Все жизни в свитке бытия - Людмила Салагаева

И я – тоже.

Последние открытия антропологов говорят о том, что неандертальцы усыпали могилы близких цветами. Найденная пыльца сказала им об этом. Так древнейшие устанавливали связь с потусторонним миром. Я уверена – это были розы.

Домик с тремя сотками земли стал мне благостыней. У книг и садоводов вызнала, как выращивать розы, накупила инвентаря и удобрений. И принялась за дело. Конечно, скоро сказка сказывается… но характера мне не занимать. Цветы растут, куда они денутся: я хорошо за ними ухаживаю, сил хватает. Но ещё читаю стихи, прославляющие их и включаю музыку, я говорю им молитвы и поверяю свою жизнь. Я любуюсь ими. Я люблю их!

Иногда приглашаю такого же старого как я, друга-саксофониста. Обычно он стоит возле касс аэрофлота, – там вход – вроде сцены, – и играет для всех на своём блестящем саксофоне в дурацком белом цилиндре – выдувает своё, любимое.

Заплёванные городские тротуары выгибаются от удовольствия, слушая старые мелодии парижских кафе. Неразумным много ли для счастья надо. А он рад стараться – заливается…

Но видели бы вы, как старый чудак выделывается для моих цветов!

…Срезая розы, я благословляю их на важное дело: нести прощение не только мне – всем. Сколько мы задолжали друг другу по глупости, лени, невежеству, неразвитой чувствительности, просто из вредности, от обиды… Поди-ка знай, как заблуждение сработало. Вспомните эффект бабочки. Взмахнув крылышками в Айове, она вызвала ливни в Индонезии. Я немало видела этих следствий… Да и кто из нас не давил нечаянно бабочек!

Кризисы, революции, перевороты, волнения, катастрофы, войны и войнушки – сложенный результат нашего с вами, дорогие мои, противостояния.

Приношу я своё ведро с розами и встаю в ряд с теми, кто меня еле терпит, – продавщицами цветов. Они, сговариваясь, держат цену. Я им – кость в горле. Пару раз разборки учиняли. Да только не на ту напали. Что они мне могут сделать хуже смерти? А к ней я готова в свои восемьдесят годков. За мои розы и умереть не жалко.

Ну, окрестили меня полоумной, так это всего лишь – ошибочка, понимаю и прощаю. И злость, и скаредность их тоже понимаю. И прошу за них прощенья, продавая заговорённые розы по пустяшной цене. Деньги беру, чтобы принявший цветы, должником себя не чувствовал.

И кто тут полоумный?

На этом ставлю запятую в моей истории, и очень надеюсь на продолжение… впрочем, со смирением приму и точку. Жизнь-то была – Подарок!

Зима. Мороз. И белая камелия.

«Людмила, хотел написать отзыв, а программа показала, что я уже написал один – больше не полагается. Хочу заметить, что завтра – у Вас уже сегодня – снова воскресенье, как и два года назад. Зима, провинция, утро. Что-то изменилось? Чай всё тот же? Всё также кружит метель, а в доме также уютно? На фотографии, правда, Вы сидите с чашкой кофе в каком-то необычном месте. Это Сахалин?! Впрочем, где явь, где сон, – разве это так важно»?

Георгий Цвикевич

Пальцы немного покалывает от тёплого воздуха. Сегодня на юге острова Сахалин под минус тридцать. Кроличий мех перчаток не уберёг от холода. И всего-то пришлось пробежать пятьсот метров от остановки. Магазин Сити-Молл, куда я езжу делать покупки, обдаёт щедрым теплом, густым нагретым запахом смеси парфюмов Л'Этуаль.

Вот он маленький уютный уголок моего устремления: магазинчик чая и кофе. Миша издали машет рукой:

– Ты не пройдёшь мимо???

– Как можно!!

Открыл дверь, прибавил звук:

“Не ходите, девки, замуж,

Милые соседушки,

Будут скучные без вас

Зимние беседушки.

Неужели, задушевная,

Ещё свиданья ждёшь?

Забывай его, неверного,

И верного найдёшь”.

Задиристые, звенящие голоса вплетаются в настроение. Неужели всего лишь отзыв о далеко спрятанном родном впечатлении, застрявшее неизвестно в каком поколении, способно пробудить взрыв энергии. Мы согласно смеёмся. Бармен выбирает музыку. Мелодия дудука словно вплывает в узкую щель стеклянной двери. Устраиваюсь перед окном. Миша вешает табличку "Технический перерыв". На вопросительный взгляд отвечает:

– Послушаем без помех. Вам как обычно?!

Он варит кофе. Кофейня – закуток на двоих посетителей, две витрины, кофе-машина с меломаном Мишей. Он молод. Ему не важно, сколько мне лет. Миша здесь на месте. Мы подружились потому, что однажды обнаружили обоюдный интерес к дудуку. Всякий раз, когда я прихожу, мы слушаем вместе одну из пьес. Ещё припасаем полезную информацию, такую, чтобы разукрасила сегодняшний день. За окном: ЗИМА, МОРОЗ …

– Миша, как всегда вкусно! Печенье я приберегла к чаю!

– Вы будете пить чай?

– Мы будем пить чай в честь воскресенья. Подарок из Китая.

Чай «Белая камелия».

На столешнице появляется прессованный кружочек.

– Припоминаю … У мамы была книжка Дюма "Дама с камелиями''. Я всё спрашивал, думал это что-то вроде карамели. Ей пришлось однажды рассказать мне содержание. Знаменитая дама всегда появлялась в свете с букетиком камелий.

– Да, тогда у знати была мода украшать себя живыми цветами. У камелии не опадают её прекрасные атласные лепестки, и кожистые листочки оттеняют сияние цветка. Женщины носили в волосах, за корсажем, а мужчины в петлице. Оскар Уайльд постоянно появлялся с цветком в петлице.

Но прежде всего это чай, его засушенные соцветия волшебно раскрываются в горячей воде и освобождают благоухание, подобное липовому.

Миша, не теряя времени, отщипывает целиком засушенный цветок, измеряет в стеклянном чайнике температуру. 80 – как раз наилучшая для заварки. Два цветка на глазах оживают, кружась, медленно расправляют лепестки. Цвет воды становится нежно-янтарным. Мы рассматриваем портрет Оскара Уайльда.

– Видно, что этот человек увлекался мистицизмом?

– Он красивый. Вы согласны?

– Не думала об этом… Наверное. Вот бы вспомнить, у него есть остроумное высказывание насчёт женского ума. Что-то вроде: у женщин такая особенность – находить самое невероятное и не замечать очевидного.

– Он – единственный, чьи книги мама читает постоянно. У неё на полке – роман "Портрет Дориана Грея", пьеса "Идеальный муж", повесть "Кентервильское привидение". Мне она подарила ДЕВЯТЬ СКАЗОК! – но я их так и не прочитал. Сейчас – захотелось!

Мы пьём душистый чай. Где-то рядом незримо присутствует Уайльд. Миша точно заметил – “КРАСИВЫЙ”. Его "Портрет Дориана Грея" это попытка лучше узнать свою суть. Главная тема – "прекрасное" и "безобразное" в человеке.

До сих пор роман актуален: он заставляет читателя погрузиться в себя. Ведь в самом деле, нет ни одного уродства души, которое бы не отразилось на лице и теле. Мы сталкиваемся с этим и, не задумываясь, выносим суждение. Фотографии Автора только лишний раз убеждают. Он очень красив – создатель Дориана Грея!

За окном сгущаются синие сумерки.