Предтечи Зверя. Алёна - Леонида Подвойская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Все здесь не местные. Вот они - кивнул Георгий на отобранных - уже ждут неделю, подождёте и вы.
– Но вы не отказываете?
– Я никому не отказываю. Езжайте, устраивайтесь и молитесь, чтобы вам не отказал Господь в милости своей.
– Святой отец, но мой ребёнок… Я боюсь, что…
– Оставайтесь. И уже заходите. Прямо сейчас. Остальные можете подождать вон там, на полянке. Там и скамьи, и костёр скоро разведут. А лучше - вон, в часовенке молитесь.
– Дитя моё, сегодня с нами побудет отец Арсений. Он приехал очень издалека подивиться чудесам, которые Господь являет в этой пещере. Фигура в капюшоне молча поклонилась.
– Теперь пора. Что у него, сестра моя? - обратился отшельник к матери уже лежащего на сколоченной деревянной кровати ребёнка лет восьми.
– Врачи говорят… врачи говорят… - разрыдалась мать, из суеверного страха не решаясь назвать болезнь её именем.
– Хорошо, сестра моя. Не надо. Становись вот здесь на колени и молись! Умеешь хоть?
– Выучила. Специально выучила.
– Это похвально. Только молись с душой и Бог услышит.
Отшельник подошёл к кровати, наклонился к ребёнку. Подозвал закутанную в плащ девушку. Чудотворец покропил ребёнка водой из большого серебряного сосуда, воздел над ребёнком руки, а ассистентка отвела по сторонам обшлага широких рукавов его сутаны. Вскоре над ребёнком появилось сияние, лучи которого исходили от рук целителя. Закрыв глаза, он молился. Видимо, молилась и закутанная фигура - был слышен тоненький шёпот. Сияние разгоралось всё ярче, молитвы всё истовее. Прошло не меньше часа, а целитель и девушка продолжали. Мать больного ребёнка прервала молитву и со страхом посмотрела на эту странную пару. И в этот же момент ассистентка начала медленно оседать. Погасли и удивительные лучи.
– Ты зря перестала молиться, - сурово обратился отшельник к всё ещё стоявшей на коленях женщине. - Но Господь милостив. Твоему сыну теперь ничего не угрожает. А завтра он будет совершенно здоровенький. Бога благодари, не меня! - оторвал он руку от губ разрыдавшейся женщины. - Иди с миром! А следующий пусть заходит через четверть часа.
Когда женщина унесла ребёнка, брат Георгий отвёл полубесчувственную девушку к стене пещеры, уложил на низенькую кроватку и завозился с чем-то в темноте. Затем скрипнули петли, и откуда-то сверху полился лунный свет.
– Ну вот, видел? - обратился отшельник к отцу Арсению. Но тот молчал, разглядывая открывшееся личико.
– Совсем молодая, - закончил он свои наблюдения. - И ты уверен, что этот ребёнок…
– Да, она его исцелила. Она сейчас придёт в себя.
И дёйствительно, очень скоро девушка открыла глаза. Арсений увидел вдруг, как холодным голубым льдом блеснул её взгляд и почему-то вздрогнул. Но лёд сразу растаял. А может, он вообще почудился священнику.
– Ой, Вы извините, что я… Но у меня всегда так, когда им больно. И когда надо всё делать быстро. Но я сейчас, я уже.. Она всё ещё пошатываясь, села и повернула к лунному свету лицо с широко раскрытыми глазами.
А затем… Затем всё повторилось. И ещё раз. И ещё. И ещё. Когда же в пещеру начала просачиваться предрассветная прохлада, Георгий и его ассистентка закончили удивительное исцеление ожогов обварившейся кипятком женщины.
– Иди и молись Господу нашему! - устало напутствовал чудотворец последнюю на сегодня исцелённую.
– Всё на сегодня, братья и сёстры! - зашёл в часовню отшельник. - С остальными, как условились и как Бог даст.
Исцелённые не спешили ночью пробираться через лес - были тут же, молились. И дожидавшиеся своего часа больные, видевшие их преображение, встретили слова Григория почтительным молчанием.
Дождавшись ухода паломников, отшельник отнёс спящую девушку в её обитель, затем вместе с отцом Арсением пристроился на двух пеньках у уже догорающего костра.
– Ты всё видел, - начал он.
– Да, всё видел и понял, - жёстко ответил священник. - Эти фокусы с рукавами…
– Я ничего перед тобой и не собирался скрывать. Конечно, это она, бедное дитя. И эта сила, и это сияние, и эти исцеления - всё от неё.
– Тогда зачем - же?!!!
– Во славу Господа нашего и Церкви нашей. Ибо чудеса сии узрев, укрепятся их видевшие в вере…
– Не надо, брат. Ты скажи лучше, откуда она такая и не диавольское ли это искушение?
– Откуда - не знаю. Зимой это было. Если помнишь, лютые морозы стояли в январе. А у меня, как на грех, зуб прихватило. Стою в часовне молитву отправляю. Не отпускает. Вдруг чувствую - коснулся меня кто-то. Смотрю - дева младая, обнажённая. Да что там - голая совсем. Хотел было вскочить, искушение крестным знамением отогнать. Только чувствую - боли зубной уж и нет. А она так по - доброму: "Всё-всё-всё уже не болит и болеть не будет". Ну, встал я, накинул ей от искушения диавольского одежу кое - какую.
– Кто такова, -говорю, -откуда и куда путь держишь?
– Не знаю, - говорит. - Не помню. - Отвёл я её к себе в пещеру. Поесть дал. Чуть поклевала. Потом прямо за столом и уснула. Уложил её на свою кровать, сам в часовне, ночь в молитве коротал. Потом как-то попробовал языком дупло в зубе - а его то нет! Дупла то есть. Задумался я крепко, потом решил проверить, она это или святость места, или икона чудотворная появилась. Не знаю, ведомо тебе или нет, чем я, грешный, в миру занимался? Но остался у меня плохо сросшийся перелом. И охромел я, и на холод боль приходила мучительная.
– Да, знаю, но теперь ты не хромаешь.
– Она, птаха Божья. За одну ночь. Она всегда ночью. Сначала руки начинают светиться, потом, когда очень трудно, вся светится. Когда силёнки кончаются, идёт к лунному свету. Наберётся от него сил - и опять.
– Ох, чую, не от Бога это, - вздохнул Арсений. - И свет этот лунный…
– Она и от солнечного, - поторопился развеять эти сомнения отшельник. - Встанет и смотрит открытыми глазами, не отрываясь. Посты держит. Даже великий. Ну вот, - продолжил он свой рассказ. - Потом богомолка пришла. Откуда-то издали. Вымаливала здоровья своему сыну. У того - падучая страшная. При мне и забился. Я к нему. И она к нему. В общем, изгнала из него всех бесов. Или усмирила- не знаю… Но так, аккуратно, по- доброму, без всех этих…
– Брат Георгий, не увлекайся. Излечила эпилептика - да и весь сказ.
– Если "весь сказ", отец Арсений, - обиделся отшельник, - то излечила она с того времени не меньше сотни и больных, и искалеченных. И среди них - знаешь кого?
– Знаю. Ты мне прямо скажи, - весь этот балаган непотребный для чего развёл? Зачем себе чудеса исцеления присвоил?
– Она исцеляет тела, я - души. После чудес, здесь явленных, паства укрепляется в вере.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});