Ковчег - Вячеслав Васильевич Васильев

Добравшись до места происшествия, он обнаружил там двух своих бойцов, перед которыми, отчаянно жестикулируя, и периодически тыкая себя кулаком в грудь, держал речь приснопамятный Пётр Евгеньевич.

— А теперь ещё раз то же самое сначала… — сердито буркнул подошедший командир. И поспокойнее, пожалуйста…

Геолог споткнулся на полуслове, набрал в грудь побольше воздуха, и начал:

— Ну, присел я, сделал своё дело, — командир сморщил нос — «конечная продукция» дела, которое сделал Пётр Евгеньевич, «благоухала» совсем рядом, так что об этом можно было и не говорить. — Ну и, пока сидел, заметил… — тут рассказчик показал рукой в сторону чуть правее, — командир посмотрел в этом направлении, и сначала ничего не заметил. Только более пристальный осмотр показал, что там прямо над землёй в ограниченном объёме воздуха происходили какие-то оптические искажения. Изображение местности было чуть размытым. Практически незаметно, чтобы заметить различия, надо было упереться в аномалию чуть ли не носом, — … Я подошёл, — продолжал вещать геолог. — Дозиметр не щёлкает… Кинул камешек. Он пропал… Взял веточку. Всунул… Высунул… Цела. Всунул палец. Цел. Никаких неприятных ощущений. Засунул голову, — командир сокрушённо покачал головой. Ну что за привычка совать пальцы и головы куда не надо?! — Там как бы сиреневый туман… Ну, как в песне… Я сделал шаг… Туман исчез, а вокруг… Почти такая же пустыня, как и здесь, только ночь. И звёзды… Большие… Чужие.

* * *

Хорошо быть богатым и здоровым! Можно ещё и красивым для комплекта, но это, в принципе, необязательно. От девушек, приятных во всех отношениях, типа вот этой, загорающей топлесс на баке моей любимой «Ассоли», отбоя не будет. Даже если ты можешь сниматься без грима в фильмах ужасов. Как там говорили то ли рабыне Изауре, то ли просто Марии? «Мужчина, как грех — чем страшнее, чем слаще…». Слава Богу, мне, по данной классификации, до финальной степени сладости далеко. Могу, в принципе, охмурить даму и без демонстрации объёмов своего кошелька… Если бы на это было время и желание. Но… Ни того, ни другого нет. Девушка на яхте присутствует, просто «потому что положено». Когда достигаешь определённого уровня в обществе, оказывается, что приходится соблюдать массу условностей, даже если тебе этого и не очень хочется.

Вот даже и сейчас, посреди моря, когда не надо носить костюм от дорогих кутюрье, наручные часы от дорогих часовщиков, и демонстрировать окружающим новый мобильник, который стоит больше, чем большинство граждан моей страны зарабатывают лет эдак за пять, обязательный элемент интерьера в виде полуголой красотки должен наличествовать. Иначе подумают, что ты или больной, или голубой… Нет, голубым сейчас быть не позорно, а в определённых кругах даже чуть ли не обязательно, но потом придётся отбиваться от настоящих геев. Так что, пусть уж девушка будет… Тем более, что вечером, после пары-тройки… ну, и так далее, рюмочек коньяка мой несознательный организм иногда требует выполнения обязательной программы, заложенной в него матушкой-природой.

Хотя в мыслях при этом представляю, что разнообразные позиции из всемирного бестселлера под названием «Камасутра» принимает совсем другая женщина. Которая, скорее всего, именно сейчас их и принимает, но только не со мной, а совсем с другим человеком. Со своим мужем… И обо мне, естественно, при этом вовсе не вспоминает.

Не то, чтобы в своё время я не предпринимал попыток завоевать её сердце… Предпринимал, да ещё как! Из-за этого даже поссорился с некоторыми хорошими людьми, которые приняли меня за беспринципного карьериста. Ну, а что вы подумаете в первую очередь, когда узнаете, что кто-то «подбивает клинья» к любимой внучке своего непосредственного начальника? Вот то-то… Возможно, и она так подумала. И осталась безучастна к моим ухаживаниям.

Если объяснить разницу между мной и её избранником так, чтобы всем сразу стало понятно, то я по характеру больше похож на Ипполита из всем известной новогодней киноленты, а он — на Женю Лукашина. Был. До свадьбы. А сейчас изменился, причём не в лучшую сторону. Мы, вообще, редко с годами меняемся в лучшую сторону. А уж этот тип, дорвавшись до денег и власти, изменился разительно. Но она, похоже, этого не замечает…

А я… А я не хочу мешать её счастью. Ведь похоже, она счастлива… Пусть так и будет…

Я тяжело вздохнул, окинул взглядом простирающуюся до горизонта ласковую гладь Средиземного моря, в котором отражалось безоблачное летнее небо, и перевёл его на странную железяку, найденную при сегодняшнем погружении. После аккуратной очистки её от наросших за много лет морских отложений, выяснилось, что это — рваный кусок дюрали с приклёпанной к нему маленькой медной табличкой, на которой выбит вполне читаемый серийный номер. Который меня в своё время заставили вызубрить наизусть…

Как там говорил псих-учёный из одного американского фильма? «Удача улыбается подготовленному уму»? И, наверное, надо добавить, целеустремлённой натуре… Это ж надо, дорогой шеф где-то нарыл этот номер и ещё кое-какую информацию, и теперь я во время своего законного отпуска во время занятий любимым видом отдыха — дайвингом, попутно занимаюсь ещё и поисками останков пропавшего над Средиземным морем 10 марта 1956 года «Стратоджета» В-47. И, похоже, я его нашёл… Если только эта зараза не взорвалась в воздухе на большой высоте и её обломки не разлетелись в радиусе десятков километров.

Ещё раз тяжело вздохнув, я покосился на свою спутницу, теперь перевернувшуюся так, что к жаркому южному солнцу теперь оказались повёрнуты не её передние верхние выпуклости, а задние нижние, и потянулся к спутниковому телефону…

Телефон словно ждал, пока я протяну к нему руку, и зазвонил первым… Вот так всегда… Только соберешься сообщить кому-то интересную или срочную новость, обязательно кто-то тебе позвонит, и будет полчаса подряд отвлекать всякой белибердой. И ведь не пошлешь его… Так… Кого?

Гм… Лично дорогого шефа, самого «Деда», или в миру Ермакова Василия Иосифовича.

Я мгновенно подобрался. Не то, чтобы шеф нечасто баловал меня личными телефонными звонками. Но никогда не звонил без важного повода. Похоже, что мой отпуск только что закончился.

— Здравствуйте, Василий Иосифович!

— Здравствуй, Артём. (Кстати, обращение по имени в устах «Деда» — это признак если не уважения, то некоей близости. Ко всем посторонним людям он обращается строго по имени-отчеству, даже если человеку только вчера стукнуло семнадцать). Как отдыхается?

— Хорошо! — бодро ответил я, при этом тоскливо окинув взглядом раскинувшийся вокруг безмятежный пейзаж. Чую, снова увидеть его доведётся не скоро.

— Это хорошо, что хорошо! — порадовались за меня на том конце виртуального провода. — Но тебе там уже, наверное, надоело?