Сократ - Ордуни

– Скажу тебе по секрету: если бы мужчины знали, что на уме у женщин, они были бы куда смелее… Вся наша сила – в ваших слабостях… На последних словах ее голос дрогнул, она улыбнулась какой-то несвойственной ей улыбкой, слишком нежной, а из ее серых проницательных глаз заструился мягкий свет. Во взгляде ее не было привычной властности и строгости. В этот самый момент мне показалось, что она совсем другая… Та, что сама нуждается в защите и покровительстве, в сильном плече, о котором грезит прекрасный пол и познать которое ей, видимо, было не суждено…

– Скажу тебе по секрету: если бы мужчины знали, что на уме у женщин, они были бы куда смелее… Вся наша сила – в ваших слабостях… На последних словах ее голос дрогнул, она улыбнулась какой-то несвойственной ей улыбкой, слишком нежной, а из ее серых проницательных глаз заструился мягкий свет. Во взгляде ее не было привычной властности и строгости. В этот самый момент мне показалось, что она совсем другая… Та, что сама нуждается в защите и покровительстве, в сильном плече, о котором грезит прекрасный пол и познать которое ей, видимо, было не суждено…

Возможно, все это мне лишь показалось – но маска «железной леди» на миг дрогнула на прекрасном лице Елены Алексеевны. То ли ей стало жаль себя, то ли она просто устала быть сильной, то ли… К сожалению, загадочная незнакомка за маской так и осталась для меня тайной, и пусть мы были не в Венеции, карнавальный «этикет», царящий повсюду, неумолимо диктовал свои правила…

Я поблагодарил Елену Алексеевну, попрощался и вышел. Но увидеться вновь нам было уже не суждено. Ее не стало… Она ушла… ушла в лучший мир… Ее тяжелая маска, наконец, пала, и таинственная незнакомка, призванная Всевышним на карнавал истины и света, устремилась навстречу своему Спасителю…

Табу

Сделайте так, чтобы наказание за проступок было не вне, а внутри виновного – и вы дойдете до идеала нравственного воспитания.

Академик Пирогов

Даже спустя годы, я не могу позабыть один эпизод, произошедший со мной много лет назад. В то время я проходил стажировку в городском отделе милиции. Дело было летом. Который день стояла сильная жара, и даже поздним вечером было невыносимо душно. Рабочий день давно закончился. Тем не менее, я находился в опорном пункте милиции, где в ожидании возвращения своего наставника, штудировал нормативные документы. В опорном царила благодатная прохлада: кабинет находился на первом этаже сталинки, на северной стороне, и даже в разгар лета температура воздуха редко поднималась выше двадцати пяти градусов! Около десяти вечера зазвонил телефон. Я поспешно поднял трубку. – Алло, милиция? – женщина не дала мне возможности даже представиться. – Евгений Алексеевич, вы у себя? Я сейчас к вам приду… Слышите? Алло!

Я… сейчас приду… мне очень надо, – ее возбужденный голос срывался. На этих словах женщина бросила трубку. Послышались короткие гудки. Я, недолго думая, решил выйти на улицу и там дожидаться посетительницу. Не прошло и пяти минут, как ко мне подбежала запыхавшаяся женщина. Ее волосы были растрепаны, на лице – синяк… Бедняжка, плача навзрыд, обратилась ко мне: – Где, где Евгений Алексеевич? – Ушел в отдел, скоро будет, – ответил я. – Он, он недавно из армии… Вы понимаете? Его девушка бросила. Девушка… Громко сказано! Дрянь гулящая! – не унималась она. – А он, дурень… Да разве я с ним слажу? Вырастила амбала на свою голову… Впрочем, оба хороши, но я-то здесь при чем?! – тараторила взбудораженная гражданка. Из обрушившегося на меня словесного потока стало ясно, что женщина попала под горячую руку своего сыночка, здоровенного детины. Парень недавно вернулся из армии и, узнав, что его бросила девушка, с горя и запил. Правда, к тому времени изменщицы и след простыл, а все синяки и «шишки» достались несчастной матери. – Идемте, бога ради! Идемте, а то он что-нибудь натворит, – торопила меня потерпевшая.

Она немного успокоилась и решила не дожидаться Евгения Алексеевича, избрав в качестве своего покровителя… меня. Ситуация требовала незамедлительных действий, надо было помочь попавшей в беду женщине. Она поспешно повела меня в соседний дом, где мирно проживала до того, как ее сын не пал жертвой «стрел любви» Купидона.

Итак, через несколько минут мы оказались в самом центре событий. Здесь, должен вам признаться, что из самых благих побуждений я нарушил известное милицейское табу: никогда никуда одному в период стажировки не ходить! Не зря говорят, что дорога в ад вымощена благими намерениями… В кухне коммунальной квартиры, куда мы пришли, за столом полусидел-полулежал голый по пояс молодой человек. В руке он держал бутылку водки…

Несмотря на «принятые градусы», дембель, видимо, сообразил, кто перед ним. Тем не менее, будучи застигнутым на месте преступления, негодник никак не отреагировал на появление представителя власти. Он не переставал материться, а затем, наверное, с целью самоутверждения, встал во весь рост и принял угрожающую позу. Ни уговоры возмущенных соседей, ни слезы несчастной матери на него не действовали, а мое требование пройти в опорный пункт и вовсе было проигнорировано. Не подействовало и предупреждение о применении спецсредств. Я медлил… И тут здоровяк, смекнув, что имеет дело с новичком, повел себя и вовсе воинственно. А дело-то было на общей кухне! Кругом плошки да ложки, ножи да вилки! Но больше всего меня беспокоил топор, лежавший в углу. Правда, мои опасения реализовались частично, и вместо тесака в руках у дебошира оказался всего лишь предмет сервировки… Я завороженно смотрел на блестящее лезвие, перебирая в памяти все известные мне приемы самообороны. Совершенно некстати в голове промелькнули фрагменты из фильма «Кулак ярости» с легендарным Брюсом Ли, где даже острый, как бритва, самурайский меч не помог врагу одолеть именитого мастера кунг-фу. В моем же случае был обычный кухонный нож, который вообще трудно назвать грозным оружием. Тем не менее опасность была вполне реальной: нож есть нож! А маленький «дракон», ловко уворачивавшийся от ударов, былого восторга уже не вызвал. От волнения на лбу у меня выступил холодный пот. Положение было настолько серьезным, что выйди ситуация «из-под контроля», и дембеля ждали бы долгие годы заключения, а меня… Однако, несмотря на сложность ситуации, я прекрасно понимал, что это был не поединок. Передо мной стоял не враг, а один из жителей участка, где мне еще только предстояло работать. Есть много способов нейтрализовать противника (все-таки учеба в школе милиции не прошла даром), но я не хотел прибегать к крайним мерам. А парень тем временем стоял, монотонно покачиваясь из стороны в сторону. С него ручейками стекал пот и капал на немытый дощатый пол. «Чего медлит?» – никак не мог взять я в толк.

Водка, вытекшая из опрокинутой бутылки, успела образовать на полу лужу. Лохматый котенок, смахивающий на щенка, как и люди изнывавший от жары, бросился было полакать водицы, но резкий запах спирта напрочь отбил у него охоту пить. На стене у самого потолка деловито копошился огромный паук, плетя свою паутину на погибель беспечной мошкаре.

«Вот влип в историю! Может, и не суждено мне выбраться из этой передряги?» – промелькнуло у меня в голове. Парень продолжал стоять, сжимая в руке нож. Для меня время как бы остановилось. И только раздавшийся откуда-то сзади пронзительный женский вопль: «Помогите: убивают!» – вернул меня к действительности. Где-то заплакал ребенок. Мой взгляд остановился на швабре, стоявшей у двери. «Швабра, так швабра… Эх, был бы сейчас ствол», – подумал я и тут же вспомнил слова своего наставника: «Запомни, пуля – дура! Безусловно, закон разрешает применение огнестрельного оружия для защиты от посягательств, сопряженных с насилием, опасным для жизни или здоровья. Но, во-первых, как правило, объективно оценить степень опасности крайне сложно, а во-вторых, вокруг обычно люди. А если в нужный момент дрогнет рука и промахнешься? А если убьешь, вместо того чтобы ранить? А если пуля ненароком отрекошетит, и пострадают невинные? Да мало ли какие «если» могут возникнуть!.. А было ли посягательство опасным для жизни или нет, станет ясно уже потом, в ходе следствия, как говорится, постфактум, когда эксперту-криминалисту придется осматривать труп…

Хорошо, если злодея… Да и как так запросто выстрелить в человека?!.. Ты ведь не в тире и даже не на задержании! А вчерашний хулиган на следующий день протрезвеет и придет просить у тебя прощения… Что скажешь?.. Абсолютно плохих людей нет в принципе, как и абсолютно хороших. Ты имеешь дело, в первую очередь, с бытовой преступностью… это понимать надо! Она, как бы это тебе сказать, особенная что ли… А участковый – это не просто милиционер, он универсальный сотрудник МВД! Он пользуется правами и гаишника, и патрульного, и следователя, и опера, и все это для того, чтобы обеспечить правопорядок на участке. Скажу больше: настоящий участковый как «верховный судья» на своем участке! Но запомни: прав без обязанностей не бывает! И знай: большая власть – большая ответственность! Вот тебе и «да ну-у»… Так что оружие – на самый крайний случай!» Итак, передо мной с ножом в руке стоял, слегка покачиваясь, мужчина ростом под метр девяносто, весьма плотного телосложения, с осоловевшими глазами; а за мной были беззащитные женщины и дети… От ножа зависела, возможно, моя жизнь, а от мнения людей – нечто более важное: авторитет сотрудника милиции. Ситуация, поверьте, непростая. Это в кино все просто и красиво, а в жизни – намного сложней и прозаичней… Не знаю, чем бы тот инцидент закончился, кто кого бы «перестоял», если б не появился мой наставник. Люди о нем говорили, что «без его санкции» ни одна муха не пролетала на участке!» А тут такое! Интуиция не подвела бывалого майора и на этот раз. Он всегда приходил вовремя. Как потом выяснилось, вернувшись в опорный и не застав там меня, он сразу же понял, что к чему, и вычислил «место происшествия».