Завоеватели - Елена Хаецкая

Тагет сразу сказал: «Ахену конец», но никто тогда ему не поверил. Могуч был форт, защищающий древний Ахен с моря, блистательна его армия, отважны и хитроумны горожане — разве не рассказывал тот же Тагет, как бесстрашно провозили они запрещенные товары (преимущественно горячительные напитки) под самым носом у таможни? Что же могут сделать вольному Ахену какие-то морские бродяги — как их там?.. Завоеватели… Одна болтовня только и хвастовство.

Началась осада. На болотах и холмах к западу от Реки Элизабет Маленький Народец посмеивался и поплевывал. Хотя ахенцы давно уже не верили ни в леших, ни в троллей и прочую публику, лесная нечисть, напротив, никогда не утрачивала веры в горожан.

Ларс Разенна неожиданно вспомнил о том, что происходит из племени людей, и ощутил свою причастность к происходящему. У себя в хибаре на Пузановой сопке, возлежа на подушках из розового шелка, он величаво изрекал:

— Мы победим.

Тагет фыркал и демонстративно отворачивался, но Великий Магистр не обращал на это никакого внимания.

Тем временем кончалось лето, а полосатые паруса никуда не уходили. Ларс забрал из хибары карабин, взял бинокль и перебрался на скалу, чтобы вести наблюдения круглосуточно. С каждым днем он становился все мрачнее. Тагет носил Великому Магистру из дома еду. Пока Ларс рассеянно уничтожал подношение, маленький демон поглядывал в бинокль сам. Иногда они бурно обсуждали развитие событий. Тагет был настроен крайне пессимистически.

Вот и сейчас демон упрямо долдонил:

— Завоеватели на то и Завоеватели. Вот увидишь, к осени Ахен сдадут.

— Паникер, — возразил Ларс не слишком уверенно, — мы еще повоюем.

Тагет покачал пучком седых волос, торчащих на макушке. Спорить с Великим Магистром сложно.

— Кто это «мы»? — осведомился маленький демон.

— «Мы» — значит «люди», — гордо заявил Разенна.

— Это ты о себе? — хмыкнул Тагет.

— И о себе тоже, — не сдавался Разенна.

— Шел бы лучше туда да помог им, — брякнул Тагет. — Что толку околачиваться на скале и круглосуточно страдать?

Терпение Ларса лопнуло. Швырнув бинокль Тагету, он схватил карабин и начал спускаться со скалы к заливу. Пушек уже не было слышно — судя по всему, Завоеватели высадились западнее форта и принялись штурмовать Черные Ворота с суши.

Тагет вскочил и вытянул шею. В глубине души он никогда не верил, что Ларс станет вмешиваться в людские дела. Мысль о том, что Великий Магистр может погибнуть, пришла мгновенно и показалась невыносимой.

— Ларс! — отчаянно крикнул он, изо всех сил напрягая свой тонкий голос. — Ларс, куда ты? Вернись! Ларс! Они убьют тебя!

Разенна был уже на берегу. Он помахал Тагету рукой и побежал по берегу в сторону форта.

Капитан Вальхейм, задыхаясь, поднимался по узенькой Третьей Морской улице, почти полностью разрушенной за последние два дня. Скрываясь за развалинами, он уходил от Завоевателей, которые уже вошли в форт. За несколько часов все было кончено.

Два дня назад Вальхейма срочно вызвали в штаб, дали пятьдесят человек (Вальхейм сразу определил: новобранцы — и попытался отделаться от них, но в штабе его не стали даже слушать), после чего главнокомандующий обнял его с профессионально отработанной сердечностью, прижал к груди, уколов орденами, и даже прослезился.

— С этими героями-добровольцами вы должны удерживать форт, пока подойдут основные части, — сказал он. — Мы движемся им навстречу, в сторону леса…

(Никаких основных частей не было, и Вальхейму это было слишком хорошо известно).

— Согласно последним донесениям, — продолжал главнокомандующий, — они в пяти днях от Города.

— Пяти дней мне не продержаться, — возразил Вальхейм.

— До последнего! — провозгласил главнокомандующий, не расслышав возражения. — Вот ваша задача, капитан! Держаться до последнего! Идите, капитан. Это приказ.

И Вальхейм подчинился. Его послали на смерть для того, чтобы ахенская армия успела отступить. Потому и дали добровольцев.

Пятьдесят человек. Все они остались лежать у Черных Ворот. Завоеватели пленных не брали.

Рядом с Вальхеймом отстреливался один из этих новобранцев, не такой бестолковый, как остальные. Солдатик был молоденький и очень старательный. Сквозь дым битвы Вальхейм видел его сосредоточенное смуглое лицо с упавшей на глаза вьющейся прядью.

Последние минуты форта показались капитану бесконечными, точно они повисли меж времен и растянулись на часы. Хотя на самом деле все произошло очень быстро.

В ворота ударили тараном, и створки подались. Прежде, чем броситься под прикрытие выступа крепостной стены, Вальхейм машинально поискал глазами своего соседа — скорее по привычке, чем из иных соображений.

Парнишка лежал лицом вниз, уткнувшись лицом в вытянутые руки. Вальхейм оттащил его за выступ, и в тот же миг ворота рухнули и придавили двоих ополченцев. Из-под тяжелого, обитого железом дерева остались торчать уродливо вывернутые ноги в сапогах, разбухших от крови.

Крича и грохоча сапогами по гулкому железу поверженных ворот, в форт ворвались Завоеватели. Бегло осмотревшись по сторонам и добив торопливым выстрелом раненого, они бросились к приземистой квадратной башне, где были склады оружия и припасов. Один из захватчиков, рыжий, со всклокоченной бородой, в плотном кожаном шлеме, вдруг остановился, метнулся в сторону и резко сказал что-то на своем языке. Ему ответил невнятный голос; Вальхейм понял, что говорит кто-то из ахенских ополченцев. Рыжий засмеялся. Донесся одиночный выстрел. Потом больше никто не стрелял.

Капитан нагнулся, ощупал парнишку, и когда тот тихонько застонал, закрыл ему рот ладонью. Лучше бы ты оказался мертвым, дружок, подумал Вальхейм и взвалил солдатика себе на плечи. Будь раненый потяжелее, Вальхейм, возможно, бросил бы его, но парнишка оказался легким, как ребенок. Сквозь мокрую от пота рубашку проступали острые лопатки.

Еще раз оглядевшись, Вальхейм побежал к воротам и едва не споткнулся о ноги убитого ополченца. Капитан был уверен, что сейчас его обнаружат и пристрелят, и когда он очутился за воротами, никем не замеченный, это показалось ему чудом.

Отдышавшись, Вальхейм свернул на Третью Морскую.

Не успел он пройти по улице и двадцати шагов, как башня взлетела на воздух. Вальхейма отбросило к невысокой каменной ограде, из-за которой выглядывал верхний этаж дома с балконом и круглым чердачным окном. От удара Вальхейм закашлялся, потом обтер рот ладонью, тряхнул головой и пнул ногой ворота, висевшие на одной петле. Ворота упали, и капитан беспрепятственно проник во двор.

Его обступила тишина. Жители покинули этот дом, как только Завоеватели начали обстреливать форт и несколько ядер разворотило два дома по соседству. По периметру двора росли липы. Между деревьев на веревке все еще висело оставленное белье. Оно успело запачкаться. Желтые и бурые листья лежали на земле и ступеньках крыльца.