Инцидент (запись-ком капитана Вальтера) - Владимир Иванович Партолин

– Коба, ты в башню попал! – возмутился старшина Балаян.

– Выше брал, – оправдывался с удивлением в голосе стрелок.

– Пацан! Пуля – дура: по навесной траектории летит! Не луч лазера.

В бинокль я успел увидеть куски осыпавшихся обшивочных панелей, обнажившийся резервуар в сполохах ржавчины от пуль, и пыль окончательно скрыла башню.

– Пулевые пробоины, старшина, заделаешь.

Балаян был противником обмена, уверял, что подсовывают нам турель, действительно, известную как «Утёс 7», но «самопалку», варганили такие из ручных убойных НСВ «Утес» афганские боевики задолго до Хрона, применяли против вертолётов и долины с гор обстреливали.

– Есть… Слышал, снайпер хронов? – Балаян ещё и матюкнулся, но невнятно, в сторону от микрофона комлога. Мат по оперативной связи старшина, как ни странно, сам в полевых условиях не допускал, со стороны подчинённых пресекал, меня и комиссара даже одёргивал. В казарме и на плацу, зато душу отводил – мастерски, семиэтажно.

Я отдал команду отряду покинуть ветролёт, ноги размять, и тут услышал брань:

– Маринку мою загубишь, гад!

«Кто-то на водокачке?! Ребёнок?» – опешил я и тут же услышал в телефоне крик:

– Какого хрона?! «Крупой» сыпанули!

Бранился председатель колхоза, а ругался сержант Милошевич, командир разведотделения.

– Сержант, дети есть?! – Спрашивая, я лихорадочно перебирал кнопки электронного бинокля, но и в режиме «выделение контуров» башня не просматривалась.

– Какие дети?!

– Водокачку осмотрел?

– Мы на крыше водокачки.

Отлегло от сердца, и я заключил: Маринкой председатель, посчитавший, что обстреляли деревню, назвал, должно быть, лошадь.

– Сержант, ты приказ в деревню проникнуть и там оставаться, уяснил?

– Под «миской» пусто оказалось, решил водокачку проверить, да и осмотреться с высоты, – совсем успокоил меня разведчик, – теперь вот докладываю, в деревне прусаки, числом взвод.

– Ты же докладывал что ни души, кроме старой клячи на конюшне.

– Они появились после, как мы деревню покинули и забрались на башню. Высматривали окрестности, Николка и засёк их. На ратушной площади против прохода под купол засадные окопы открылись. Три десятка касок насчитал – взвод. Офицер – один. В фуражке и с пистолетом. Полагаю, к деревне подошли скрытно, под купол проникли подземным ходом в ратушу, из неё лазами окопы заняли. Собрался доложить, а тут «крупа» на головы. Хорошо, очереди короткие и только одна легла по крыше. И пули не разрывные. Не верили Балаяну, что «пустышку» нам втюхивают.

– Тебя засекли?

– Засекли, дали б знать – свои ж, не противник.

– Как на стрельбу отреагировали?

Спросил я сержанта, недоумевая: «Что за дела? Какие окопы? За кого они нас приняли?»

– Представляешь, майор, у них мобильники, – древние такие, «откидушками» назывались. Офицер – у него, кстати, ТТ старинный – отдал по мобильнику команду и часть касок пропала, но на выходе из ратуши бойцы не объявлялись, на балконы не вышли и в окнах их нет. Подземного сообщения с водокачкой не обнаружено. Ну и сброд, я те доложу, майор. Один… – странно, он мне кого-то напоминает – торчит из окопа по пояс, одет в обмундирование общевойсковое… как его? Красной Армии, вот! Времён второй мировой. Каска на нём, зеленная с красной звездой. Вооружён автоматом «пэпэша». А в соседнем окопе малыш, подпрыгивает выглянуть. Перепутали, видать, лазы к окопам… А! Так малыш этот – оруженосец, японец с противотанковым ружьём. Знатная вещица, доложу тебе, майор, кирасу нашу продырявит за будь здоров. Вооружение в основном «мосинки», автоматов несколько. У всех под каской гривы до плеч и бороды лопатой. Образины ещё те… Николка, ты чего встаёшь?! Ты ранен? Залечь! Задействуй сан-ком! Майор, Николка контужен. Говорил же пацану не высовываться, и вот те на, не лазер по шлему погладил – пулями угадило, повезло что на излёте… Погодь, майор… Из ратуши что-то выкатывают… Орудия? Плохо видно: пылью завьюжило. Не пушки – это точно. Стволов нет. На ракетные и лазерные установки тоже не походят. На полевые кухни смахивают. Но аж четыре штуки… шестикотловые… под брезентом… и на гусеничном ходу.

– Чего несёшь, сержант? Кухни на гусеничном ходу, да ещё и с шестью котлами. Ты, где ж такие видел?

– Генерацию «миски» убрали, но респираторных масок не надели! Кухни в ряд поставили… Да орудия это! Солдаты, хрон им в дышло, расчехлять начали… Гаубицы? Да нет, миномёты шестиствольные. Но калибр, я те доложу, майор, в дуло солдата засунуть можно… В сторону ваших душ развернули. Наводят. Артатаку готовят! Слышишь, майор!

– Да какая, к хрону, артатака! Наша стрельба по водокачке спровоцировала подготовку к обороне. Кухни твои – мортиры, должно быть. Древние. Спучковали шесть стволов. «Но откуда они на острове, – терялся я в недоумении, – Хотя, говорит, обмундирование красноармейское, винтовки Мосина, «пэпэша», «тэтэ», «пэтеэр». Комендант Крепости рассказал, когда-то на Бабешке Русь снимала батальные сцены художественного фильма, вот остался реквизит. Но тогда оружие должно быть выхолощенным, не боевым. И не было в ту войну, ни мортир таких, ни котлов». – Или наоборот, – кричал я в комлог Милошевечу, – мортиры – они новейшие, до Хрона и в Хрон засекреченные. Вот масок респираторных не надели… У них что, фильтры как у нас спецназовские? И послушай, сержант, ты хоть и земляк*****, не небён*****, но по связи обращайся на «вы».

Деревня, как и водокачка, в бинокль мой не просматривалась, но как распался на четыре сегмента и «сложился» купол-ПпТ, я все же увидел: прусаки действительно сняли защитную генерацию. Это подтверждало доклад Милошевича. Готовились к обороне. Или к атаке?

Они же знают кто мы, Комендант Крепости известил Президента Пруссии о досмотре Отрадного, успокаивал я себя. Но нельзя было сбрасывать со счетов случайности. Президент Пруссии свои Вооружённые Силы не предупредил о прибытии из ЗамМарии воинского инспекционного отряда, по каким-то причинам. Над океаном пиратские шары рыщут, вот офицер прусский нас за пиратов и принял. Хотя, насколько я знал, у пиратов нет ветролётов, только воздушные шары.

– Джимми! – позвал я пилота. – Сообщи по громкой связи, на поле с топинамбуром и маком отряд спецназа, на остров прибыл с санкции Президента Пруссии. Стрельба по водокачке произведена случайно. Выполняй.

– Есть!

– Не услышат, – предупредил Балаян, – далеко, и ветер в нашу сторону. Отдайте приказ разведке раскрыться.

– Майор, слышишь?! Не мортира это! «Умка»! Она. Точно. Двадцатитысячная. Батарея шести катапультных «умок»! – кричал по камлогу Милошевич.

У пруссаков УМ-20000ОК, не верил я докладу разведчика. Да этой артиллерии сейчас нет, ни в Твердыни, ни в Форте, ни в Рабате. Нет её и у пиратов, «волков»****** и «мустангов»******. У «драконов»****** оставалось несколько единиц, но боезаряды к ним закончились давно,