Бог Боли (ЛП) - Кент Рина

— Серьезно, ты знаешь, чей это дом? — мой голос больше не веселый и давно уже не соответствует дрожанию моих конечностей. — У тебя есть желание умереть...

Я не готова к тому, что происходит дальше.

В мгновение ока он зажимает мне рот рукой в перчатке и отталкивает меня назад.

Мой позвоночник ударяется о стену, и я вскрикиваю, но звук приглушенный. Звук эхом отдается в воздухе с жутью колыбельной песни с привидениями.

Маска лежит в нескольких дюймах от моего лица, как эпизод из моих самых глубоких, самых темных кошмаров.

Это подчеркивается близостью его тела к моему и сильным запахом кожи.

Это все, чем я могу дышать.

И он — все, что я могу видеть. Его глаза действительно голубые, но с черной огранкой.

Как у мифического существа.

Где-то я уже видела эти глаза. Но где?

Разве это плохо, что я хочу увидеть, кто скрывается под маской? Просто сорвать ее и узнать, кто он — плачущая или улыбающаяся половина? А может, и то, и другое?

Чем дольше я наблюдаю за ним, тем сильнее сбивается мое дыхание, а его тепло проникает в мои кости.

Нет. Этого не может быть.

Это просто не тот, о ком я думаю.

Чтобы убедиться в этом, я поднимаю руку к его маске, полностью ожидая, что он смахнет ее.

К моему удивлению, он не делает никакого движения. Мои пальцы скользят по краю застывшей улыбки. Но я больше не вижу в ней ничего пугающего — это просто прикрытие для кого-то.

Чудовищная грань.

Загадка чувств.

Это ты? спрашиваю я глазами, и он слегка сужает их в ответ.

Я пытаюсь снять маску, но прежде чем я успеваю это сделать, он отталкивает мою руку. Она падает безвольно рядом со мной, но я почти уверена, что моя догадка верна.

Не знаю, как остальные, но я бы узнала эти глаза где угодно, в том числе и в альтернативной вселенной.

Снаружи раздается удар.

Мы оба замираем.

Он раздается снова, и я понимаю, что это стучат в дверь моей комнаты.

— Мисс, вы не спите?

Охранник.

Снова раздается голос с русским акцентом и еще один удар.

— Произошло нарушение в системе безопасности. Вы в порядке?

Я встречаю взгляд незнакомца в маске.

Нет, не незнакомец.

Он гораздо больше, чем незнакомец.

Я все еще дрожу, но уже по совершенно другой причине.

— Ммм, — издаю я маленький, приглушенный звук.

Он крепче прижимается к моему рту, врываясь в мое пространство с уверенностью урагана. С каждым вдохом мои груди соприкасаются с его твердой грудью.

— Мисс? Я вхожу.

Я хватаю незваного гостя за руку и умоляю его взглядом. Он сужает их до щелей, но медленно убирает руку от моего рта. Он держит ее в воздухе, призрачно близко, вероятно, чтобы снова заткнуть мне рот, если я закричу о помощи.

Но в том-то и дело, что мне не нужна помощь, потому что он не представляет угрозы.

Или, по крайней мере, не представлял в прошлом. В этой ситуации я не совсем уверена.

— Я в порядке! — говорю я достаточно громко, чтобы охранник услышал. Удивительно, что я не заикаюсь и не нервничаю, учитывая ситуацию.

Дверь немного приоткрывается, но остается в таком положении, когда голос охранника проникает внутрь.

— Я зайду, чтобы убедиться, мисс.

— Не надо! Я... я голая.

Охранник прочищает горло, и я почти могу представить его взволнованное лицо. Он знает, что его голова будет на палке, если он увидит меня обнаженной.

Если только моя жизнь не была под угрозой.

А это не тот случай.

Я не думаю.

— Я действительно в порядке. Сейчас я снова засну. Не буди меня.

Молчание на одну, две, три секунды...

— Очень хорошо, мисс. Если что, босс зайдет к вам.

Дверь закрывается, и я делаю длинный вдох.

На следующем вдохе моя грудь упирается в грудь незнакомца, и я замираю, глядя на него.

— Босс, которого он только что упомянул — мой брат, и я не могу отгородиться от него отговоркой «я голая». Он просто войдет с закрытыми глазами, возьмет простыню или что-то еще, накинет ее на меня, а потом начнет обыск. Он такой жестокий, так что ты действительно должен уйти до его прихода, если не хочешь, чтобы на твоем надгробии было написано «Избит до смерти». О, и еще, ты собираешься оставаться приклеенным ко мне в течение долгого времени? Я могу казаться крутой, но на самом деле трудно дышать, когда ты рядом.

Он тупо смотрит на меня, абсолютно не впечатленный и не сбитый с толку моей словесной рвотой. Это привычка, от которой я пытаюсь избавиться, но на самом деле это сложнее, чем кажется.

— Чего ты ждешь? — шепчу я. — Серьезно, уходи, пока не появился Джереми. Если ты прошел через балконную дверь незамеченным, то возвращайся тем же путем. И, может быть, вернешь мне мое личное пространство как-нибудь в ближайшее время?

Он протягивает руку в перчатке к моему лицу, и я думаю, что он снова заставит меня замолчать, но его пальцы обхватывают мою челюсть.

Это не угроза, но под этим жестом скрывается власть.

Нет, не власть.

Контроль.

Он источает его до удушья.

Его большой палец гладит мою нижнюю губу, и она отделяется, вот так просто.

Мое сердце бешено колотится, и я думаю, может быть, я сплю или что-то в этом роде.

Может быть, я придумала столько сценариев в своем извращенном мозгу, что один из них действительно сбывается.

Иначе зачем ему прикасаться ко мне, если он никогда не прикасался ко мне раньше?

И он прикасается не просто к какой-то части меня. Это мои губы.

Он собирается меня поцеловать?

Прежде чем эта мысль полностью оформилась, в воздухе раздается его богатый, глубокий и абсолютно знакомый голос.

— Ты слишком много болтаешь. Однажды этот ротик доставит тебе неприятности.

Затем он отпускает меня, делает шаг назад и выскальзывает через балконную дверь так же легко, как и вошел.

Мои конечности окончательно отказывают мне, и я сползаю по стене на пол.

В этом нет никаких сомнений.

Мои пальцы касаются того места, где секунду назад была его рука. Ну, на ней была перчатка, так что это было не прямое прикосновение, но это все равно считается, верно?

Только теперь мои губы дрожат, а сердце падает в смятении.

Это он.

Тот, кого я не должна хотеть.

Глава 2

Анника

— A ты уверена, что сюда никто не заходил?

Уверена ли я, что это на самом деле альтернативная реальность и я скоро проснусь? Удивлена ли я, что никто не видит моих содрогающихся внутренностей?

Конечно.

Я абсолютно уверена, что со мной что-то не так, потому что я наклеиваю свою самую яркую улыбку, когда встречаюсь взглядом с братом.

Джереми, который ворвался в мою комнату и теперь возвышается надо мной, высокий, мускулистый, немного громоздкий и является идеальным клоном нашего отца. Серьезно, папа получает пять с плюсом за копирование и вставку.

Он также старше меня на шесть лет, так что в свои семнадцать я как ребенок. Через полтора месяца мне исполнится восемнадцать, так что мысленно я уже в этом возрасте.

Кроме того, благодаря моей отличной учебе, я могу пропустить один класс и поступить в колледж в этом возрасте. Мой брат не в восторге от этого факта.

Он всегда был похож на смертоносного тигра, который стоит на страже перед моей дверью. Я смогла дышать только тогда, когда он уехал из Штатов в колледж на несколько лет раньше меня.

Ну, смогла дышать — это преувеличение, потому что я все еще находилась под еще более удушающим вниманием и защитой папы.

Поэтому я изо всех сил старалась поступить в колледж. Но, естественно, я могла поступить только туда, где учится Джереми. Или должна была остаться в Нью-Йорке.

Мой мозг выбрал брата как меньшее из двух зол.

В начале семестра я приехала на Брайтон. Это остров у южного побережья Великобритании. С тех пор как я воссоединилась с братом, вернулось то едва уловимое чувство удушья, что за мной следят и наблюдают каждую секунду.