Школа. Цикл стихов - Римид Нигачрок

Школа

Семейный обед

Отца я помню как в тумане,Пять-шесть найдется эпизода,Но память детская обманет,В те дни, вернувшись через годы.

Веселый, стройный и подвижен,А может, строгий, даже злой,В рассказах мамы его вижу,Во мне, ребенке, он живой.

Семейный стол полуовальный,Отец, я слева, справа брат,Он усадил нас специально —Учить приличиям ребят.

Мне ложку левою рукоюВзять неосознанно хотелось,Отец мне строго: Что такое? —Бьет подзатыльник то и дело.

А брат откусит хлеб и долгоЖует его и не глотает,Отец встряхнет его за холку, —Не подавись, запей-ка чаем!

К его приходу дети в чистомДолжны одеты быть и рядом,И стол накрыт семейный быстро,После отца все только сядут.

Жена должна сидеть напротив,А рядом с мамой дочь Галина;Кастрюля с супом, с мясом протень;Отец вино нальет с графина…

Сам помню ль это пятилетним,Иль мама позже рассказала,Как притихали сразу дети —Отец входил неспешно в зало.

И те семейные застолья,И воспитательные меры,Не мог придумать я, тем болееС годами в память крепнет вера.

Дядя Юзеф

Дядя Юзеф утонул,Немец, пленный с Кенигсберга!Ты чего кричишь так, Верка?Успокойся, сядь на стул…

Ну, рассказывай, родная,Что случилось, в чем беда?Ледяная ведь вода…,Спьяну он полез, не знаю…

Кто полез? Да дядя Юзеф,Там на озере в горах,С камня прямо, божий страх,Высоко, ползу на пузе

К краю самому, всплывет,Нет ли, думаю, гадаю…Всплыл как будто, выгребает,Пред собою гонит лёд.

А потом нырнул и сгинул,Пять минут, его всё нет,Для меня померк тут свет,Я – орать, бегут мужчины.

Дочка, что, сломала ногу?..Или в озере русалкуТы узрела?.. Дядю жалко,Он нырнул, утоп, ей богу,

Дядя Юзеф. Эй, ребята,Там у берега есть плот.Ну, тогда бежим вперед!Спорят с кем-то, кроют матом,

Плот спихнули и шестомТычут дно куда попало…Ну, а я тут побежалаРассказать скорей о том.

Вот так да, беда большая,Дядя Юзеф, смелый хрыч,Не убит в войну. Не хнычь,Верка, думать мне мешаешь.

Надо как-то тетю НинуПоддержать, помочь, поди,От него дитя родит,А тут немец взял и сгинул.

Мужики идут, смотрите,Может, все-таки достали?!Сбегай-ка, узнай-ка, Валя,Вова, Саша, Вера, Витя

По домам, а ну – бегом!..Дядя Юзеф стал покойник.Влезли мы на подоконник,Видим крышку под крестом.

Жутко, страшно, но манит:Люди, свечи, гроб, венки,В крест лежащих две руки.Дядя Юзеф крепко спит…

Наследство

Нам от отца осталась мебель:Комод, диван и этажерки;Шаблоны профилей и мерки;Картинка резанная: в небеКлин журавлей летит над рощей.Столяр отец мой, скажем проще.

Фанерный ящик с инструментом:Рубанки, пилы, сверла, клещи,Чертилки, циркули, те вещи,Лишь назовет столяр моментом.Горбач, зензубель и фуганок —Перечислять их все не стану.

Тот ящик мне казался чудом.Откинешь крышку, пахнет клеем,Смолой и лаком …, онемеешь,Я впечатлений не забудуОт вида сказочных причуд.Коловорот и шлихтик тут,

И рейсмус, малка и струбцины,Буравчик, уровень, стамески,Угольник, гвозди, лента, леска…Наследство мне досталось, сыну,От столяра отца, в пять лет…Нуждалась мать – купил сосед.

Жешарт

Печное отопление в пятиэтажных,в домах кирпичных, и без лифта.На чердаках веревки бельё сушитьпривязаны к стропилам.«Бомбоубежище» и стрелка-указательчернеют крупным шрифтом.В подвалах тесно: там ящики, клетушки,Как население углем тогда топилось.

Раздолье нам, ребятам: подвалы, чердакидоступны для тусовок в любое время суток.Там схроны и лежанки, от взрослых тайники.Там старшие ребята играют в карты будтопо-крупному на деньги, ворованное прячут.Там место для свиданок, выпивок и драчек.

А малышне в ту пору, как я сам, дошколятамказались ужас-сказкой те чердаки, подвалы.Таинственные тени, страх темноты заклятыйк себе магнитом тянут, какой-то звук, бывало,В углу раздастся темном, душа уходит в пятки.Но мы туда стремились, играли даже в прядки.

А город разрастался среди тайги бескрайней,вбивали сваи шумно, копали котлованы…За Вычегду за зверем ушли лесные тайны,Как здесь от новостроек в земле зияли раны.У старого завода большой завод фанерныйЗаложен еще в зиму, как основной, наверное.

Бараки, частный сектор, дома из бруса всюдуВ два этажа, с полсотни, где мы когда-то жили.Тех мест из детства разве когда-нибудь забуду,и школу, и конюшню, церквей старинных шпили.Аэродром, за лесом поле, куда толпой бежалиСмотреть мы, ребятишки, как самолет сажали.

Клуб, склады, водокачка, через мосток и школа.За ней завод фанерный, гараж, забор, сторожка…Как далеко те годы, места, где был я молод…Вот вспомнил ненароком, и погрустил немножко.

Окрошка

Мам, а мам, свари хоть кашу.Сынок, мне нечего сварить…Сходи Володя к теть Наташе,Покормит, может… Ну, иди.

От нас до них мне путь знаком,Идти почти что по прямой,Не заблужусь, найду легко,Ходил ведь к ним зимой.

Живут на третьем этаже.Вбежал, стучусь: «Кто там?»Теть, это я – и оробел, стыдясь, уже.А, Вовик, с кем пришел? Я сам.

Ну, проходи, мой руки и к столу.Голодный?.. Хлебать пойдешь окрошку?Сейчас покличу детвору,Ты подожди немножко.

Домашний квас, яйцо и лук,Огурчик мелко резаный, колбаска.О миску слышен ложек стук,Еда голодным просто сказка.

Поели? Брысь на двор гулять!..А ты останься, Вова…Сестру я знаю – твою мать,Поди, без денег снова?..

Вот здесь в кульке горох и рис,Кусочек сала, сахар…Лечу по лестнице я внизОт радости и страха.

Помощь районо

Пальто – на два размера,А валенки – на три.Зовут меня примерить,Чтоб радость подарить.

Директор восседаетИ тётя из Районо,Сгораю от стыда я,И в горле стал комок.

«Примерь, сыночек, пару,И пальтецо примерь» —И вдруг я стал так жалок,Разверзнись снизу твердь!

Как Филиппок Толстого,Как лилипут одно, —«Носи ты на здоровья,Благодари Районо»

Спасибо – как из гроба, —Мне можно на урок?Кивает мне особа,Как твари сверху Бог.

И в класс тащусь с поклажей,Смешки и шум волной,Как будто я с проказой,Несчастный и больной.

Четыре раз по десять —Я помню как сейчас,«Подарок» тонну весил,Когда входил я в класс.

Рубль мелочью

Два слова Саша мне шепнул,Сосед по парте в школе,Я не расслышал, в классе гул,«После уроков», что ли?..

После уроков погулятьЯ с ним всегда согласен.Отец шофер его, а матьВ цеху сушильном мастер.

Так что гуляй хоть до пяти,Пока мать на заводе.Могу и я домой пойтиНе сразу. С Сашей бродим.

А нынче он мне напрямик:Смотри, какой богатый! —И что-то ищет среди книг,Руль достает он смятый.

А дома, знаешь, сколько ихНашел я в шифоньере?..Поделим деньги на двоих.Хочу, и страшно верить.

Пошли, купили порожки,Шесть штук на целый рубль.Друзья, как братья мы близки,Довольны, в масле губы.

А на другой он день принесБумажку красную – десятку.От шоколада грязный нос,Во рту до рвоты сладко…

В кармане мелочь завелась,Гремят, звенят монеты…А то, что плохо – деньги красть,Что попадет за это,

Кто думал?.. Первого меняРазоблачили вскоре…Нашла руль мелочью, гремяИм, кричала мама: Горе!..

Кто мог подумать, сын мой вор,А мы?.. А мы как день без хлеба…Потом был тайный разговор,Не помнить его мне бы…

Потом и Сашка получилРемня от папки вдоволь.От шкафа спрятали ключи,Замок поставив новый.

Полторы булки

Полтора килограмма на рукиХлеба серого: дикая давка…Мужики, бабы, дети, старухиРазнести могут хлебную лавку.Детский плач, крики-вопли и вой,Хочешь хлеба, терпи час-другой.

Не война, не стихийное бедствие —Шестидесятые прошлого века,Управленье хрущевское: следствие.Коми, Жешарт: снабженье по рекам.Кукуруза растет, где пшеницаКолосилась: приказ из столицы.

Мне семь лет, разговор понимаюВзрослых разве, но давка за хлебом?..Не могу больше, мам, задыхаюсь,Отпусти, на крыльцо выйти мне бы.Полторы булки лишних не будет,Потерпи, Вова, терпят ведь люди…

Девяти лет