Лекарственные растения. Православный целебник - Татьяна Литвинова

Страницы книги помогут вам обрести телесную бодрость и уврачевать душу христианской молитвой, без которой православный травник стал бы перечнем недостижимых возможностей, указателем бесцельных действий, гербарием, лишенным жизненной силы.

Глава 1 Сорокоуст под открытым небом

Обиход церковного лечения: созвучие трав в православных текстах

Традиция разводить лекарственные растения в огородах и в садах пришла в Киевскую Русь от скифов, хотя до этого славянские племена сами использовали местную флору для лечения многих болезней. Так, травами, которые были всегда под рукой, лечили почечуй (геморрой), весницу (цингу), камчуг (артрит), вдушу (астму), трясцу (малярию) и другие недуги. После Крещения Руси сведения о траволечении, да и сухие травы вместе со сведениями о них, поставлялись, в основном, из Византии, пока в XI веке не возникли православные монастыри, которые стали средоточием врачевания, а также сбора и обработки уже исконно русских трав, ведь чем-чем, а травами Русь никогда не была обижена. «Изобилует Русь многими травами и кореньями, в других местах не виданными». Монахи хорошо знали, от чего помогает та или иная трава, какими лекарственными веществами она богата. Ни одна лечебная процедура не обходилась без молитвы, и сила молитвы, соединенная с природною силою растения, вершили свое великое дело исцеления. Симеон Новый Богослов говорил: «Тело сложно и, когда занеможет, имеет нужду в разных составах трав. А душа, напротив, невещественна, проста и требует одного врачевства – Духа Святого». В памятнике русской культуры XI века – «Изборнике Великого князя Святослава Ярославовича» – уже описывается множество растений, которыми лечили в то время на Руси. Там, в частности, говорится о «былии» и «зеленине» – так назывались свежие растения. Их рекомендовалось давать больному несваренными, то есть в «суровом» виде. Сведения о траволечении можно было найти и в «Остромировом Евангелии», и в «Архангельском Евангелии», в сборнике «Мази», который создала внучка Владимира Мономаха. Летописи повествуют нам о чудесах травяного исцеления: травой остановили кровотечение князю Дмитрию Юрьевичу, внуку Дмитрия Донского, травой девица Феврония вылечила от кожной болезни муромского князя Петра. В Средние века возникли так называемые «вертограды» – монастырские травники, там описывались местные лекарственные растения, часто с такими добавками: «растет на Руси множественно» или: «трава, всеми русскими людьми знаемая». Не меньше тысячи целебных трав описаны в «вертоградах». Имелись и рисунки этих трав. Много писалось о целебных свойствах тех растений, которые обильнее обильного росли вокруг – о лечении крапивой, луком, чесноком, черемухой, листьями дуба, зверобоем, валерьяной, горцем перечным, полынью, рябиной, мятой… Уже было известно, что когда болит сердце, надо применять ландыш. Чаще всего в монастырских лечебниках встречались аир, береза, борщевик, донник, дуб, дягиль, земляника, зоря (любисток), иссоп, калина, липа, лопух, лук, можжевельник, мята, пион, полынь, подорожник, редька, тополь, тысячелистник, хвощ, хрен, черемуха, чеснок, шалфей. Монахи использовали и шиповник, который назывался тогда своробориной. Пользовались и травами «заморскими», особенно предпочитали индийские пряности. Их применяли как лекарственные средства. Например, гвоздику – для улучшения работы и сердца, и печени, и желудка, а также при слабом зрении. К черному перцу вообще относились пиететно – им лечили многие болезни. Простуду лечили имбирем. Древнерусская траволечебная традиция рекомендовала полынь и багульник для обеззараживания, а сенну и ревень – как слабительное. Об этом сохранились сведения в «Патерике Печерском». Лук и чеснок занимали в целительском искусстве совершенно особенное место! Не зря есть пословица: лук от семи недуг. Лук в те времена в Европе был очень дорогим удовольствием. А лавровым листом в Киево-Печерской лавре лечили болезни позвоночника. Отваром коры ясеня успешно лечили малярию, отваром багульника – кашель, подорожником и березовым соком – гнойные раны, полынью – лихорадку. Деготь применялся для дезинфекции, а вкусные ягоды брусники и морошки – при цинге. Во время эпидемий монастырский опыт врачевания рекомендовал чесночную воду для обмывания всего тела. Чудодейственным растением считался иван-чай: плакун-трава (богородицина трава). Откуда такое удивительное название? Легенда говорит нам, что когда «распинали Иисуса Христа и проливали пречистую кровь его, тогда Пресвятая Богородица по сыну слезы роняла на матушку на сыру землю, и от тех слез зарождалась плакун-трава». Эту траву применяли издавна в монастырях при любых воспалениях, при желудочно-кишечных болезнях, кровотечениях, головных болях. И снотворным своим действием славилась трава, и жаропонижающим. Фиалку трехцветную и будру плющевидную, которыми лечили и простуду, и различные воспаления, называли сороканедужными, девясил давал девять сил, одолень-трава одолевала бессонницу, головные боли, всяческие нервные расстройства, а зверобой славился умением побеждать девяносто девять болезней, и почти не существовало таких травяных сборов, куда бы он ни входил. На каждый недуг находилась своя трава, берущая силу от земли и применяемая в лечении с горячей молитвой и искренней верой.

Традиции сбора и заготовления лечебных трав

Наши предки жили в храме природы – в окружении зеленых лесов и ярких степей, синевы неба, золота солнца, прекрасных ароматных трав. А древнерусские монастыри были храмами в храме – Божьими в природном храме, тоже Божьем. Монахи хорошо знали, какие растения и когда нужно заготавливать, как правильно хранить сухие травы, чтобы они не утратили своей лекарственной силы. Собирали травы чаще всего в сухую теплую погоду. Травы – живая сложная субстанция, их состав зависит от времени года, дней месяца, даже времени суток. Так, уже издавна было ведомо, что надземные зеленые части растений – листья, травянистые стебли – заготавливать надо в пору цветения растения и начала плодоношения, плоды рекомендовалось собирать в период полного созревания, корни и корневища – поздней осенью, после того как надземная часть уже увяла, или же ранней весной. Почки заготавливали ранней весной – до их набухания, кору – тоже весной. Старались не собирать растения в полнолуние – уже было известно, что в полнолуние корни всасывают больше воды, тем самым уменьшая лекарственную действенность растения. Имелись знания и о влиянии лунного света – растения активно накапливают гликозиды при слабом свете луны. Иноки в монастырях собирали чаще всего не тронувшиеся в рост почки березы, смородины, тополя, сосны. Крупные почки сосны срезали вместе с совсем маленькими побегами, а мелкие почки смородины, березы, тополя – вместе с целыми ветками, да и сушили с ветками. Заготавливали кору калины, ивы, дуба, липы, делая на ветке продольные разрезы и соединяя их концы по перечным разрезом. Затем поднимали надрезанную кору с верхнего конца и снимали в виде желобка. Был такой монастырский секрет – не вкладывать трубочки коры одна в другую, они от этого могли покрыться плесенью. Листья срывали в пору образования бутонов и цветения, в сухую погоду с утра, когда высыхала роса. Собирали низкие, прикорневые и – средние листья на стебле. Если у растения мелкие листья, полагалось срывать их со стеблем, сушить, а потом обрывать, выбрасывая стебель. Цветы и соцветия в на чале цветения ощипывали или обрывали цветоножки, траву срезали серпом. У не которых трав – полыни, крапивы, зверобоя, пустырника – срезали только верхушку с верхними листьями. По ягоды для лечебных нужд ходили рано утром или вечером, слоями укладывали их в плетеные корзины. А между слоями клали веточки с листьями. Корни выкапывали осенью, отряхивали от земли, промывали проточной водой, раскладывали на траве или холсте, подсушивали, а после этого удаляли остаток надземной части и снова сушили. Собранные растения вынимали из корзинок и раскладывали ровными слоями на рогожки и холсты, в сухом теплом месте в тени. На солнце сушили только корни, которые содержат дубильные вещества и алкалоиды (к примеру, корни лапчатки или кровохлебки). Еще ландыш позволялось сушить на солнце. Растения переворачивали несколько раз в день, на ночь укрывали или заносили в помещение, чтобы на травы не выпала роса. Осенью могли сушить в русской печи при температуре не выше 60 °C. Если листья и цветы легко растирались в руках, корни не гнулись, а ломались на изгибе с небольшим треском, ягоды и плоды при сжимании не склеивались в комки, а рассыпались, – сушку полагали законченной. В монастырских помещениях в мешках хранили сухие травы – всегда в темном проветриваемом месте. Травы, цветы и листья могли храниться год, корни и плоды – на год-два больше. Как и собирание, так и сушка растений, так и их хранение были для православных монахов и служением, и ремеслом, и священнодействием, и всегда совершались с Божьим именем.