Корона для Темной Госпожи.Часть первая (СИ) - Гранина Ирина

Для того, чтобы жить необходима вода. Еда. Свет. Тепло. Пусть их тела и изменились, все дроу без труда видели в почти полной темноте и прекрасно переносили холод, но этого было недостаточно для восстановления расы. Хватало лишь для выживания.

— Ты отпустила предателя.

— Да, Великая Мать.

И все же Исса знала, почему она вспомнила сказки. Не только для того, чтобы оставаться спокойной. Потому что Ильнар переметнулся к Светлым.

— Почему я не должна приказать тебя казнить?

Исса подняла голову, глядя без всякого страха на королеву.

— Потому что я вам пригожусь.

Невысказанным осталось: потому что я — одна из лучших магов воды своего поколения. Потому что я — глава младшего дома, и за мной на смерть с охотой пойдут все мужчины моего дома. Кроме Ильнара, опозорившего мой дом. Потому что я смою кровью это пятно с чести рода.

И потому что осталось меньше суток.

Сухие, искореженные болезнью пальцы Великой Матери медленно даже не выбивали, выводили мелодию на ониксовом подлокотнике кресла, вторя раздумьям королевы. Главы Старших родов, замершие в креслах по левую и правую руки, почтительно молчали, ожидая вердикта.

Во взгляде Иссы стояло спокойствие талой воды в омуте. Дважды предательница — ведь она так и не сказала о полученном известии. Пусть намерения и благи, но она должна была. Обязана. Но — не сказала, лишь сожгла послание, для верности растерев в пыль сгоревшие куски бумаги.

Однако Матери всех дроу об этом не знают, и Исса надеялась, что не узнают никогда.

Пальцы королевы замерли, и все звуки в зале мгновенно стихли. Застыли тенями, сливаясь со стенами все присутствовавшие на скоротечном судилище. Главы Старших родов стали еще незаметнее. Даже пламя в факелах застыло, подчиняясь невысказанному приказу Великой, виртуозно, несмотря на изнуряющую болезнь, управляющей огнем.

— Ты не прощена.

Исса не дрогнула и не отвела взгляд, лишь сердце зачастило в груди в ожидании продолжения.

— Но я отпускаю тебя. Я дам знать, когда твоя вина будет заглажена. Иди.

Королева слабо махнула кистью, отпуская осужденную.

Торопливо подобрав платье, Исса поднялась и поклонилась. Она знала, что вскоре случится. Вскоре зал заполнится шелестом десятков подошв покидающих судилище, также торопливо, как и она сама. Причиной будет не страх, но сострадание. Никто не должен видеть слабости Верховной, чей дух заставлял жить плоть, а ум оставался столь же ясным, как на заре ее юности.

Двери захлопнутся, и сидящие по бокам помогут еще не такой старой, но крайне изможденной женщине встать и, поддерживая под руки, добраться до ее покоев, где устроят в удобном кресле.

Исса знала. Она сама не так давно поддерживала Великую под правую руку, хоть и являлась Матерью всего лишь небольшого младшего дома.

Знала, а потому быстро попятилась к выходу, сохраняя все то же тщательно выпестованное спокойствие, отличающееся от равнодушия льда небольшими, зачастую незаметными взгляду нюансами. Верховная чуяла их, как хорошая гончая добычу, так что Исса при общении с Великой выстраивала свой образ особо тщательно и следовала ему в малейших мелочах — лишь бы не дать никакого повода.

Скользя по коридорам к оставленному в загоне быстроходному тьярну, Исса никак не могла решить — повезло ей или нет. Или было бы лучше, чтобы королева даровала быструю, милосердную смерть.

Все решится завтра на рассвете…

Старое, искореженное дерево с высохшей кроной совершенно не давало укрытия от капели дождя, но в вылезших из земли толстых корнях можно было схорониться от более страшного, чем какой-то дождь — от живых, разумных существ. Можно было без опаски сидеть, продыхивая боль, стискивая зубы, пережидать очередную вспышку, и сторожко вглядываться в туман, умудряющийся обманывать и слух, и зрение.

Исса встрепенулась на очередной слабый всплеск: помощь или очередное чудовище, в изобилии обитавшие в этом проклятом месте, пропитанном миазмами гниения и сладким запахом дурманных трав? Или те, кто окончательно прервут ее жизнь?

Еще всплеск. Скрип — словно весло в уключине лодки. Исса сжалась и прикусила губу до крови, лишь бы не застонать. Люди. Только у них может быть такое допотопное старье. Люди ее не пощадят. Будь это обычные крестьяне или ремесленники, испугались бы Темной госпожи. Но в болотах Рея могут быть только охотники. За артефактами или зверьем — неважно. Ни те, ни другие не оставляют свидетелей, особенно из старших рас, какими бы слабыми они теперь не стали. Людские артефакторы давно уже стали на один уровень с магами фэйри, и их изделия могли противостоять большинству заклинаний нелюдей.

Говорят, до Раскола, даже самый талантливый человечек оставался червем под подошвой самого слабого фэйри. Говорят. Но Исса родилась намного позже и былое величие ее не интересовало, только реальность. А реальность была такова, что она не только ранена и не может колдовать, но вскорости станет добычей увешанных защитами и весьма искусными в боях охотников. Шевелиться нельзя, не зря же они натасканы на поиск. Сопротивляться — нет сил. Сдаться — невозможно. Ситуация даже не патовая, заведомо проигрышная.

Исса не привыкла проигрывать. Однако всегда наступает такой момент, когда приходится встречать смерть с открытым лицом. К некоторым она приходит в бою. К иным — в постели. К ней же придет на крохотном островке посреди грязно-зеленого болота, где Исса очутилась в попытке избежать смерти. Не удалось.

Женщина устало прикрыла глаза (обманчивый туман рисовал несуществующие картины, им верить нельзя) и попыталась прислушаться. Звуки глохли с каждым мигом, и Исса невольно проваливалась в картины недавнего прошлого.

В воспаленном разуме мелькали стены королевского замка, мягкость шкуры тьярна и поглощающее все шум в ушах, шепчущий «Сутки, всего лишь сутки…».

Вялая мысль «Цветы… Яд…», за которую Исса попыталась зацепиться как за последнюю грань реальности, уплыла прочь, и женщина провалилась в беспамятство.

В страшные воспоминания.

«Сутки…» — топот каблучков вновь поглощался камнями, гасящими все звуки.

Полный сюрпризов родовой замок семьи Дит стоял на границе, и особенность строения коридоров являлась лишь самым очевидным сюрпризом. Однако граница уже давно бывшая и призрачна, сам замок во время Разлома ушел под землю целиком, сохранив жизнь немногочисленным дроу, находившимся в ту страшную ночь в замке, и от многих ловушек остались лишь воспоминания. Но стены все еще хранили потомков тех, кто некогда основал семью Дит — клан разведчиков и хранителей.

Мысленный рефрен «Сутки» руководил всем естеством Иссы, заставляя ее быть сильнее и страшиться приближающегося.

— Все готовы?

Старший мастер почтительно склонил голову. Он не любил лишних слов, и ценили мастера не за слова, за умения.

— Что ж… — Исса глубоко вздохнула и оглядела стоящих перед собой воинов. Двадцать дроу, двадцать лучших разведчиков эр’Дит. Всего двадцать. Целых двадцать. — Да два часа до рассвета все должны вернуться и принести сведения о своем секторе. Идите.

Двадцать теней скользнули мимо, заставляя Иссу невольно вспомнить сцену в камере. Сжимать пальцы и трезвить себя болью от ногтей.

Двадцать первая тень замерла рядом, плечом к плечу.

— Госпожа, — старший мастер имел множество привилегий. А еще он обучал Иссу, был ее «дядькой» в воинском искусстве, и дозволял себе продолжать опекать взбалмошную девчонку, ставшую Матерью клана. — Я чую беду.

Исса опустила взгляд. Говорить было больно. Даже смотреть на такого надежного мастера, давно отказавшегося от имени ради служения роду.

— Да. Беда придет.

Исса знала, что они не выстоят. Знала, что не выстояли бы, даже если позвать всех, кого только можно. Но она также знала, что те, кто придут, насытятся одним замком Дит и уйдут. Надолго ли? Неизвестно даже лучшим прорицателям Светлых. Но они уйдут. Для этого клану Дит придется пожертвовать всем.