Кошачий эндшпиль (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич

Однако не я один отметил уход незваного гостя. Выметнувшаяся из-под кровати рыжая кошка в один прыжок оказалась на мне — устоял лишь потому, что ждал чего-то подобного. Мышцы напряглись, сдерживая сталь валькирьих объятий. В ухо задышали, так что я физически ощутил, насколько боевая сестра распалена.

— Трахаться, значит?.. Какое глубоко взвешенное, продуманное решение… Достойно Высшего… когда рядом с ним его кошка! — промурчала она, неспеша начав тереться о меня бёдрами. Я рыкнул в ответ, и не думая призывать снежку к порядку.

— Не всё так просто, Лай! Тебе придётся уйти, а мне тут до утра торчать ещё. Они наверняка, как очухаются, возьмут меня на контроль. Станут следить. Потому ты уйдёшь. Сейчас. Ещё сутки-полтора буду путать следы, и только после мы сможем… воссоединиться. В идеале нужно организовать моё задержание кем-нибудь по пьяни, чтобы наутро проснуться в участке.

— О-о! Это мы запросто! Проснёшься на Базе — пикнуть не успеешь!

— Лай! Не дури! Какая база?

— Ну как какая? Захватим тебя, а через пару дней выбросим куда-нибудь, под нос охранителям… после того, как вдосталь наиграемся. Мы же такие… кошки. Ты знаешь.

— Не выйдет, — с тоской вздохнул я. — Они знают, что вам известно про мои поля. Никто в здравом уме не отпустит псионца «просто поигравшись».

— Жаль… Выходит, ты каких-то охранителей любишь больше своих кошек…

От фразы девочки меня передёрнуло. Охранителей я люблю… И готов так полюбить при первой же возможности, что только кровь в стороны полетит… Сколько они уже мне крови попортили, сколько планов сорвали… Именно сейчас, под впечатлением от сказанного, дал себе слово, что однажды так их приголублю, что эти ребятки кровью писаться станут. Во мне уже вовсю говорил кот — традиционно злопамятный и жестокий. Даже то, что муниципалы просто хорошо делают свою работу, не освобождает их от ответственности за погубленные нервы и поруганную Нимфу.

— Лайна, я понимаю, тебе и сёстрам тяжело. Но и мне ничуть не легче, поверь!

— Верю. Даже чувствую, — рыжая стала тереться активней, я не смог сдержать стон, отчего республиканка довольно заулыбалась.

— Два дня, кошка! Всего два дня! Нужно завершить начатое, нельзя бросать на середине! Как бы ни было тяжело нам всем!

— Завершим, естественно. Только кот. То, что я тебе обещала, получишь на Базе. Уяснил?

Кажется, я что-то говорил про кошачью мстительность?.. Мой счёт к охранителям и подпольщикам, вместе взятым, сегодня вырос кратно. Однако девочка не спешила оставлять меня одного, наедине с собственными тараканами. Лай тоже пожелала завершить начатое. Я вдруг почувствовал, как эта бестия завозилась более предметно. Пара движений — и вот уже жаркое чрево с жадностью ловит мой клинок. Новая порция движений — и с губ срывается глубокий стон, лишь чудом удаётся остаться на ногах. Сама девочка стонет ничуть не меньше, даже губку прикусывает от обилия ощущений. По мышечным сокращениям чертовки чувствую глубокие оргазмы — она не только дарит, но и вырывает собственную порцию кайфа.

…Признаюсь, упустил тот момент, когда Лайна соскочила. Слишком сильные эмоции нахлынули, вымыв из сознания любые попытки связно мыслить. Лишь спустя несколько минут смог, наконец, взять себя в руки. Бездумно осмотревшись вокруг, не обнаружил кошку: Лай и след простыл. Получила своё, и скрылась в неизвестном направлении. Лишь напоследок отметилась в боевом коммуникаторе недовольным рыком. Не любила девочка, когда её снимают с мальчика — в этом мы с ней похожи. В этом все коты и кошки похожи. Мне же оставалось стиснуть зубы и пройти в душевую. Только там можно было попытаться собрать в кучу расстроенную визитом одинокой кошки психику.

Часть 1. Нечаянный арбитраж

Последствия воздержания

Я отпустил наёмный катер и осмотрелся. В сотне метров, окружённый живописным заборчиком, увитым плетущейся лозой, стоял изящный, чуть приземистый, домик. Больше всего он походил на торт — такой же круглый, только с острыми шпилями башенок с шести сторон. На их иглах размещалась всевозможная аппаратура, жизненно необходимая валькириям. Система космической связи. Различные системы защиты канала связи. Мощные эмиттеры силового поля. Сейчас поле работало, окружая здание прозрачным невесомым куполом. Впрочем, прозрачность преграды вряд ли могла ввести знающего человека в заблуждение, и защищала куда лучше громоздких заборов и охранных вышек. По итогу, несмотря на пряничный вид, домик занимал весьма приличную площадь, да и три этажа высоты позволяли с комфортом разместиться не одному десятку стай.

В груди защемило чувством сродства. База. Пусть временная, но настоящая, уютная и привычная. А что есть база для валькирии? У кошек свои поместья, у меня хватает недвижимости, которую в память о нашей любви оставила Ри, но база… Именно тут проходит подлинная жизнь любой уважающей себя десантницы. Пока не прочувствуешь этого на себе — не поймёшь, и уж тем более не сможешь выразить словами всю глубину и многообразие всплывающих в памяти образов.

Под спудом воспоминаний меня опять накрыло. Сжал зубы, зарычал — даже не пытаясь сдерживаться. Попытался сдвинуться с места — с третьего раза это удалось. Тут же рванул бегом. Мимо ограды, к внешне неохраняемому проходу в ней, больше похожему на простой провал в периметре. Мигнуло силовое поле, пропуская за охраняемый периметр. Не снижая скорости, я с головой погрузился в мгновенно протаявшую сеть силовых ниточек. Для простых республиканок такая игра могла оказаться опасной, но только не для меня. Пелена всё стерпит. А вот и резная арка входа. Проскочить внутрь. Теперь, минуя гравитационные лифты, к эвакуационной лестнице. Бегом, бегом, наверх. Третий этаж. Здесь не так много апартаментов. Этаж вмещает всего два десятка стай. Каждой — по триста пятьдесят квадратных метров. Роскошные хоромы, даже по меркам внешников, но предельно функциональные. Тренировочная зона, общее расположение, пара душевых, небольшой бассейн, огромная ванная. Даже небольшая гостиная, где можно как принимать пищу, так и просто сидеть у настоящего дровяного камина. Всё для жизни. Просто нереальный комфорт.

Но я знал, что ничто не даётся просто так. Девочки и мальчики пашут так, как внешникам и не снилось. Без малого шесть месяцев чудовищных нагрузок. Без генетически изменённого тела их просто не выдержать. Без изменений нервной системы и мозга не выдержать и бесконечный информационный поток. Только секс даёт необходимую разгрузку. Нет, были ещё душевные посиделки, были совместные просмотры Памяти погибших сестёр и братьев… Но секс затенял собой всё. Секс и бесконечные спарринги. Спарринги, переходящие в секс. Секс, переходящий в спарринги. Бесконечный калейдоскоп непреходящего кайфа.

Стрелой залетел в душ, на автомате бросил старую одежду в утилизатор. Встал под тугие струи ледяной воды и стоял так, уперевшись руками в стену, лишь стряхивая с лица кивком головы случайные капли — пока не начало сводить мышцы от холода. Только тогда голосовой командой сменил настройки. Вода превратилась в кипяток и жгла теперь отнюдь не холодом. Снова лёд, и снова кипяток… Минут через десять жуткий калейдоскоп ощущений перестал приносить эффект. Ошарашенный жёстким обращением зверь возбуждения вновь заворочался, скидывая минутное ошеломление. Пришлось сворачивать водные процедуры.

Оделся в новую, свежераспечатанную одежду. Естественно, в привычный чёрный с серебром комбез! Форма Экспансии уже давно ощущалась второй кожей, без неё становилось неуютно. Кошкам я тоже больше нравился по форме… Кошки. Из горла вырвался еле сдерживаемый рык, и я упал в кресло у камина. Управляющая автоматика дисциплинированно «подкинула дровишек», огонь весёленько затрещал в ажурной арке… Но мои глаза смотрели мимо этой девственной красоты, так тонко вплетённой в изящную рукотворную рамку. Пробежка помогла лишь отчасти. Контрастный душ дал лишь небольшую оттяжку. Игры с клинком почти не давали эффекта, нечего и пытаться. Помочь могли только кошки. Словно услышав мою бессловесную мольбу, в коммуникаторе раздался голос Милены: