Из истории группы 'Облачный край' - Сергей Богаев

Первыми выступали “Аутодафе”. Барабанить у них пришлось Мише Нефёдову из “Алисы” – перед началом концерта ему спешно показали материал как могли. Конечно это было немного не то, однако Миша отыграл всё четко и ровно. А последнюю, самую лучшую песню, сыграл на барабанах я, потому что ранее, я играл её у них на записи. Песня была в среднем темпе, а я хоть и гитарист, но барабанить тоже неплохо умею, особенно если не очень быстро. В общем получилось довольно убедительно. Народ потихоньку разогревался, потом пришло время нашего выступления. Нас уже поболее знали, к тому времени уже три года, как ходили записи двух альбомов, записанных в Ленинграде – “Ублюжья доля” и “Стремя и люди”, альбомы были удачные и мы выбрали для концерта самые сильные песни из этих альбомов, и публика их уже подхватывала. Все прошло здорово и замечательно, никто в нас пустые бутылки не бросал, время выступления пролетело как сон и ничто не предвещало беды.

Потом небольшой перерыв, выходит “Алиса”, настраивается, мы, тем временем, за кулисами собирали свои вещи и могли бы уже немного расслабиться – концерт уже отыгран и мы можем спокойно отдыхать, благо было припасено у каждого по паре бутылочек винца, типа белого портвейна. Сидим слушаем “Алису”, попиваем вино, сбоку нам было хорошо видно и самих музыкантов и часть публики впереди у сцены, в общем, атмосфера великолепная. Наш клавишник Коля Лысковский, самый молодой из нас, сидел с нами всё отделение и вдруг на последней песне его что-то переклинило. Он молча отставил недопитую бутылку, поднялся и подошел к Паше Кондратенко, мол – “можно мне поиграть…” Павел широким жестом пригласил его к стойке и они вместе стали солировать на электрооргане и только тут, подняв взор в глубину тёмного зала, наш Николай понял, что это концерт, что слева Кондратенко, а справа Кинчев, и он выполз на сцену посреди их выступления. Партию этой песни он и знать не знал, но публика решила, что так и надо, это был завершающий номер и все потонуло в криках.

А тем временем за кулисами стали появляться такие странные люди в костюмах и галстуках, типа клонов из фильма “Матрица” – с одинаковыми оловянными лицами, разве что не в очках. Никто из нас никакого значения тому не придавал. Они ходили везде за сценой как тени и никому не мешали. И милиции становилось всё больше и больше. Bо время выступления “Алисы” музыканты из группы “Аутодафе” решили пройти в партер чтобы послушать, как всё звучит на самом деле. Все служебные двери были перекрыты милицией и людьми в сером, но у нас были на груди приколоты проходки, мы к тому времени хоть и выпили немного, но всё же по стенам не шатались. Уже в тот момент, когда “Алиса” пела на бис, к нам подбежал кто-то из наших с криком: -“Лёху забрали в милицию! Булыгина!!”

Мы недоумённо переглянулись… нас охватило возмущение, представьте – это самый тихий и кроткий из нас гитарист “Аутодафе” и наш художник, который рисовал оформление к нашим альбомам. Самый трезвый из нас, самый скромный попал в беду. Алексей никогда ни в какие скандалы не ввязывался, сколько бы не выпил, всегда ведет себя достойно, в крайнем случае просто тихо спит, а почему-то загребли именно его. Новость эту первым услышал не я, а наш вокалист Олег Рауткин, а уж он напротив, человек буйный, прямо скажу, горячий. Прямо сходу, чуть ли не с криками “наших бьют!” бросился на выручку к Булыгину. Конечно, Рауткин не дипломат, он стал повышать голос и его также заломали. Тут и я пришел, так как уже узнал. Представился художественным руководителем группы и спрашиваю:

– “А в чём, собственно, дело-то?”

На что молодой милиционер мне отвечает:

– “Мы, вообще-то, забрали этого гражданина, а ваш вот тут этот певец, так сказать, прибежал, стал махать руками, кричать, шуметь и за хамское, неуважительное отношение к работникам милиции при исполнении мы забираем и его, а так как вы заступаетесь, то мы забираем и вас”, а так как к тому моменту подошел весь наш коллектив, то забрали и остальных. На вопрос “а зачем всё-таки изначально первого нашего забрали, Булыгина?” один из ментов, который остановил его, вполне серьёзно ответил:

– “Он спускался по лестнице, смотрел на меня и улыбался с особым цинизмом, такую улыбку можно принять только за оскорбление, вот и задержан он за оскорбление при исполнении”.

На самом деле улыбка у Алексея от природы была такая ехидная, как у Георгия Вицина, нельзя же считать такую улыбку оскорблением, ну идет человек, улыбается, глаз не отводит, а смотрит прямо на милиционера и улыбается, а его тормозят, мол – “не улыбайся”… Попытался было вмешаться наш басист, Андрей Лукин, покойный, он как раз “дипломат” был – человек вежливый, спокойный однако страсти уже накалились, никто из нас его голосу не внял, нас уже понесло. В итоге нас всех заломали и повели через фойе на глазах у всей публики в опорный пункт, располагавшийся тут же неподалёку в фойе дворца за дверью с надписью “МИЛИЦИЯ”, туда нас всех и затолкали за перегородку. А там, прямо напротив нас уже сидел гражданин в штатском, было явно, что именно он и руководил всеми стражами порядка. Он и по возрасту был среди них самый старший, а судя по тому, как все исполняли его приказания, видимо и по званию. Начался допрос с пристрастием…

ГЛАВА 1, ЧАСТЬ 2: ОБЛАЧНЫЙ КРАЙ ЭПОХИ К.КИНЧЕВА. “ПОДРОБНАЯ ИСТОРИЯ ЗНАМЕНИТОГО ПИТЕРСКОГО ВИНТИЛОВА ОТ ПЕРВОГО ЛИЦА”

Часть вторая

– “А что у вас, ребята, в рюкзаках?”

Облачный край: Сергей Богаев, Олег Рауткин, Николай Лысковский. 1983.

На столе перед ним стояли все наши недопитые бутылки, которые мы носили во внутренних карманах курток, но надо сказать, что эти бутылки были с вином, которое вполне официально на законных основаниях продавалось тут же, недалеко, в винном магазине… Мы концерт отыграли, потихонечку, по глоточку употребляли, никто не шарахался пьяный, но все наши куртки были уже обысканы, из карманов были извлечены все предметы, у кого что было – ключи, медиаторы, презервативы, на всякий случай захваченные с собой некоторыми особо предусмотрительными нашими друзьями, недопитые бутылки.