Поединщик 2. Отмеченный молнией - Роман Владимирович Савенков

Опытный шнифер, проходя по Пчелиной улице и пристальным взором поглядывая на замочные скважины дверей лишь отмахивался в ответ на вопрос своего юного ученика.

— А этот чем не хорош? Подходящий же! И похоже, что пустой.

Старый домушник только усмехался в седую бороду.

— Нет, этот мы работать не будем.

— А почему?

— Потому что сегодня мы с тобой его вскроем, а уже завтра можем проснуться мертвыми. Знаешь, как это? Это когда человек просыпается от того, что ему перерезали горло.

— Ого. А кто…

— А вот этого тебе знать пока не положено. Шагай мимо.

В один из весенних дней, под вечер, в аккурат через час после того, как из двери этого загадочного дома вышла служанка, к нему подъехала карета. Экипаж был создан настоящим мастером: резные дверцы, кованные спицы на колесах, два стеклянных фонаря в латунной оправе на лакированной крыше. Но нигде не было заметно герба владельца кареты. Даже на кучере был надет грубый шерстяной армяк без всяких опознавательных знаков.

Из кареты вышли четыре человека в черных одеждах и широкополых шляпах. Трое зашли внутрь, а один остался снаружи. Он замер у двери, цепким взглядом окидывая окрестности и вид у него был настолько недобрый, что случайный прохожий решил перейти на другую сторону улицы, чтобы не протискиваться мимо этого зловещего незнакомца.

Карета, высадив своих пассажиров, тронулась с места и свернула на ближайшем повороте в сторону Глейпина, королевского дворца. Через некоторое время в доме зажгли свечи, а чуть позже из труб начали подниматься струйки сизого дыма.

Прошло около часу и дорогой экипаж вновь подкатил к загадочному дому. Из него не торопясь выбрался человек в богатом камзоле, но не вошел в особняк, а предупредительно распахнул вторую дверцу кареты перед своим спутником. Следом за ним из экипажа вышел еще один гость. То был человек среднего роста, телосложение которого полностью скрывал длинный темно-синий плащ.

Страж, который все прошедшее время не покидал свой пост у дома, мгновенно склонил перед последним прибывшим голову и не меняя позы отворил перед ним входную дверь.

Через минуту колеса кареты отсчитали положенное число камней овергорской мостовой, и улица перед домом опустела. Лишь мужчина в черной одежде по-прежнему неподвижно стоял рядом с его наглухо запечатанной дверью.

Вечером Пчелиная улица наполнилась народом. Труженики возвращались с работы, хозяйки волокли из лавок корзины с продуктами. Но никто более не входил в особняк, хотя многие прохожие бросали на него торопливые взгляды.

Наконец из переулка напротив дома появился человек, который направился прямиком к его двери. У человека было землистого цвета лицо и мешки под глазами, которые намекали на пристрастие к горячительным напиткам. При этом одет он был вполне прилично, хотя по фасону его камзола можно было с уверенностью утверждать, что к знатному сословию он не принадлежит. У человека была квадратная фигура биндюжника и могучие кулаки, при этом на лице застыло выражение тревоги. Он шел к дому будто бы нехотя, словно это строение тянуло его к себе невидимым канатом, которому он не смел сопротивляться. Перед стражем человек остановился, как вкопанный и чуть втянул голову в плечи.

— Распахни камзол, лацканы выверни наружу, — не утруждая себя приветствием процедил охранник.

Квадратный человек безропотно выполнил приказание.

— Можешь войти.

В прихожей его встретил еще один человек в черном.

— Оружие на комод, — надменно бросил он гостю.

— Нет оружия. Знал, куда иду, — буркнул посетитель.

Не удовольствовавшись ответом, человек в черном тщательно обыскал гостя. Потом выпрямился, брезгливо отряхнул ладони и произнес:

— Сидеть на стуле напротив собеседника. С места не вставать. Вопросов не задавать. Отвечать кратко и внятно. Имен не называть. К собеседнику обращаться: «ваша светлость». Все понял?

— Угу.

Человек в черном отрывисто и громко два раза постучал в дверь, ведущую во внутренние покои особняка. Затем чуть приоткрыл ее и негромко промолвил:

— Он прибыл.

— Который? — голос, который ему ответил из комнаты, был пронизан повелительными интонациями.

— Первый.

— Введи.

Посетителя допустили внутрь. Вся комната пола погружена в полумрак, она освещалась пламенем только одной свечи, что стояла в массивном бронзовом подсвечнике посредине овального стола. За столом сидел один человек, лицо которого было практически не различимо из-за темноты и опущенного на лоб капюшона темно-синего плаща. За спиной этого человека на фоне окна виднелась еще одна фигура, а кроме того, двое в черных одеждах сидели на стульях по обе стороны от входной двери. Их роль была понятна, потому что правая рука каждого сжимала рукоять короткого меча.

Посетитель подошел к столу и остановился возле стула с высокой спинкой.

— Можешь сесть, — сказал человек за столом.

Это был тот же властный голос, что отдавал приказание охраннику снаружи комнаты. Посетитель повиновался. Он уселся на стул и положил массивные ладони на колени. Видно, что ему было не себе. В особенности от того, что за спиной находилась парочка стражей с оружием в руках.

— Примерно два месяца назад тебя подрядили на работу особенного свойства, — начал человек в капюшоне. — Ты согласился, после чего тебе был выплачен весьма значительный аванс. И вот теперь я желаю получить от тебя отчет. Каким образом ты пытался решить поставленную задачу. Я говорю «пытался», поскольку общеизвестно, что с работой ты не справился. Указанный тебе человек превосходно себя чувствует и продолжает находиться в той же должности.

Посетитель вздохнул, сгорбил плечи, после чего заговорил, тщательно подбирая слова:

— Насчет этого дела… Насколько я помню, я договаривался не с вами, ваша светлость. Вот тот господин у окна, если меня не подводит зрение, очень смахивает на того, кто заплатил мне деньги. Не сочтите меня грубым, ваша светлость, просто дело это очень деликатное. Мне не хотелось бы разглашать его подробности, не будучи уверенным, имею ли я на это право. С меня под страхом смерти взяли клятву молчать.

Из-под капюшона прозвучал язвительный смешок.

— А ты не робкого десятка, верно? Зрение тебя не подводит. Позади меня стоит тот, кто договаривался с тобой. Но отчет ты будешь давать мне. А теперь начинай, потому что более убеждать тебя я не намерен.

— Я готов вернуть аванс, ваша светлость. Вернее то, что от него осталось, потому как издержки были значительные.

— Значительные издержки, говоришь? И на что, интересно?

— Для начала мы попробовали его подкупить. Где он живет выяснить было несложно. Наш человек занес ему на квартиру кошель с тридцатью золотыми. Отдал дочке хозяина с просьбой передать постояльцу.

— Хм. Сам по себе кошель ничего не значит. А если