От чужих берегов - Андрей Круз

Дрика явно напряглась, без всяких моих напоминаний, ее светло-голубые глаза начали обшаривать и горизонт и окрестности с утроенным вниманием. Это хорошо, полезно, пусть в тонусе будет. Глядишь, и заметит что важное.

– Боус впереди, – сказал я, указав рукой на очередную кучку светлых домиков с чахлыми кустиками между ними, широко разбросанных по плоской песчаной равнине.

– Боус? – не поняв, переспросила девушка.

– Городишко маленький, тоже на туристах жил, – пояснил я. – Там вроде шахтерского лагеря что-то осталось, вот и катаются посмотреть. В общем, все эти шахты и резервации – это и есть вся история в этих краях. После него опять пустыня километров на двадцать и развилка с шестидесятым шоссе.

– Интересно, как здесь с зомби? – спросила она.

– Думаю, что если у людей на плечах была голова, а не футбольный мяч, то должны были отбиться. Отсюда до любого крупного населенного пункта далеко, да и маленьких вокруг почти нет. Так, деревеньки и отдельные фермы.

Она лишь кивнула, ничего больше не сказав, и дальше мы катили в полном молчании, только груз у нас за спиной иногда негромко побрякивал на неровностях шоссе. Я еще подумал, что на привале следует кое-что проложить картонками будет, которых я набрал с собой немало как раз для такой оказии.

Вскоре справа на горизонте показалась гора почти правильной конической формы, затем вдоль шоссе потянулись лежащие на столбах жерди кораля для лошадей, а потом показались привычные светлые дома городка. И не просто дома, а дома, возле которых виднелись люди, и не просто люди, а вполне обычные и нормальные с виду, даже дети играли, правда чуть поодаль, да еще и под присмотром компании из трех мужиков в стетсоновских шляпах и с винтовками в руках, которые пристроились, как уже стало принято, в кузове грузовика, под тентом от солнца.

Хоть это и принято называть здесь городками, на городок местечко никак не тянет – деревня и в Аризоне деревня, как ее не назови. В таких населенных пунктах по нескольку сот жителей живет, тысячи обычно не набирается, как это городом называть? А вообще места здесь мормонские, если дальше проехать, то между Венденом и Саломе наткнешься на Сентенниал Парк – чуть ли не главную молельню мормонов в Америке, основанную еще в конце девятнадцатого века. Там и религиозные школы для детей, и проповедники завывают про "Иисус нас любит", и так далее. А при этом парке еще и община проживает, вроде сверхрелигиозной секты среди самих мормонов, у них там и многоженство, и все прочие радости. Весело, в общем.

– Попробуем пообщаться? – спросил я у Дрики, скидывая скорость.

– Не знаю, – ответила она, – Давай.

Фургон плавно остановился у обочины, слегка скрипнув тормозами. Наступила тишина, нарушаемая тихими щелчками горячего двигателя.

– Посиди здесь, – сказал я Дрике, выбираясь из кабины.

– Может, я пока за руль? – спросила она, – Заодно и подменю.

– Давай.

Ни карабина, ни ружья я решил не брать, демонстрируя дружелюбие. Достаточно было и пистолета в кобуре. Направился я к мужикам в кузове, глядящих на меня спокойно и немного настороженно. Все средних лет, упитанные, задастые, пузатые и мордатые, в шляпах и темных очках. Винтовки у всех болтовые, с оптикой – разумно, если какая тварь и появится здесь, то видно ее будет издалека.

Пока к ним шел, из-за машины вышла еще и тетка, безоружная, правда, но в толщину так даже и посолидней. И лицо как у мужика – любителя пива.

На мое приветствие ответили сдержано, никакого дружелюбия не проявляя, равно как и враждебности. Просто в глазах читалась мысль: "иди куда шел". Точно, мормоны.

– Мы с дочерью проездом, – сказал я, сразу отметая возможные подозрения этих слуг господа. Теперь они меня, как грешника из остального, не мормонского мира, могли разве что в инцесте обвинить.

– Какие-то проблемы? – спросила женщина, задумчиво пожевав губами.

– Нет, – ответил я, повернувшись к ней, – Нам просто ехать далеко, вот и хотел спросить, что дальше на дороге происходит.

– До Вендена все спокойно, – ответила она, – А что дальше – мы не знаем, никто из нас туда не ездит. А вы далеко?

– В Техас. В Порт-Артур, – решил не врать я, а если врать, то не на каждом слове, – Там наша семья.

В глазах женщины промелькнуло нечто, напоминающее оттенок сочувствия. Она спросила:

– День Гнева Божьего вас разделил?

Я чуть сбился на непривычном термине, но сразу сообразил, что так они называют день прихода Большого Песца. Мы-то все так, по индейски-тотемному это кличем, а они во как, по-христиански.

– Верно. Мы оказались в Юме, а остальные – там.

– Они живы? – на мой взгляд бесцеремонно спросила она.

– Были живы, пока была связь. Они с родственниками, в крепком месте, у них есть оружие и еда.

– Помоги им Всевышний, – совершенно машинально сказала женщина, – Долгий путь.

– Долгий, – согласился я, умалчивая, насколько он на самом деле долгий, – Вот и стараемся ехать аккуратней.

– Были бы рады помочь, но наши братья не ездят дальше Вендена по шестидесятому шоссе, – повторилась она, – В Агиле уже грешные живут, там прошлась Десница Его, подняв мертвых и отправив их карать живых. Что сейчас в тех местах – я не знаю. Проезжайте осторожно.

– А банд в ваших краях не было?

– К нам никто не суется, – пожала она толстыми плечами, – Здесь не бывает чужих, и по шестидесятой дороге посторонние не ездят. До Вендена точно банд не будет.

Это верно. Есть федеральное восьмое шоссе, все проезжие стараются кататься по нему, новому и широкому, а шестидесятое – потрепанная двухполоска, сюда мало кто суется. Да и что соваться? Местные мормоны даже не совсем мормоны, а ортодоксы, они даже своих братьев по вере полагающих грешниками, что уж говорить о всех остальных? Тем более, что религиозность у мормонов всегда удачно сочеталась с любовью ко Второй Поправке, то есть право владения оружиям они поддерживали всегда. Оно помогало им отстаивать духовные ценности. Хотя… была бы в России такая поправка – я бы ее тоже поддерживал. Всеми руками. И ничего религиозного.

– Спасибо, – поблагодарил я, – Удачи вам.

– Храни вас Господь, – сказала тетка и неожиданно спросила вдогонку: – У вас есть еда или другие припасы? Если нуждаетесь, то мы можем помочь.

– Спасибо, но мы хорошо запаслись в дорогу, – ответил я.

Мужики в кузове за время разговора так рта и не раскрыли, только внимательно слушали весь разговор, не проявляя ровно никаких эмоций. Как телевизор смотрели. Когда я пошел обратно к фургону, то спинным мозгом чувствовал взгляды, упертые мне в спину. Не злые, не враждебные, а Праведные. По крайней мере, те кто глядел, в этом были уверены на сто процентов.

– Сиди за рулем пока, – сказал я Дрике, – Говорят, что до Агилы точно никаких приключений не ожидается. Тут мормонские края, у них все под контролем.

– Мормоны? – чуть удивилась она, – А я думала, что они все в Юте.

– Ну, до Юты отсюда рукой подать, собственно говоря, – ответил я, усаживаясь справа и вытаскивая из крепления карабин, – так что мормонов здесь хватает. К тому же в Юте живут мормоны все больше обычные, каких большинство, а сюда перебрались "верные из верных", для которых те мормоны – грешники.

– А как насчет многоженства?

– Процветает, – ответил я, – Как раз в этих краях.

– Все мужчины?

– Нет, кажется. Но многие.

Фургон снова набрал свою не слишком большую скорость и продолжил процесс наматывания серой асфальтовой ленты шоссе на колеса. Снова с обеих сторон потянулась пустыня, уже утомляющая своей серо-желтой однообразностью.

– А что за Агила? – спросила Дрика чуть позже.

– Граница мормонских владений. Они туда ездят редко. А вообще, насколько я помню, даже не городок, а что-то вроде компактного собрания кучек ферм. Справа от дороги будет сам городок, а слева – поля.

– И что выращивают?

– Дыни, кажется. Любишь?

– Очень, – кивнула она, – А ты?

– Терпеть не могу, если честно. С детства.

– А почему? – удивилась Дрика, – Вкусно же.

– Кому как, – пожал я плечами, – Ты от дороги не отвлекайся.

Несмотря на утверждения мормонов о том, что злодеи на этом отрезке пути не водятся, я все еще находился под впечатлением от зрелища расстрелянного вдрызг "Шевроле". Кто-то же это сделал, и совсем отсюда недалеко.

Два следующих мормонских городка мы проехали спокойно, хотя на восточном выезде из Вендена было некое укрепление из бетонных блоков, в котором мы видели людей в шляпах и бейсболках. А снова потянулась унылая пустыня, и так километров на тридцать, не меньше. Снова ехали молча, лишь рация, воткнутая в держатель на панели, ловила время от времени чьи-то непонятные переговоры, да навигатор женским голосом извещал, сколько осталось до следующего поворота. Пока до него было далеко, дорога тянулась прямая как струна, разрезая пыльное тело пустыни.