Кладбище слонов - Александр Вампилов

БРЯНСКИЙ. Я говорю, он святой.

ГАЛИНА. Он выпьет, не волнуйтесь.

ВАЛЕРИЯ. Мы и не волнуемся. Тут никто не волнуется. Кто сейчас волнуется, так это – дура его жена. Представляю!

БРЯНСКИЙ. Лера, когда я научу тебя уважать мою жену?

ВАЛЕРИЯ. А ты ее уважаешь?

БРЯНСКИЙ. Да, уважаю. Она святой человек.

ВАЛЕРИЯ (всем). Слышали? (Брянскому.) Может, ты скажешь, что ты ее любишь?

БРЯНСКИЙ. Да. Я люблю свою жену. И тебя люблю. (Всем о Валерии.) Я очень люблю эту девушку… Но еще больше я люблю ту женщину, которую я встретил в Калуге, на вокзале, в тысяча девятьсот пятьдесят шестом году.

Галина рассмеялась.

ВАЛЕРИЯ. И все-таки она дура. (Встала, подошла к проигрывателю.)

САЯПИН (прищуриваясь). Нет, Егор, это не настоящая любовь.

Валерия пустила проигрыватель, звучит музыка. В это время Кузаков жестом зовет Галину в другую комнату. Она входит туда за ним. Теперь они разговаривают в обеих комнатах.

КУЗАКОВ. Галка!..

ГАЛИНА. Да?

КУЗАКОВ. Что это такое?

ГАЛИНА. Что?

КУЗАКОВ. Все.

ГАЛИНА. Что именно. Не понимаю. Тебе не нравятся мои друзья? Напрасно. Они чудесные люди.

КУЗАКОВ. Как ты со мной разговариваешь? В чем дело? Что случилось?

ГАЛИНА. Ничего особенного. Тебе все известно. Я тебе писала.

КУЗАКОВ. Я получал от тебя открытки. Одни открытки. По одной в месяц… Я тебя не узнаю, слышишь…

ГАЛИНА. Неудивительно. Мы давно не виделись. За это время я изменилась.

Кузаков смотрит на нее с тревогой.

БРЯНСКИЙ (Валерии). Налей Саяпину. Ему всех трудней. Он родился гением, и он об этом еще пожалеет.

ГАЛИНА. Переоденься. Давно мог бы переодеться.

КУЗАКОВ Ты говорила им, что я офицер?.. Зачем тебе это надо?

ГАЛИНА. А что особенного? За три года мог стать и офицером.

БРЯНСКИЙ (напевает).

Сижу я это как-то с африканцем,А он, сермяга, мне и говорит…

КУЗАКОВ. Галка, поговорим серьезно.

ГАЛИНА. Поговорим потом, у нас гости.

БРЯНСКИЙ.

В России не танцуют модных танцев,А это очень неприглядный вид.

КУЗАКОВ (обнимает ее). Я тебя полгода не видел, что ты в самом деле…

ГАЛИНА (освобождается от его объятий). Надо идти. Это невежливо.

КУЗАКОВ. Пусть они уходят.

ГАЛИНА. Они уйдут, когда захотят.

КУЗАКОВ. Пусть уходят.

ГАЛИНА. Не говори глупостей. Переодевайся и приходи. И не делай там такой зверской физиономии. Это никому не интересно.

КУЗАКОВ. Я не выйду, пока они не смотаются.

ГАЛИНА. Как хочешь.

КУЗАКОВ. Галка!

Галина выходит к остальным. Валерия перевернула пластинку, отодвинула столик. Танцует.

БРЯНСКИЙ (раскачиваясь перед танцующей Валерией, отрывисто напевает). Потом мы с ним ударили по триста, А он, сермяга, мне и говорит: В России вовсе не танцуют твиста, А это очень неприглядный вид… (Делает несколько па, как в оперетте, уселся.)

В спальне Кузаков неподвижно сидит на кровати.

САЯПИН (Галине). Когда я могу вам позвонить?

ГАЛИНА. Позвонить? А зачем?

САЯПИН. И верно – зачем? Когда я вас увижу?

ГАЛИНА. Не знаю… Завтра вечером. По телевизору.

САЯПИН. К черту телевизор. Завтра в десять у «Гиганта». И не опаздывайте.

ГАЛИНА. Вы слишком самоуверенны. У меня муж, как видите.

САЯПИН. Вижу. По-моему, вы завели его специально для того, чтобы обманывать. Разве – нет?

ГАЛИНА. Вы очень откровенны. Для первого раза.

САЯПИН. Я начинаю с середины. Всегда. У меня мало времени.

ГАЛИНА (задумчиво). Потанцуем.

Танцуют втроем: Валерия, Галина и Саяпин. Кузаков поднялся, открыл дверь и, стоя на пороге, наблюдает. На него никто не обращает внимания. Проходит полминуты. Кузаков вдруг останавливает проигрыватель.

КУЗАКОВ. Хватит.

ГАЛИНА. Что случилось?

КУЗАКОВ. На сегодня хватит.

БРЯНСКИЙ. Петр, ты, кажется, не в духе?

ГАЛИНА (подошла). Не валяй дурака, слышишь? (Пустила проигрыватель. Остальным) Танцуем.

КУЗАКОВ (остановил проигрыватель). На сегодня хватит. Приходите завтра.

Молчание.

БРЯНСКИЙ. А может, он прав. Во всяком случае, Петр подал нам блестящую идею. Мы идем в «Арктику». (Собирается.)

ГАЛИНА. Не торопитесь. Все уже закрыто.

КУЗАКОВ. Приходите завтра.

БРЯНСКИЙ. Петр только что приехал, действительно, ему надо отдохнуть.

ВАЛЕРИЯ. Да, без пяти двенадцать. (О Брянском.) Пора уже вернуть жене этого алкоголика.

САЯПИН. Ну что ж… До завтра.

Все выходят.

ГАЛИНА (Кузакову). Ты об этом пожалеешь. (Выходит вслед за всеми.)

Кузаков садится за столик, наливает себе водки, но не пьет, вертит в руке стакан, затем ставит его на место. Возвращается Галина.

ГАЛИНА. Ты зачем приехал? Говори! Скандалить? Смешить людей?

КУЗАКОВ. Я вернулся домой. Домой, понятно? (Встал.) А куда я попал? Что ты тут устроила? Три года ждал этого момента, а ты? Как ты меня встретила? Я тебе муж. Законный муж. Муж! Понятно или нет? А они? Кто они тебе? Чего им здесь надо? Я тебя спрашиваю, кто они такие? (Тычет в фотографию певца Магомаева.) Это кто такой? Здесь была мать, отец, где они? Где они, я тебя спрашиваю!..

ГАЛИНА. Все? А теперь слушай. Во-первых, никогда не смей на меня кричать. Во-вторых, если ты ничего не понимаешь, не суй свой нос туда, где ты ничего не понимаешь. В-третьих, то, что у нас было три года назад, – это ты забудь. В-четвертых, теперь здесь все будет по-другому. Это ты запомни. Все. На сегодня хватит, ты сам сказал.

Она ушла в спальню, принесла оттуда одеяло, простыни, бросила все на тахту.

КУЗАКОВ. Хочешь, чтобы все было по-твоему… (Неожиданно схватил ее за руку.) Тогда кто тут из нас муж? Ты или я?

ГАЛИНА. Отпусти. (Пытается освободиться.)

КУЗАКОВ. Кто тут муж, я спрашиваю.

ГАЛИНА. Мне больно. Отпусти сейчас же!.. (Вырвалась.) Муж вернулся! Грубиян. Узурпатор. Как я раньше этого не замечала!.. Спокойной ночи! (Уходит в спальню, закрывается.)

КУЗАКОВ (громко). Открой дверь! (Стучит.) Слышишь!

ГАЛИНА (громко). Муж! Чтобы быть моим мужем, надо быть приличным человеком! Запомни это!

Готовит себе постель.

КУЗАКОВ. Открывай! (Стучит.) Я сломаю дверь, слышишь! (Стучит в дверь ногами.)

ГАЛИНА. Давай, давай! Еще, еще! Сила есть – ума не надо!..

Помолчали.

Успокоился?.. А теперь ложись спать, так будет лучше.

КУЗАКОВ. Я не хочу спать.

ГАЛИНА. Делай, что тебе говорят. Для тебя это единственный выход. Слушайся меня.

КУЗАКОВ. А если – нет, что тогда?

ГАЛИНА. Узнаешь – что.

КУЗАКОВ. Ну – что?

ГАЛИНА. Соберу чемодан – и привет. Вот что. Мне недолго.

Молчание. Галина ложится в постель. Кузаков плетется к тахте, садится, медленно раздевается. Галина вдруг вскакивает, открывает дверь и бросает Кузакову подушку. Он бросается к двери, но она ее захлопнула. Кузаков постоял-постоял, затем постучался деликатно.

КУЗАКОВ. Галка… Галка…

ГАЛИНА. Ложись спать.

КУЗАКОВ. Галка, открой, слышишь. Поговорим начистоту…

ГАЛИНА. Ничего не выйдет.

КУЗАКОВ. Нам надо поговорить спокойно.

ГАЛИНА. Уже поговорили. На сегодня хватит.

Кузаков, свирепо взмахнув рукой, уходит от двери, ложится, и свет медленно гаснет. Кларнет исполняет тему прощания, но на этот раз мелодия спотыкается, что придает ей слегка насмешливый оттенок.

Картина вторая

Летний вечер. Фонарь, железная ограда, проходная будка студии телевидения. На лавке сидит женщина лет пятидесяти, вахтер. Она о чем-то думает. Дверь будки распахнута, на окошко выставлен телефон, так что можно звонить, сидя на лавке. Рядом с вахтером сидит Кузаков. Некоторое время он сидит молча.

ВАХТЕР. Ах ты, дьявол! Ну никак не вспомню!

КУЗАКОВ (поднимается). Слушайте, мамаша. Лучше мне зайти. Узнаю – и обратно.

ВАХТЕР. Не могу. Без пропуска не могу.

КУЗАКОВ. Да что вы тут стережете, на самом деле! Вышку, что ли?

ВАХТЕР. Не могу. Сказала – не могу. Не имею права.

КУЗАКОВ. Тогда звякните. Еще разок.

ВАХТЕР. Позвонить можно. (Звонит.) Ну вот. Опять не отвечают… Никак не вспомню! Проходила она или нет… Вроде бы не проходила… Нет, не вспомню! Голова у меня болит…

КУЗАКОВ. Мамаша… А как она обычно выходит, ну… с работы, одна или… с кем-нибудь?..

ВАХТЕР. Когда одна, а когда и с кем-нибудь… Тут не разберешь… А вы-то, коли не секрет, кто приходитесь?

КУЗАКОВ. Я-то? Эх, мамаша, не знаю даже, как вам отвечать… Родственник я ей. Родственник…

ВАХТЕР. А я думала, жених. Женихов-то тут много посещает.

Появляется Саяпин. Как бы ничего не замечая, он решительно, с независимым видом проходит в открытую дверь.

КУЗАКОВ (поднялся). Он что, здесь работает?

ВАХТЕР. А бог его знает.

КУЗАКОВ. Тогда почему не спросили у него пропуск?

ВАХТЕР. У него спросишь, как раз! Вон он как прет – не подступишься.

КУЗАКОВ. А часто он тут бывает?