий туда-сюда народ. Решетки высоких каменных ворот были подняты, и толпа людей свободно проплывала в них, словно мелкая рыбешка в пасть огромного кита. Охотник, поплотнее надвинув на голову свою меховую шапку, направился вместе со своим грузом в сторону торговой площади.

Несмотря на столь ранний час, на рынке было людно, и с каждым мгновением народ все прибывал. Торговцы, успевшие расположиться за своими прилавками, подманивали возгласами хаотично снующих по рынку покупателей, вливаясь в общий гул торговой площади. Особенно выделялся своим творческим подходом к процессу предпринимательской деятельности торговец рыбой по имени Грот. Пузатый, невысокий, круглолицый мужичок средних лет с густой бородой выкладывал свежую рыбу на деревянный прилавок. Набрав в легкие морозного воздуха, торговец задорно выкрикивал свежеиспеченные строки стихов собственного сочинения. Забавный меховой кафтан из шкуры полярного волка и валенки красного оттенка замечательно дополняли его амплуа оратора-комедианта.

В вершины снежных гор, где реки протекают,

Карабкался я ввысь и топал по тропам,

Закинув сеть поглубже, совсем не унывая

И не боясь замерзнуть, я ловлей занялся.

Отнюдь улов не глуп был,

Хитер был он, я вам скажу!

Ловчился, мимо сети плыл,

Но оказался все ж в плену.

И вот с тяжелым грузом за спиной

Пришел сюда я с легким сердцем.

Чтоб угостился разный люд форелью речной,

Чтоб голод утолился!

По большей части люди просто останавливались послушать забавные стихи и с улыбками шли дальше за необходимыми им товарами. Но те, кто пробовал улов Грота, действительно оставались довольны рыбой. Видимо, взаправду, у рыбака было какое-то свое тайное проверенное местечко.

– Привет, Раэль! – бодро прокричал Грот, махнув охотнику своей пухлой ручищей, – как охота?

Раэль с улыбкой поприветствовал товарища, весело подмигнув ему, затем прошел мимо к своему прилавку. Пристроив сани рядом, мужчина принялся очищать свое рабочее место от скопившегося за ночь снега.

Как правило, большую часть времени Раэль жил в своем охотничьем домике близ хвойного леса, где и охотился. Порой, чтобы выследить крупную дичь, приходилось удаляться достаточно далеко в чащу, иногда даже подниматься в горы. Несомненно, этот род деятельности был связан с большой опасностью для жизни, как, впрочем, и любая другая дальняя прогулка по Фросвинду в одиночку. Но искусство охотника, переданное по наследству от отца, было у него в крови, поэтому он был не только умелым стрелком, но и неплохим следопытом. Свою семью, проживающую в пригороде, он навещал лишь редкими вечерами, принося запасы свежего мяса и деньги, вырученные от продажи шкур. Из оставшегося не распроданным материала его жена мастерила теплую одежду для семьи. На жизнь хватало вполне.

Расчистив прилавок, Раэль принялся перекладывать шкуры с саней.

– Приветствую любителей стрелять по большим мишеням! – обратился к нему торговец с ворохом беличьих шкурок.

– И тебе не хворать, истребитель беличьего рода! – промолвил в ответ Раэль, крепко пожимая руку Тримзу, по прозвищу «стрелобел».

Прозвище это было получено заслуженно, но при этом нисколько не умаляло навыков охоты Тримза на других животных.

Выставленные двумя товарищами на продажу шкуры довольно быстро расходились с прилавков. Покупателями, в основном, были другие торговцы, приобретающие мех для производства и продажи одежды в дальнейшем. Они всегда ожидали появления своих поставщиков, которые делали им скидки за оптовые закупки.

– А давненько мы с тобой не устраивали совместной охоты! – шмыгнув носом, промолвил Тримз, – как ты считаешь?

В карих глазах Раэля блеснул огонек охотничьего азарта.

– Полностью поддерживаю! Но вначале давай-ка пропустим по кружечке чего-нибудь согревающего!

– Тогда встречаемся у таверны через полчаса!

Раэль одобрительно кивнул и начал собираться.

Городская таверна, неподалеку от торговой площади, была типичным питейным заведением, куда стекались все население неаристократического происхождения.

Круговерть ложной и не очень информации переходила от стойки к столам и из уст в уста передавалась дальше в город. Посетители, решившие, что пить на дармовщину не зазорно, с треском вылетали из дверей таверны благодаря малышу Джорму – огромной махины два с половиной метра в высоту и почти столько же вширь. Умом вышибала трактира отнюдь не блистал и не возражал против своего нежного прозвища.

Публика таверны была разномастной. Молодые и не очень, вызывающе одетые крикливые женщины, сидящие в компании подвыпивших мужчин, охотники, горные рабочие, стражники и прочий людской сброд.

Служанка Фиолла, ловко уворачиваясь от взмахов ладоней, направленных ниже поясницы, пролетала меж столов, разнося заказы.

Хозяин таверны Вильям смотрел на происходящий вокруг балаган безразличным взглядом. Главное, чтобы в заведении не было драк и вандализма, и чтобы выпивка была оплачена. Пригладив рукой редкие волосы на макушке, Вильям закинул еще несколько серебряных монет в широкий карман белого фартука, покоящегося на выпирающем пузе. Обычный денек в таверне, как всегда, непринужденно стартовал.