Продавцы мечтаний - Геннадий Башунов

- Кто ты? - прошептал я, глядя в спину странной девушке.

- Продавец мечтаний, разве не ясно?

- И о чём я мечтаю?

- Чтобы всё изменилось, ты же сам сказал. Не волнуйся, ты поймёшь, когда это произойдёт. Прощай.

Незнакомка растворилась за границей света, очерченной работающим фонарём, а я остался сидеть, тупо глядя ей вслед.

Удивительно, но в моей душе забрезжила искорка надежды.

"Тогда я ещё раз покурил и пошёл домой, - вспоминал я, шагая по влажной траве. - А проснувшись, как был, в одних семейниках, понял, что всё действительно изменилось, ведь я проснулся не в своей однокомнатной квартире, а на странном коричневатом, будто обожжённом, песке посреди груд искорёженного металла. Уже неделю я умираю от жажды, голода и холода. Об этом я мечтал?".

Конечно же, нет. Но продавщица мечтаний не солгала, действительно всё изменилось, хотя и стало только хуже. Но скоро всё изменится… Скоро. Надо только подождать.

Мою правую ступню пронзила боль. Я упал, подтягивая ногу к груди. Понимание того, что ждать осталось не так уж и долго, пришло очень быстро. В и без того израненной правой ступне торчала какая-то ржавая железная хреновина размером с приличный гвоздь. Что ж, рано или поздно это должно было произойти, сетовать на неудачу незачем. Превозмогая боль, я вырвал железяку, ещё и покрытую зазубринами, и, швырнув её как можно дальше, тяжело откинул голову на траву. Тяжело вздохнув, я закрыл глаза и постарался расслабиться.

От кровопотери я, конечно, не умру, но в таких условиях запросто заработаю столбняк или ещё чего похуже. Что ж, быть может, так будет ещё проще…

Не знаю, сколько я лежал так. Возможно, я даже немного вздремнул, по крайней мере, мутные и скомканные видения родителей, друзей и наиболее нравившихся мне бывших девушек могли придти ко мне во сне. От сна - или бреда наяву - меня отвлёк хрипловатый мужской голос. Говорил, определённо, человек, но я ни черта не понял. Решив, что это предсмертная галлюцинация, я даже не раскрыл глаз, чтобы поискать источник звуков.

В чувство меня не сильный, но вполне ощутимый пинок в рёбра. Инстинктивно свернувшись в комок, я раскрыл глаза. Надо мной стоял заросший бородой по глаза тип крепкого телосложения. Его одежда выглядела странновато, хотя её крой был вполне привычным - кожаная куртка, штаны из плотной ткани вроде джинсовой, ботинки. А вот на его груди висело нечто странное, но достаточно устрашающее. Рассудив, что это оружие, я, всё ещё лёжа на боку, попробовал поднять руки и вслух произнёс:

- Сдаюсь.

Мужчина снова что-то произнёс, но я по-прежнему не понимал ни слова, даже интонации его голоса казались чуждыми.

- Ничего не понимаю, - честно сказал я. - У вас будет что-нибудь пожевать? Хоть сухарик?

Очередная непотная фраза, за которой последовал пинок в бедро. Может, он приказывает мне встать? Да, скорее всего. Плевать, пусть он окажется хоть работорговцем, только бы покормил.

- Не могу, - пробормотал я. - Нога, - я указал на повреждённую ступлю.

Бородатый внимательно проследил направление, указанное моим пальцем, подёргал головой и снова подтолкнул меня ногой, уже мягче.

Тяжело вздохнув, я с трудом встал на четвереньки, но подняться на ноги сил у меня не осталось. Кажется, незнакомец это понял. Он помог встать мне на ноги и недвусмысленно подставил правое плечо, на которое я с удовольствием опёрся. Медленно мы заковыляли вперёд, причём, после второго десятка шагов бородатый практически тащил меня на себе, чем я бессовестно пользовался. Всё-таки неделя голодовки истощила меня, и не только в физическом плане, но и моральном тоже. Я готов был разрыдаться от счастья, пуская слюни, падать в колени своему избавителю. Ещё бы чего-нибудь пожевать…

К счастью, идти пришлось недолго. Мы добрели до очередного разрушенного бункера, за которым на небольшой высоте висел…

- Дирижабль, - пробормотал я. - Мать его, дирижабль… Вокруг боевые машины, роботы, а тут дирижабль…

Бородатый что-то пробурчал и резким движением забросил меня на закорки. Мои конечности бессильно болтались, как у куклы, которой обрезали нитки. Но к дирижаблю мы не свернули. Мой спаситель прошёл вдоль полуразрушенной стены бункера и бесцеремонно забросил меня в дверной проём. Глухо охнув, я грохнулся на жестяной пол и остался лежать. Остатки сил, которых и раньше-то едва хватало на то, чтобы подняться на четвереньки, совершенно покинули меня. Рядом раздались голоса, мужские и женские. Кто-то принялся трясти меня за плечи, тискать. Я, глухо постанывая, пытался вырываться, но силы совершенно покинули меня.

Меня подняли на руки и положили на что-то мягкое. Мягкое, относительно жестяного пола, конечно. Мою голову крепко ухватили небольшие ладони, тряхнули. Я открыл глаза. И утонул в чужих, огромных глазах ярко-зелёного цвета. Я вздрогнул, замычал, стараясь вырваться, но бесполезно. В мои уши начали проникать слова, одна фраза. Она повторялась и повторялась, вводя меня в транс.

- … послушай меня, усни… - различил я, прежде чем отрубиться.

Глава вторая

Сознание возвращалось медленно. Вместе с ним приходило чувство боли, а после и голода.

Раскрыв глаза, я сначала не понял, где нахожусь. На моё тело было наброшено тонкое одело, под головой лежала подушка. Но я находился не у себя дома. В царящей в помещении полутьме угадывалось запустение. Железные стены и потолок ничего, кроме пятен ржавчины и клочков паутины, не украшало, а сама комнатка была маленькой. Повернув голову набок, я увидел небольшой столик и ничем не укрытую железную же кровать. Один сплошной металл…

Вспомнив, где я и как здесь оказался, я резко сел, но мою голову пронзила такая дикая боль, что моё тело снова повалилось на кровать. Когда боль немного утихла, я снова сел, но куда осторожней.

- Твою мать, - прошептал я вслух, чтобы разбавить давящую тишину, царящую в каморке. - Почему башка-то так болит?

Мне, конечно же, никто не ответил. Тяжело вздохнув, я лёг. Моё тело с трудом повиновалось, слабость была такой сильной, что я едва двигался, как муха, угодившая в мёд. Но о слабости пока можно не думать. Я жив - и это главное. О том, что я совершенно не знаю, где я, куда делись люди, нашедшие меня, тоже пока лучше не размышлять, не за чем изматывать себя попусту. Если они подобрали меня, а потом бросили, улетев на своём дирижабле, я не буду их винить. В любом случае, сейчас я в лучшем положении, чем раньше. За жизнь надо цепляться, никогда не надо её отпускать. Я оказался не понятно где, но справился с истерикой, приключившейся со мной в первое время. Я умирал от жажды, но пошёл дождь. Я умирал от голода и слабости, проткнул себе ногу, но меня подобрали. Пусть это лишь продлит мою агонию, но у меня снова появился шанс, и чем дольше я живу, тем больше вероятность того, что случится очередное чудо.

- … есть? - раздался рядом приятный женский голос.

Вздрогнув от неожиданности, я повернул голову в сторону входа. В дверях моей каморки стояла незнакомая девушка. На вид ей было лет пятнадцать-шестнадцать, но голос звучал куда старше, хотя я мог и ошибаться. Невысокая, худощавая, с приятным лицом. Я никогда не видел её раньше. Но я узнал глаза. Огромные зелёные глазищи, казалось, поглотившие меня какой-то время назад. В полутьме я заметил странную делать - из уголков глаз будто вытекало что-то тёмное, но, присмотревшись, я понял, что это горизонтальная татуировка или рисунок, доходящий практически до середины щеки.

- … есть? - повторила вопрос девушка.

- Не понимаю, - пробормотал я в ответ.

- Понимаешь, - резко сказала девушка. - Ты … есть? … отвечай. Ты… есть?

- Хочу я есть? - предположил я. И вздрогнул, услышав звуки своей речи. Я говорил не по-русски.

- … - бросила незнакомка. По интонациям, немного чуждым, но уже вполне понятным, я понял, что ответ утвердительный.

- Я хочу есть, - произнёс я уверенней.

- Нельзя, - сухо ответила девушка. - Поспишь, … … можно, … только …. … понимать … … лучше. - Незнакомка бесшумно вышла из дверей.

Я попробовал позвать её, попросить остаться, но не мог вспомнить ни слова.

- Я хочу есть, - разочарованно произнёс я. И, подумав, добавил: - И пить.

Но девушка с татуированным лицом уже ушла. Тяжело вздохнув, я снова лёг на кровать. Хотя, чего вздыхать? Меня не бросили, может быть, даже покормят, я почему-то начал понимать часть иностранных слов. Чёрт возьми, да за последнюю неделю возможность такого исхода казалась мне просто чудом. Но сейчас чудо свершилось.

"Очередное благое чудо после одного, но жутко неприятного, - угрюмо подумал я. - А чем ещё считать моё попадание сюда, кроме как не чудом? И сюда - это куда? В другой мир? Будущее Земли? Бред… фантастика… Но я действительно оказался в этой фантастический ситуации, и не верить своим глазам, всему, что я увидел за последние несколько дней, я не могу. Значит, придётся поверить… Или считать, что я просто сошёл с ума и скоро меня откачают. Но это будет очередным чудом, а их запас, боюсь, истекает".