Сборник " " - Борис Иванов

— Не думайте, что я предлагаю вам бороться с пиратами в одиночку, — успокоил его Кай. — Скорее всего вам не придется с ними бороться вообще. — Управление свою работу знает и постарается свести эту игру с приличным счетом и без всякого шума. Но нам с вами предстоит обеспечить свой участок фронта…

— На борту размещена дюжина дармоедов из охраны, с полковником Кортни во главе, — вздохнул кэп. — Команда прошла инструктаж и проверку. Если надо, я раздам оружие и своим людям… В полете с экипажем проведут беседу полковник и док Сандерс — тот, что командует Миссией…

— Имеется в виду не это… Я не сомневаюсь, что табельные режимные мероприятия вы обеспечили, капитан, — Кай сделал успокаивающий жест. — Однако м-м… оперативные данные и опыт расследования такого рода преступлений — я говорю о захвате космических судов, — Кай кашлянул несколько смущенно, — дают основания предполагать, что по крайней мере один из находящихся на борту людей будет работать на противника. На Мафию, если быть точным.

— В своих людях я уверен на все сто! — Кэп решительно выпрямился в кресле.

— Я не сомневаюсь, что экипаж «Констеллейшн» состоит из порядочных людей, не раз проверенных в деле, — глядя в сторону, стал терпеливо объяснять Кай. — Но для того чтобы оказаться соучастником преступления, к сожалению, не надо обязательно быть вором или наркоманом. Или вообще носителем какого-нибудь м-м… порока. Вовсе нет. Можно быть прекрасным семьянином — некурящим и отцом шестерых детей — и тем не менее верой и правдой отрабатывать задание Мафии, если Мафия даст вам понять, что жизнь и здоровье этих самых ваших деток напрямую зависят от того, как вы с ее заданием справитесь. Это, как вы понимаете, — пример из хрестоматии. Возможны гораздо более сложные варианты…

— Вы подозреваете кого-то персонально? — нервно осведомился кэп.

Разговор становился все более и более неприятен ему.

— Если бы я заподозрил кого-либо, то не ходил бы вокруг да около… На это просто не остается времени…

— Спасибо, вы здорово меня утешили, Следователь, — капитан откинулся в кресле. — Теперь я только и буду ждать того, что мой секонд впилит мне в затылок из своего красивого «кольта» или кок добавит крысиного яда в кофе всему экипажу…

— Я думаю, что агент Мафии будет действовать умнее, — понимающе улыбнулся Кай. — Если план захвата корабля будет сорван, а люди Управления не просиживают штаны зря, то ему просто не удастся как-либо проявить себя… Все, что требуется от нас с вами, это проанализировать и постоянно держать под контролем действия людей, которые имеют доступ к жизненно важным системам корабля, к принятию решений, существенных для…

— В команде не бывает лишних людей… — кэп нервно начал перебирать карандаши в магнитном держателе. — Вы хотите, чтобы я перебрал на ваших глазах грязное белье всей команды? Всех шестнадцати человек? Доступ к жизненно важным системам корабля — хорошо сказано, черт побери! Любой кретин может угробить самую надежную космическую посудину, если постарается как следует. За примерами ходить не приходится: Марек Дудоров — на что уж безвредный член экипажа — ну что, подумайте, худого может сделать людям корабельный юрист?

— Юрист? Не скажите… — задумчиво возразил Кай.

— Да нет, как юрист Марек — на своем месте! — Речь капитана становилась все более запальчивой. — Горько, конечно, сознавать, что приходится таскать по Галактике человека, который не отличит дюзу от клизмы даже после повторного инструктажа, но вы попробуйте ни разу не влипнуть в какую-нибудь историю, осуществляя навигацию между шестнадцатью населенными мирами, каждый из которых имеет свою собственную конституцию, налоговый и таможенный кодексы, а в дополнение к ним — религиозные и уголовные традиции, порядки и уймищу служителей закона, бестолковых, как джинн из бутылки!

Вот сейчас мы с вами сидим и ничего худого не делаем, а с точки зрения какого-нибудь их дурнями понапридуманных законов наверняка совершаем какое-нибудь преступление — не уголовное, так еще какое… А с Мареком мы проходим все барьеры и рогатки без сучка и задоринки… Нет такой запятой во всем этом ворохе бумаг, о которой он не знал бы всю подноготную… И вот из-за этого-то законника экипаж неделю страдал поносом и галлюцинациями! Еще немного и… Да что и говорить, кто мог ожидать, что старина Марек подведет нас всех под этакую колокольню своим увлечением светописью?

— Светописью? — удивился Кай.

— Фотографией Той, для которой нужны не цифровые сканнеры и программы обработки изображений, а всякая чертова химия, которая, попав в систему вентиляции, может наделать всяких бед! Я лично выкинул все запасы нашего милого юриста в гальюн! По-моему, он так и не простил мне этого. По крайней мере, в шахматы со мной больше не играет… Но, видит Бог — я спас его от линчевания!

— Понятно… — заметил Кай, лихорадочно пытаясь сообразить, каким образом их разговор заехал в столь отдаленную от заявленной темы область.

Но волны красноречия раздосадованного капитана вновь подхватили его, увлекая, как щепку, в совершенно непредсказуемом направлении.

— Поубивал бы людей, у которых бывают такие вот, извините за выражение, хобби! — продолжал капитан, расценив реплику собеседника, как стимул к продолжению своих излияний. — Каждый раз, когда Русти — наш боцман — притаскивает из увольнительной новый ворох электронных игрищ — это я про хобби, — нам приходится чистить память бортового компьютера от полусотни — не меньше — новых вирусов, которые безмозглые бараны сочиняют от нефига делать в день по сорок штук! Вы знаете, когда у меня вылезла на макушке седина? Нет, не тогда, когда я сажал посудину системы «Кактус» на Галилею. А «Кактусы» не предназначены для посадок вообще, это орбитеры. Вовсе нет. И не тогда, когда по кораблю разбежались эти твари с Гринзеи… И не тогда, когда мы попали под мятеж на Харуре, — нет! Я поседел, когда мы торчали в самом центре «угольного мешка», в миллионах миль от обитаемых планет, и я набрал на бортовом компьютере команду на подпространственный бросок, а чертова машина написала мне в ответ кириллицей: «ПРИВЕТ ИЗ ВОРОНЕЖА»! Это — не на Шараде, это город такой в Метрополии. На Земле — где-то между Данией и Китаем… Там у них народный промысел такой процветает с двадцатого аж века, оказывается, — рожать такие вот гадости… Наш программист — деликатнейший был мужчина — и то просто необыкновенными словами ругался. А вы говорите — Мафия…

Вспомнив об исходной цели визита, который нанес ему Федеральный Следователь, капитан смолк, сосредоточив внимание на сложенных домиком пальцах.

— Я, собственно, закончил, — откашлявшись еще раз, уведомил его Кай. — Попрошу вас только внимательно продумать поведение и занятия всех членов экипажа. Если что-нибудь покажется вам странным — не стесняйтесь побеспокоить меня. У вас есть еще что-то, что следует сказать мне?

— Есть, — коротко проронил капитан и, поднявшись, подошел к своему сейфу. — Вы, господин Следователь, включены в список лиц, которых я должен ознакомить с устройством системы уничтожения Груза. Сами понимаете, триста тонн «Пепла» — это триста тонн «Пепла»… В чужие руки его никогда не отдадим…

Он достал из сейфа черный пакет и протянул его Каю. Федеральный Следователь не первый раз встречался с инструкциями такого типа, и чтение не заняло у него много времени. Расписавшись, он вернул листок капитану. Тот пожал ему на прощание руку и, оставшись один, нахохлившись, впал в задумчивое оцепенение.

«Плачевное зрелище представлял наш кораблик, — рассказывал потом Русти. — Я сразу понял, что добра от этого не жди. В пассажирскую посудину мы превратились с этим «Пеплом», в туристический комплекс с массовиком-затейником в виде меня! На третьем уровне — при полном комфорте — рассовали шестерых спецов по эпидемии. Собственно, Миссию Спасения как таковую. Шесть отдельных боксов. Такое на «Констеллейшн» еще было предусмотрено. Хотя, конечно, и не «люкс», но получше, чем типовые каюты экипажа. Господа врачи — все профессора, никак не меньше — ужасный на судне свинарник развели, не отходя от кассы, как говорится…»

Свинарник был еще тот в общем салоне висел портрет Флоренс Найтингейл, дополнявший импровизированную доску объявлений, на которой сообщение о вечере знакомства с экипажем — еще относительно приличной формы и содержания — соседствовало с написанным, судя по всему, губной помадой извещением о том, что доктор Ульцер очень устала с дороги и просит не приставать к ней с глупостями до восемнадцати ноль-ноль послезавтра, а также с пришпиленной скотчем упаковкой слабительного с надписью: «Кто посеял?»… Под электронную имитацию аквариума, украшавшую табельный «уголок отдыха», был вызывающе небрежно запихнут идиотского вида рюкзак, а самих электронных рыбешек кто-то всерьез пытался накормить мотылем — далеко не электронным. Кроме того, на стилизованной под каминную полку панели демонстрационного экрана пристроилась сиамская кошка совершенно нехарактерной для этой породы рыжей масти. Это был последний штрих, повергший Русти в полное уныние.