Мы с моей тенью - Эрик Рассел

До самого конца рабочего дня сердце Тримбла пело, как соловьиная роща. Каким-то образом вся контора узнала подробности его объяснения с директором. И теперь в тоне тех, кто с ним заговаривал, звучало нечто новое. Впервые в жизни - ему даже не верилось! - он чувствовал, что его уважают. Когда он убрал счетные книги и вышел из конторы, накрапывал дождь. Но это его нисколько не смутило. Холодные капли приятно освежали его разгоряченное сияющее лицо, влажный воздух пьянил, как старое вино. Презрев автобус, он бодро зашагал по мокрому тротуару. Ему рисовалось ошеломленное лицо Марты, и он принялся насвистывать веселый мотивчик. Из-за угла впереди донесся резкий звук, словно лопнула шина. И еще, и еще, и еще. Раздался топот бегущих ног, и, завернув за угол, Тримбл увидел, что навстречу ему бегут два человека. Один опережал другого шагов на шесть, и оба держали в руках пистолеты. Когда до бегущего впереди оставалось шагов тридцать, Тримбл узнал в нем верзилу из бара! Он похолодел. Дальше но улице слышались крики, и он сообразил, что эти двое спасаются бегством. Если верзила его узнает, он прикончит его на месте, не замедлив бега. И негде спрятаться. Негде укрыться за остающиеся считанные секунды! Хуже того - небо затягивали черные тучи, и его бесценной тени нигде не было видно. - Кларенс! - в испуге пискнул он. Ответа не последовало. Но его вопль привлек внимание верзилы, который, тотчас узнав его, оскалил зубы в мертвящей усмешке и поднял пистолет. От дрожащей жертвы его отделяло не более трех шагов - промахнуться на таком расстоянии было невозможно. Тримбл ударил верзилу носком ботинка в коленную чашечку. Он сделал это не под влиянием отчаяния, как загнанная в угол крыса. Нет, его поступок был продиктован логичным выводом, что спастись он может, только если будет действовать так, словно его исчезнувшая тень все еще рядом. И он выбросил вперед ногу, целясь в колено, вкладывая в этот пинок всю свою силу. Верзила ввинтился головой в тротуар, словно намереваясь поглядеть, что делается в метро. При виде этого приятного зрелища Тримбл заподозрил, что его тень, возможно, все-таки находится где-то поблизости, хотя и остается невидимой. Эта мысль его ободрила. Тем временем перед ним вырос второй беглец, глядевший на него с таким изумлением, словно он только что видел, как муравей преобразился в льва. Это был высокий долговязый субъект, и Тримблу нечего было и думать дотянуться до его кадыка. Он наклонил голову и боднул его в живот. Субъект ойкнул и услужливо согнулся пополам, а Тримбл ударил его по кадыку. Однако тот не принял ожидаемого горизонтального положения. Его зеленовато бледное лицо покраснело от боли и злости, и он замахнулся на Тримбла рукояткой пистолета. Но Тримбл не стал дожидаться удара. Используя прежний опыт, он втянул голову в плечи, снова выбросил ее вперед и боднул противника в солнечное сплетение. Тот снова согнулся пополам, и Тримбл что было силы ударил его в нос. Позади него что-то треснуло, и раскаленный вихрь царапнул мочку его левого уха. Но Тримбл не обратил на это внимания, думая только о лице, которое продолжал видеть перед собой. Там, где послышался треск, теперь раздавались грязные ругательства, кругом кричали люди, приближался топот тяжелых ног. Тримбл ничего не слышал. Он не осознал, что его первый противник очнулся. Для него сейчас существовала только злобно оскаленная рожа перед нпм. И он бил по ней что есть мочи, запрокидывал ее, пригибал книзу. Что-то жесткое и шишковатое обрушилось из пустоты на его собственную левую скулу, а затем, казалось, принялось ломать ему ребра. Но Тримбл продолжал молотить по роже, только по роже. Его сердце плясало в груди, он уже не дышал, а хрипел, но тут между ним и ненавистной рожей мелькнуло что-то черное и продолговатое, опустилось на нее, опрокинуло вниз. Тримбл нанес еще два удара по воздуху и опустил руки, дрожа всем телом и растерянно моргая. Постепенно у него в глазах прояснилось. Полицейский сказал: - Мистер, хоть вы ростом и не вышли, но деретесь прямо насмерть. Осмотревшись, Тримбл увидел, что его недавних противников со всех сторон окружили полицейские. - Первый - это Хэм Карлотти, - продолжал его собеседник. - Мы за ним давно уже охотились. - Он окинул Тримбла восхищенным взглядом. - Тут мы у вас в долгу. Если вам понадобится от нас помощь, так не стесняйтесь. Тримбл вытащил платок, прижал его к уху, потом поднес к глазам. Платок покраснел от крови. Господи, да из него кровь фонтаном хлещет! И тут Тримбл почувствовал, что его левый глаз заплыл, скула отчаянно болит, а ребра как будто все переломаны. Ну и вид у него, наверное! - Вы можете оказать мне услугу теперь же, - сказал он. - Я еще мальчишкой мечтал прокатиться домой в полицейской машине. Так может, сейчас... - О чем речь! - весело воскликнул полицейский. С удовольствием. - Он крикнул шоферу подъехавшей машины: - Надо бы подвезти этого джентльмена. Он нам здорово помог. - Куда вам? Тримбл удобно откинулся на спинку сиденья. Они рванулись с места, завыла сирена, машины на улицах шарахнулись в стороны. Вот это жизнь! Солнце вырвалось из-за облаков и засияло во всю мочь. Тримбл вдруг увидел, что рядом с ним едет его тень. - Кларенс! - Слушаю, господин, - смиренно отозвалась тень. - В будущем можешь все предоставлять мне. - Хорошо, господин. Но... - Заткнись! - скомандовал Тримбл. - Это вы кому? - спросил шофер, удивленно поглядев на него. - Жене, - находчиво ответил Тримбл. - Готовлюсь к бою. Улыбаясь до ушей, шофер лихо остановил машину и проводил своего пассажира до дверей. Когда Марта открыла, он приложил руку к фуражке и сказал: - Сударыня, ваш муж - герой! И удалился. - Герой! - фыркнула Марта. Скрестив могучие руки на пышной груди, она приготовилась разразиться назидательной речью, но тут ее взгляд упал на разбитую физиономию спутника ее жизни. Она выпучила глаза. - Где это тебя так разукрасили? Не снизойдя до ответа, Тримбл оттолкнул ее и вошел в переднюю. Он подождал, чтобы она закрыла дверь, а потом упер разбитые костяшки пальцев в бока, набычился и уставился на нее. Он был добрым человеком и не хотел причинять ей боли, но она должна была понять, что имеет дело с мужчиной. - Марта, я уложил пару гангстеров и вышиб из директора еще двенадцать долларов в неделю. - Он замигал, а она бессильно оперлась о стену. - Много лет я терпеливо сносил твои выходки, но теперь с меня довольно: больше и не пытайся меня пилить. - Пилить... - тупо повторила она, не веря своим ушам. - Иначе я так тебе врежу, что ты пожалеешь, что не обзавелась парашютом. - Гораций! - она, пошатываясь, сделала шаг к нему, вне себя от изумления. - Неужели ты способен ударить женщину? - Еще как! - ответил он, поплевывая на ноющий кулак. - Ах, Гораций! - Она стремительно обвила руками его шею и запечатлела на его губах звонкий поцелуй. Черт, ну кто их разберет, женщин? Одни ценят нежность, а другие - вот как Марта - предпочитают что-нибудь погрубее. Ну, он пойдет ей навстречу! Ухватив жену за волосы, Тримбл запрокинул ее голову, точно выбрал цель, рассчитал вес и силу и чмокнул ее так, что вокруг все зазвенело. С торжествующей усмешкой он взглянул через плечо на свою смирившуюся тень - что она теперь скажет? Но Кларенсу было не до него. Ведь у Марты тоже была тень.