Посланница ветра - Алла Касперович

- Ага, - кивнула клиентка, растерянно глядя на меня.

Оказывается, если она презрительно не поджимает губы и не морщит нос, ее вполне можно назвать хорошенькой. А если еще и переодеть в нечто больше напоминающее женское платье, нежели этот бесформенный балахон земляного цвета. И если еще умыть да причесать... Стоп. Что-то меня занесло.

- Он женат? - на всякий случай уточнила я, сдув с правого глаза прядь угольно-черных волос.

- Неа. Вдовый он. Ужо погодь шестый али семый годок пошел.

- И у него двое детей? Девочка и... Кажется, тоже девочка.

- Ага. Две девки

- Любишь детей?

Кивок.

- А эти тебе нравятся?

Еще один кивок.

- Тогда все просто замечательно! Он и есть твой суженый.

Я уже мысленно потирала руки.

- Дык... - засомневалась женщина. - Я ж его с ишшо с той поры, как босоногой девкой была, знаю... Я ж у ево на свадьбе лапти порвала -- так плясала...

Я приготовилась произнести проникновенную речь, когда моя теперь уже любимая клиентка вдруг выкрикнула, махнув рукой и снеся со стола чучелко какой-то неведомой даже мне зверушки:

- Ай, да гори он все синим пламенем! Наплювать! Токма... - она подняла на меня свои немного испуганные глаза. - А чавой мне теперь делать-то? Я не ведаю...

- Ничего, - успокоила я ее. - Зато я знаю.

Порывшись в резной шкатулке, которую я достала из-под столика, я вытащила на свет стеклянную бутылочку, заполненную красивой розовой сверкающей жидкостью. Зря я, что ли столько красителя туда добавила. На самом деле у этого отвара совершенно неаппетитный зеленовато-болотный оттенок, но в таком виде он хуже продавался. Почему-то считалось, что цветом любви непременно должен был быть розовый. Вот и приходилось потворствовать клиентам в их заблуждениях.

- Это - эликсир любви! - торжественно объявила я, протягивая заветный флакончик клиентке. Он тут же исчез в ее ладони. - Дашь его своему возлюбленному - твоим будет. Главное - потом не упусти.

Женщина крепко прижала к своей необъятной груди вожделенную склянку.

- Госпожа Кассиопея, не ведаю чавой и сказать-то... - промямлила она.

- Благодарить после будешь, когда замуж выйдешь. А пока я хочу тебе кое-что дать. Обещаешь, что выполнишь все, что я скажу?

- Ага-ага!

Я достала два небольших листа и перо. Призадумалась, а потом быстро-быстро застрочила. Один из листов я скрутила, перевязала красной ленточкой и завязала на бантик.

- Держи. Вот здесь адрес и подробная карта, как в соседнем городе добраться до дома госпожи Афалии. Она поможет тебе. В ее салоне тебе сделают новую прическу и помогут подобрать новую одежду. А свою старую сожги. Поняла?

- Ага. А накой мне мою одежу палить? Она ж еще почти новехонькая. Без дырок.

Ну, вот как объяснить человеку, что у него абсолютно нет вкуса? Да так, чтоб его не обидеть? Правильно. Никак.

- Это нужно для того, чтобы твои прежние неудачи навсегда тебя покинули. Вывезешь всю-всю свою старую одежду сегодня в полночь на открытую поляну в лесу и подожжешь, приговаривая: "Покиньте меня недуги, покиньте меня вороги, покиньте навсегда". Запомнишь?

Она кивнула.

- Дык чаво мне напялить-то, шоб в город поехать, коли я всю одежду свою спалю?

Час от часу не легче.

- С этим я тебе тоже помогу. Закрой глаза и не подсматривай. Это очень важно, иначе колдовство не получится.

Клиентка добросовестно выполнила мои указания, а я протянула руку и взяла свой вещь-мешок. Не удивляйтесь, я все правильно сказала. Вещмешков много, а вещь-мешок один. Я достала из него добротное простое платье небесно-голубого цвета, отороченное белоснежным кружевом. Оно как раз должно было подойти женщине по размеру. Одна из моих клиенток отдала его мне в качестве оплаты за услуги. А я еще все гадала, куда бы его пристроить. А ответ сам нашелся, точнее сам пришел. Не думайте, я не отбираю последнее у отчаявшихся людей, которые готовы отдать все, что у них есть, чтобы обрести хотя бы призрак надежды. Просто я могу потерять свой дар, если не буду получать что-нибудь взамен своих потраченных сил. В этой жизни за все нужно платить.

- А енто... тово... дорого?

- Что дорого? - я вздрогнула. Она что, мысли читать умеет? Этого мне только не хватало.

- У Вашей... ентой госпожи Афалии... Дорого?

- Для тебя -- нет, - я улыбнулась и передала женщине второй лист. - Отдашь это письмо Афалии. Там все написано. Скажешь, что ты от меня -- и станешь ее постоянной клиенткой. Это дорогого стоит. Не пугайся, я не про деньги! - ухмыльнулась я, когда глаз женщины непроизвольно дернулся. - Я имею в виду, что к ней на прием не каждая дворянка попасть может.

Когда-то я оказала почти неоценимую услугу Афалии, и теперь могла безвозмездно отсылать к ней клиенток, которым хотела помочь. Сама хозяйка салона была очень привлекательна и избрала своей стезей служение Красоте. Ей очень многие завидовали, потому что ее дело шло очень хорошо. Одна из неблагодарных клиенток воспользовалась помощью черного мага, и тот наслал на Афалию страшную порчу -- стремительное старение. Но колдун оказался неопытным и, ошибившись с расчетами, проклял ее маленькую дочурку. К тому же, он не рассчитал свои силы и почти убил девочку. К счастью, я тогда как обычно мимо проходила и смогла быстро убрать порчу с малышки.

- Все запомнила?

- Ага.

- Тогда спектакль окончен. Гаснет свет. Зрители могут расходиться.

- Чаво-чаво?

- Я говорю: сеанс окончен. Можешь уходить. Будь счастлива.

Женщина вскочила на ноги и неразборчиво забормотала слова благодарности. Из моего шатра она вышла задом, кланяясь мне до земли.

- Эй! - крикнула я вдогонку. - А деньги?

Но женщины уже и след простыл, а я обнаружила забытый на разноцветных подушках, предназначенных для сидения клиентов, старенький кошель. Здесь было пятьдесят медяков - гораздо больше, чем я собиралась взять с нее за свои услуги. Ну что ж, я не виновата. Любовь ведь дорогого стоит. Правда, ведь? Совесть же как-то сама с собой договорилась, решив в этот раз меня не беспокоить.

Осторожно выглянув из шатра и удостоверившись, что поток клиентов полностью иссяк, я с облегчением стащила с головы кудрявый черный парик, оставив только золотую сеточку, под которой и находилась моя настоящая шевелюра. Подойдя к одному из зеркал, которые я использовала для создания нужной атмосферы, я аккуратно смыла смоченной в специальном растворе собственного изготовления тряпицей черную краску с глаз и алую с губ. От частого использования красителя мои от природы светлые брови и ресницы приобрели темно-каштановый оттенок, резко контрастируя со светло-пшеничными косами.

В один из своих многочисленных сундуков я бережно сложила свои побрякушки: длинные серьги с изумрудами, колье в виде переплетенных березовых листьев и тяжелые кольца, оставив на шее только одну простую серебряную цепочку с подвеской в виде паука -- мне ее Вэр подарил, решив пошутить, но вещица мне очень понравилась и я почти никогда с ней не расставалась.