Моя новая жизнь (СИ) - Лина Девис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подписать договор на отказ от дочери у нее все же получилось. После девушка не раз задумывалась, как живет ее кроха: есть ли у нее приемные родители, хорошая ли это семья, счастлива ли она. Женщина ни разу не посетила тот дом малютки, куда малышка была направлена. Однако позже, когда девочка чуть подросла и попала в детский дом, контакт с директрисой этого места установила и узнавала о том, кто интересуется ее ребенком, есть ли претенденты на опеку. Сама навестить за все шестнадцать лет так и не решилась.
Дверь в палату осторожно открылась. Кто-то неспешно подошел к кровати.
Женщина, не открывая глаз распознала гостя. Запах его парфюма прочно засел в ее сознании. Спустя столько лет он так и не изменился. Женщина начала дышать глубже, чтобы как следует насладиться древесными, фужерными нотками. В этой больнице мало приятных запахов, поэтому она наслаждалась ароматом, как глотком свежего воздуха после долгого заточения под землей.
Ее лицо оставалось неестественно бледным, глаза по-прежнему были закрыты. Женщина всем своим видом показывала, как безразличен ей посетитель, что таковым не являлось. Привычка быть хладнокровной и бесчувственной не отпускала ее даже сейчас, когда мало что уже имело значение.
— Хорошо, что пришел. — медленно, без тени эмоции в голосе, произнесла она.
— Не мог не прийти, Виктория. — не менее хладнокровным тоном ответил он.
Послышалось шуршание. Женщина открыла глаза и повернула голову в сторону гостя. Он осторожно ставил на белую тумбу красивый брендовый пакет, который источал приятные запахи. Вероятно, что-то сладкое.
— Сейчас уже в этом нет смысла, — глаза больной снова закрылись. Виктория постаралась взять себя в руки и рассказать гостю зачем позвала его сюда, в абсолютно невыгодное для нее место, где она предстает в далеко не лучшем виде. — Я умираю, Дим. И хочу, чтобы ты забрал нашу дочь из детского дома.
Она еле сдержала улыбку, представляя, как сейчас сползает его маска безразличия и увеличиваются по-прежнему обворожительные, золотистые глаза. Те самые, в которых она когда-то была так беззаветно влюблена.
— Все равно сложно поверить, что тебя удочерили, в таком возрасте никого не берут.
— Знаю, самой не по себе, — я зависла над сумкой, подаренной новоявленным родителем.
Я почти собрала вещи, их было совсем немного. В основном вся одежда была общей, мы обменивались ей между девочками, соседками по комнате.
К слову, мои соседки перебрались на одну кровать, ту, что к моей ближе всех. Лера, Сабрина и Надя — мои сокамерницы. Мы давно перестали ждать, что кто-то нас заберет, в этом возрасте мы уже не милые беспомощные детки, а значит уже никому не нужны. Я не думала, что мной кто-то может заинтересоваться.
Еще удивительней то, что моим опекуном стал мужчина. При первой встрече меня поразил его солидный вид, казалось, что одет он был по богатому. Таких людей я только по телевизору видела. Тогда я предположила, что возможно он шоумен. Мне показалось, он слишком молод, на вид ему лет тридцать, может чуть больше. Вся его внешность так и требовала оказаться на холсте, у меня даже пальцы зачесались от желания тут же начать переносить на бумагу его черты. В момент нашего знакомства я приклеила взгляд к его лицу стараясь запомнить каждую деталь.
Ольга Сергеевна, директриса детского дома, сказала мне, что этот человек предполагает наше родство, и, если ДНК тест подтвердиться, я попаду к нему в семью. От нее же я узнала, что он не женат и других детей не имеет.
Что ж, думаю, рассказывать, что показал тест, не требуется. Я всегда считала, что моего отца нет в живых. Так легче было воспринимать мое нахождение в обществе других брошенных детей. Я понимаю, оправдывать родителей смертью очень наивно, по-детски глупо, но не одна я это делаю.
Мне поменяли фамилию, и на удивление, очень быстро. Теперь в моем новом паспорте я Зарина. Эта фамилия звучит круче, чем Нелюбина.
Мое отчество совпадает с именем отца. Тот факт, что моя мать знала от кого она рожает меня немного порадовал.
Зарина Арина Дмитриевна. Хм… неплохо.
Несмотря на очевидную удачу быть той, кого забрали из страшного места, где дети доламывают свои и без того треснутые судьбы и уже не вылазят из ямы бедности, алкоголизма, зависимости и разврата, я боялась того, что будет со мной дальше. С Дмитрием мы виделись всего два раза и то, совсем не долго. Обменялись парочками стандартных фраз по типу: «Как поживаешь?» и «Хорошая погода сегодня». Условно так это было. Важно то, что контакт он со мной настраивать даже не собирался. Вечно занятой, постоянно отвлекался на звонки.
Да и я человек не общительный, если есть возможность вообще ничего не говорить, я предпочту этот вариант. Рта не раскрою.
— Слушай, Арин, — пока я искала под кроватью свой альбом с рисунками, Надя полезла в мой рюкзак. — тебе же все равно шмотки новые купят, я заберу у тебя толстовку, нам нужнее.
— Но… — хотела возразить я, вылезая из-под кровати.
— А я юбочку возьму, — Лера перелезла на мою кровать и начала рыться в новой сумке для вещей.
— Но я же не знаю, будут ли вообще на меня что-то тратить.
— Ой, не прибедняйся, мы его видели, мужик при бабках. — Нагло заявила Надя, рассматривая в руках чёрно-красную толстовку.
— Да-да, и он такой секси, — добавила ко всему Сабрина елейным голосом и по противному пошло засмеялась.
— Он вроде как мой отец, поэтому…
— Ты вечно занудствуешь, поэтому заткнись, — весело, совсем не грозно, от того и не обидно, сказала Надя. — тебе идет молчать.
— …прошу это не обсуждать, — упрямо договорила я.
— А мы уже все и без тебя обсудили, — не менее развязно заявила Лера. — что можно и что нельзя.
Демонстративно увлекаюсь поиском альбома, дабы закончить этот напряженный разговор. Они могут и не остановится. Этот водоворот из реплик может привести, к тому, что моя голова окунется в унитаз или волос на ней станет в разы меньше, или что-нибудь еще в таком роде.
— Можешь не искать, его Костя забрал, — сказала Сабрина, заглядывая ко мне в рюкзак.
Увлекшись содержимым моей сумки, Надя с Лерой почти и не обращали на меня внимание, но на слова Сабрины отреагировали:
— Он в бешенстве, кстати, — посмотрела на меня Надя. — смотри что еще пропало, он всякое утащит,
