Странный приятель. Таинственный Амулет - Егор Чекрыгин

— Хм… Посмотри — адмирал оу Ниидшаа, — не удержавшись, ткнул Ренки локтем своего приятеля, заметив форму морского офицера.

— И генерал оу Дезгоот, — улыбнувшись, показал на противоположный угол Готор. — Прямо даже не знаю, к кому из них бежать первому, чтобы поздороваться.

— Конечно к Риишлее! — возмутился подобным незнанием этикета Ренки. — Он же тут пока самый старший.

Друзья направились к всесильному верховному жрецу и своему главному патрону, преследуя при этом тайную надежду узнать цель данного собрания. Но тот хоть и ответил весьма тепло и любезно на их приветствия, однако предпочел сохранить тайну.

Столь же любезный и теплый прием они получили и у оу Ниидшаа с оу Дезгоотом — когда-то друзья вместе с генералом и адмиралом участвовали в знаменитом рейде на Тинд. А генерал так и вовсе когда-то был их полковым командиром, с которым они вместе не раз смотрели в глаза смерти, но успешно выбирались из самых, казалось бы, безнадежных ситуаций. Увы, но даже оу Дезгоот ничего не знал, а адмирал, возможно, о чем-то и догадывался, но, как человек благоразумный, предпочел оставить эти догадки при себе.

Но вот разговоры затихли, а приглашенные торжественно выстроились вдоль стен. Двери в покои короля открылись, и его величество вошел в зал с небывалой торжественностью, которую он обычно демонстрировал только в официальной обстановке.

Вошел, сел во главе стола в кресло, больше напоминающее трон, и сделал знак присутствующим занять свои места.

Началась небольшая суета и даже толкотня. Как обычно, места занимались согласно титулу, рангу и положению при дворе, а это подчас становилось задачей, способной завести в тупик даже университетского профессора математики. Как сопоставить придворные, гражданские и военные чины с древностью родов, заслуженными титулами и благосклонностью короля на текущей момент? С одной стороны, нужно не показать себя выскочкой, ибо можно опозориться, если вдруг его величество прикажет пересесть подальше от себя (подобные случаи бывали), а с другой — не умалить собственные достоинства, заняв неподобающее своему рангу место.

Кажется, только Готор, не стал мучиться решением столь непростых вопросов, а просто сел рядом с адмиралом оу Ниидшаа и генералом оу Дезгоотом, потому что находился и с тем и с другим в очень хороших отношениях. Ренки, лишний раз подосадовав на нелегкую науку быть придворным, подумав, согласился с этим выбором. Гвоздики в петлице давали им определенные привилегии, но в то же время, пропуская достойнейших полководцев вперед, они демонстрировали им уважение как своим бывшим командирам.

— Судари, — раздался негромкий голос короля, и всяческие шепотки и ерзанье на стульях мгновенно затихли. — Я собрал тут вас, самых верных моих слуг, дабы сообщить о своих планах. Приступайте, Риишлее.

— Итак, судари. — Голос военного министра был несколько громче королевского, но и к нему приходилось внимательно прислушиваться, дабы ничего не упустить. — Как вы знаете, в противостоянии с Кредонской республикой мы зашли в тупик. Мы сдерживаем врага, но сил наступать у нас нет. И уж тем более о том, чтобы вернуть наши законные владения, в создавшейся ситуации и речи быть не может. Возможно, стоило бы этим удовлетвориться — не захватили же нас в конце-то концов. Но казна королевства оскудевает, торговля и ремесла чахнут, а страна слабеет. Как ни грустно это признавать, у Кредона есть куда больший запас прочности, так что в конечном итоге победа может остаться за ним. Дабы не допустить этого, нам необходимо нанести удар. Один сильный и точный удар, который сможет переломить ситуацию в нашу пользу и заставит Кредонскую республику поумерить свой пыл. И этот удар мы нанесем на море! Да, судари, не удивляйтесь, именно на море. Там, где республика опасается нас меньше всего, полагаясь на свой самый сильный на всем океане флот. Нет-нет, друзья мои, у меня не случился приступ безумия. Все достаточно просто. Пока у них есть флот, любые поражения, которые мы сможем нанести вражеской армии на суше, кредонцы компенсируют за счет своих заморских владений, а главное — крайне доходной торговли. И пусть наши доблестные корсары, — Риишлее позволил себе улыбку в сторону военных вождей берега, — уже немало сделали, чтобы подорвать эту торговлю, только решительная победа заставит кредонцев умерить свою жадность и заговорить о мире. А теперь пусть благородный оу Ниидшаа, наш наиболее умелый адмирал, расскажет, каким именно образом мы будем сражаться с неприятелем на море.

Раздался стук в дверь, и в каюту, услышав: «Войдите», — ввалился Готор.

— Хе-хе… Обустраиваешь гнездышко? — поинтересовался он, разглядывая стену.

— Ну, это чтобы оружие всегда было под рукой, — чуть стесняясь, сказал Ренки, ожидая очередных подколок от приятеля. Так уже было, когда он взялся украшать свое жилище в поместье согласно собственным вкусам и представлениям о прекрасном. То есть привычно развесил по стенам много всякого стреляющего, режущего и колющего.

В качестве альтернативы Готор предложил другу украсить стены картинами, но был явно не понят. Нет, Ренки, конечно, ценил красивую гравюру в книжке, да и в его городском доме картины имелись — остались от прежнего хозяина. Он даже, следуя придворной моде, поддерживал разных там поэтов и художников, хотя душа его куда более была расположена к простым радостям вроде площадных пьес и баллад бродячих сказителей. Но в своем собственном доме он хотел обустроить все согласно своим собственным вкусам. Как и в каюте своего собственного корабля.

— Если хочешь, чтобы оружие всегда было под рукой, — усмехнулся Готор, развалившись на диване, — держи его в оружейном шкафу, а не на стенке. А то пока снимешь его со всех этих крючков, тебя уже десять раз на абордаж успеют взять!

— Не успеют, — недовольно буркнул Ренки. И добавил, торопясь перевести разговор на другую тему: — Так как ты думаешь дальше-то действовать, когда придем на Литругу?

— Хороший вопрос, — становясь серьезным, ответил Готор. — Наш благороднейший и многомудрый Риишлее в своих планах, кажется, немного переоценил степень нашего влияния на пиратов или просто очень нам доверяет. А ведь непосредственно под нашим командованием находится не более чем дюжина кораблей, да еще на десяток-другой капитанов, полагаю, мы имеем достаточно сильное влияние, чтобы уговорить их поучаствовать в подобной авантюре.

— Это не… — начал было Ренки, но Готор прервал его:

— Я-то знаю, что это не авантюра. Но мы ведь не можем раскрывать все планы Риишлее банде пиратов? Помнишь, что ты сам говорил о шпионах, которые могут затесаться среди понаехавших на остров искателей приключений?

— И как же мы будем уговаривать пиратов напасть на военный флот Кредонской республики?

— Что бы там ни говорили разные романтики, а рискнуть жизнью пират готов только за очень большой куш. Боюсь, мой дорогой друг Ренки, нам опять придется много-много врать. Вот только убей меня, а в голову не приходит, что бы можно было им предложить настолько вкусного. М-да, нет тут у вас своей Картахены или чего-то подобного.

— Картахены? — переспросил Ренки.

— Город в моем мире, — пояснил Готор. — Находился на еще довольно диком и неосвоенном материке, но туда свозилось все добытое в окрестностях золото и серебро, переправляемое в Старый Свет, это… Короче, думаю, ты понял. Так что неудивительно, что Картахена всегда была лакомым кусочком для пиратов всех видов и мастей, начиная с простых морских бродяг и заканчивая теми, кто грабил от имени государства с адмиральскими погонами на плечах.

— А может, предложить им ограбить Старую Мооскаа, Валкалаву или Фесткию?

— С таким же успехом мы можем предложить им прямо напасть на кредонский флот. Мол, корабли там богатые, одних пушек на каждом — от сорока до восьмидесяти. Это ж скока меди да бронзы! А еще ядра, порох, мушкеты всякие, пики, сабли… Продадим — до конца жизни хватит. Нет, связываться с государствами, их регулярными армиями и флотами наши пройдохи не станут даже ради очень большого куша. Мозги у них, может, малость и отбитые, но не настолько.

— Так что будем делать? — спросил Ренки. Еще пару лет назад эта ситуация привела бы его в полное отчаяние, но сейчас его вопрос звучал вполне по-деловому. — Может, уговорим фааркоонских купцов поучаствовать? Многие из них нам очень даже обязаны!

Первый опыт обмена пленниками, захваченными в результате корсарских рейдов, был более чем удачным. Если в чем на кредонцев и можно было положиться, так это в том, что ради своей выгоды они обойдут любые законы и согласятся на самые безумные сделки.

Торговать пленными было выгодно. И если республика запретила делать это напрямую, грех не воспользоваться обходными путями. Например, обменять пленных тооредаанцев на пленных кредонцев и потом уже взять выкуп с собственных сограждан. Кредонские корсары с литругскими коллегами делают свой маленький бизнес и просят посторонних в него не вмешиваться!