Особая способность - Теодор Старджон

- Я сказал - пойди сюда! - рявкнул Гривс.

Слопс молотил ногами по воздуху и лягался. Но он не продвинулся вперед, а продолжал беспомощно висеть на том же месте, головой вниз. Мы ревели, как быки. Он пошевелил губами, но мог лишь пробормотать: "М-м-м-м!"

Я думал, что лопну от смеха,

- Не зазнавайся! - окликнула его эта девчонка Лундквист, ведающая ремонтом. - Спустись и расцелуй нас всех.

- Прошу... прошу.... - шептал Слопс.

- Пусть скажет "умоляю", - предложила Бетти Ордуэй.

Мы весело засмеялись.

- Может, он нас не очень любит? - протянул я. Спускайся и побудь с нами, Слопси!

- Угости нас мусором! - сказал кто-то, и все опять захохотали.

Держась руками за мебель, в каюту влез Зиппер-лейн.

- Взгляните, - своим нудным, жеманным голосом произнес он. - Человек может летать!

- И голова у него в облаках, - вставил капитан. Все опять рассмеялись, не потому, что было смешно, а потому, что это сказал капитан.

- Прошу, спустите меня, - стал умолять Слопс. - Ктонибудь - спустите меня!

- Мои люди должны твердо стоять на ногах. Слопс! сказал Гривс. - Я тебя по-хорошему, вежливо просил присоединиться к нам.

Зипперлейн засмеялся.

- Э, он вам нужен? - Перебирая волосатыми руками, он переправился от двери к бачку с питьевой водой, от обеденного стола к рубильнику освещения и теперь мог дотронуться до ноги Слопса.-Тебя Гривс зовет! - сказал он и толкнул ногу.

Слопс сделал еще одно сальто-мортале.

- О-о-о! О-о-о! - завыл он, не переставая вертеться.

Так его понесло через всю кают-компанию, из конца в конец, и он очутился возле Гривса. А Гривс уже приготовился встретить его, уцепившись обеими руками за поручень трапа и согнув ноги в коленях. Когда Слопс поравнялся с ним, он обеими ногами уперся в спину бедняги и отпихнул его в сторону капитана. Теперь Слопс больше не вращался. Ригс двинул плечом и послал его ко мне, а я отшвырнул его назад к Гривсу. Гривс хотел его толкнуть, но промахнулся, и Слопс с треском налетел на переборку. Вес такая штука, что вы можете от него избавиться. А вот от массы избавиться нельзя. Все полтораста с лишком фунтов были при нем, а скорость - большая. Он так и остался возле переборки, хныча от боли.

- Зип, - сказал капитан, - включи гравитационные пластины. Эта комедия может продолжаться целый день.

- Есть, - ответил механик и начал выбираться из каюткомпании.

Я держался около Лорны: во-первых, я знал, что она уцепится за что-нибудь прочное, а во-вторых, мне просто приятно было находиться возле нее.

- Ас, - спросила она меня, - чья это была идея?

- Угадай!

- Ас, - сказала она тогда, - знаешь что? Ты подлец.

- Легче на повороте! - усмехнулся я. - Видела бы ты, что проделывали со мной, когда я был новичком!

Она обернулась ко мне, и в глазах у нее было такое выражение, какое я видел раньше всего два раза. В обоих случаях мы были друг другу чужими.

- Выходит, что каждый день узнаешь что-нибудь новое. Даже о людях, очень хорошо знакомых, - заметила Лорна.

- Ну, что ж, - ответил я. - Это чудесно. В полете можно сколько угодно любоваться звездами или смотреть телевизионные фильмы. Но иногда хочется внести в жизнь хоть небольшое разнообразие. Мы все должны горячо поблагодарить Слопса. Он очень забавный человек.

Она сказала еще что-то, но ее слова заглушил раскатистый хохот. Зипперлейн включил искусственную гравитацию, и Слопс шмякнулся на пол. Он корчился от боли и в то же время гладил рукой пол, как любимое существо. Слопс и вправду питал к нему нежные чувства, как и всякий, кто выходит из состояния невесомости.

Ох, и повеселились же мы в тот вечер! Никогда его не забуду.

В полете мы часто обсуждали цель своего путешествия. Теперь, когда в нашем распоряжении сотни миллионов таких же кристаллов, как те, что на Венере, вам трудно понять, как высоко они ценились шестьдесят лет назад. Вторая экспедиция на Венеру добыла всего две штуки, да и те разрушились во время испытаний. Первый кристалл был намеренно превращен в порошок. Его подвергли химическому анализу, приготовили из него раствор и хотели вырастить в нем новые кристаллы. В то время никто не знал, что кристаллы с Венеры не растут. Второй кристалл начали испытывать на высокочастотный резонанс. Кто-то немного переусердствовал с этой самой высокой частотой, и кристалл взорвался. Данные взрыва показали, что перед нами открывались пути к беспроволочной передаче энергии, энергии настолько дешевой, что потребитель получал бы ее практически даром. Вообще-то у нас уже было много энергии, с тех пор как разработали технологию ядерного расщепления атомов меди. Но беспроволочная передача - дело очень сложное. Нужно нацелить тонкий луч с силовой станции на приемник и удерживать его, что особенно трудно, если приемник установлен на автомобиле или вертолете. А вот кристаллы с Венеры давали такую возможность. Они вибрировали в ответ на подводимую к ним высокочастотную мощность и превращали ее в излучение, передаваемое направленным лучом. Имея много таких кристаллов, можно было отказаться от миллионов километров медных проводов и превратить эту медь в горючее, чтобы обеспечить Землю энергией на сотни лет вперед. Не забудьте, что человечество четыреста лет прокладывало сети электрических проводов и меди накопилось несметное количество.

Так что для Земли, изнывающей от топливного голода, эти кристаллы были необходимы, как воздух. Если не считать трудностей, связанных с путешествием на Венеру, единственным ожидавшим нас препятствием были лопотуны.

Первая экспедиция на Венеру открыла существование лопотунов и почтительно ретировалась с планеты. Вторая экспедиция обнаружила, что лопотуны владеют запасами драгоценных кристаллов, и, добыв всего две штуки, едва унесла ноги. Наша задача состояла в том, чтобы привезти домой побольше кристаллов, как бы этому ни препятствовали лопотуны. Хотя нас снабдили множеством разнообразных наставлений, суть дела была такова: "Вступите с лопотунами в переговоры и получите кристаллы. Если лопотуны не пойдут на сделку, добудьте кристаллы любыми средствами".

- Только бы нам получить их мирным путем! - часто говорила Лорна. - Люди достаточно разрушали и убивали.

А я отвечал ей:

- Не все ли равно, каким путем, это ведь не люди.

- Но они разумные существа.

- Дикари, - фыркал я. - И вообще чудовища. Прибереги свою симпатию для славных, нежных, изголодавшихся по ласке человеческих созданий, вроде меня.

Она хлопала меня по рукам и возвращалась к своим вычислительным машинам.

Как-то раз Слопс спросил меня, кто такие лопотуны. Настоящие ли они люди?

- Человекообразные, - коротко ответил я ему. Я почемуто всегда испытывал неловкость при разговоре с ним. Зато меня очень забавляли его смехотворные повадки.