Фермер Джайлз из Хэма - Джон Толкин

– Караул! Караул! Караул! – продолжал лаять Гарм.

Окно неожиданно отворилось, и оттуда вылетела хорошо нацеленная бутылка.

– Ай–ай–ай! – завизжал Гарм, привычно увернувшись ловким прыжком. – Караул! Караул! Караул!

В окне появилось заспанное лицо фермера.

– Холера тебя забери, чертова псина. Какая муха тебя укусила?

– Никакая, – сказал Гарм.

– Я покажу тебе «никакая». Погоди, утром спущу с тебя шкуру.

Фермер захлопнул окно.

– Караул! Караул! Караул!

Голова снова появилась в окне.

– Еще раз тявкнешь – и от тебя останется мокрое место. Ты что, спятил, дурья твоя башка? Что на тебя нашло?

– Ничего, – сказал Гарм. – А вот на твое поле уж точно кое–что нашло.

– Что ты мелешь?

Джайлз вдруг не на шутку встревожился, и от этого у него даже злости поубавилось. Гарм никогда не отвечал ему так дерзко.

– А то, что у тебя в поле великан, – сказал пес, – самый великанский великан. Сейчас он и сюда явится. Караул! Караул! Он топчет твоих овец. Бедняжку Галатею раздавил, как клопа. Караул! Караул! Он сломал все твои изгороди, а сейчас уничтожает посевы. Смелее вперед, хозяин, иначе у тебя ничего не останется. Карау–у–у–л!

И Гарм громко завыл.

– Заткнись! – приказал фермер и захлопнул окно.

«Боже милостивый»,– прошептал он. Его охватила дрожь, несмотря на то, что ночь была теплая.

– Иди, ложись и не валяй дурака, – сказала жена. – А собаку утром утопи. Еще не хватало слушать ее брехню. Она и не то скажет, когда попадется на воровстве.

– Может статься, так, Агата, а может, и не так. Что–то неладное творится на поле, хотя, может, Гарм и наплел с три короба. С него станется, хотя он явно чем–то напуган. И с чего ему вдруг поднимать такой визг ночью? Ведь он мог юркнуть через черный ход рано утром, когда разносят молоко.

– Что толку стоять и молоть языком, – сказала жена. – Коли ты веришь псу, поступай, как он советует – смело вперед!

– Говорить–то проще, чем делать, – проворчал Джайлз.

Но по–честному, он только наполовину поверил россказням Гарма. Трудно себе вообразить, что ни свет ни заря у вас на поле вдруг может появиться великан.

Однако собственность есть собственность. От этого никуда не денешься. С правонарушителями разговор у фермера был короткий, и, пожалуй, немногие на него бы согласились. Он натянул штаны, пошел на кухню и снял со стены ружье с раструбом. Читатели, наверное, спросят, что такое ружье с раструбом. Говорят, что именно этот вопрос был задан Четырем Мудрым Грамотеям из Оксенфорда,[3] которые после некоторого размышления ответили на него следующим образом: ружье с раструбом – это короткое старинное ружье, выстреливающее множеством пуль. Поражает цель на небольшом расстоянии (в цивилизованных странах вышло из употребления, так как вытеснено другим огнестрельным оружием).

Ружье фермера Джайлза имело широкий раструб наподобие рога и стреляло любой дрянью, которую в него заталкивали. Ружье давно не поражало никаких целей, так как фермеру редко приходилось заряжать его, а стрелять он из него так ни разу и не стрелял. Как правило, одного вида ружья было достаточно, чтобы обратить в бегство любого нарушителя. Страна в то время была недостаточно цивилизованна, и потому ружья с раструбом еще не вышли из употребления. Тогда это был единственный вид огнестрельного оружия, да и тот встречался довольно редко. Люди предпочитали лук и стрелы, а порох использовали главным образом для фейерверков.

Итак, фермер Джайлз снял со стены ружье и вложил туда большой заряд пороха на случай, если понадобится прибегнуть к крайним мерам. В широкий раструб он насовал ржавых гвоздей, кусков проволоки, черепков, костей, камней и еще какой–то дребедени. Он натянул высокие сапоги, накинул плащ и огородами прошел до калитки. Низкая луна стояла у него за спиной, деревья и кусты отбрасывали длинные темные тени. Со стороны холма доносился какой–то странный топот. Он не чувствовал в себе решимости смело идти вперед, что бы ни говорила Агата. Но все же собственность есть собственность, и ее нужно защищать, не жалея шкуры. Чувствуя, что внутри у него все холодеет, Джайлз медленно двинулся к уступу горы.

Неожиданно над вершиной холма возникло лицо великана, мертвенно–бледное от лунного света, отражавшегося в огромных круглых зрачках, при этом ноги его бесчинствовали далеко внизу, оставляя на поле огромные ямы. Луна слепила великана, и поэтому он не видел фермера. Джайлз же, напротив, видел его очень ясно и от страха едва не лишился рассудка. От неожиданности он спустил курок, и ружье выстрелило. Раздался невероятный грохот. По счастью, фермер точно попал в цель – то есть прямо в огромное уродливое лицо великана. Дождем посыпался мусор, затем камни, кости, черепки, куски проволоки и добрый десяток гвоздей.

Поскольку дальность выстрела была небольшая, то по воле случая и совсем не по воле фермера большая часть этих мелких предметов угодила великану в лицо, при этом какой–то черепок впился ему в глаз, а большой гвоздь застрял в носу.

– Проклятье! – воскликнул великан со свойственной ему грубостью. – Меня кто–то ужалил!

Шум на него не произвел ни малейшего впечатления (не надо забывать, что он был туговат на ухо), но гвоздь в носу ему пришелся явно не по нраву. Он и не помнил, когда в последний раз встречал злых насекомых, которые могли так больно жалить. Правда, он слышал, что где–то на востоке в болотах водятся стрекозы, чьи укусы жгут, как раскаленные угли. Он и решил, что напоролся на нечто подобное.

– Сразу видно, какая тут гнусная, нездо ровая местность, – произнес он вслух. – С меня хватит.

Прихватив со склона холма пару овец, чтобы съесть их дома на завтрак, он вернулся к реке и оттуда семимильными шагами двинулся на северо–запад. В конце концов он отыскал свой дом, так как теперь шел в правильном направлении. Но все же дно медного котла безнадежно прогорело.

Между тем фермер Джайлз, оглушенный выстрелом, свалился назвничь и теперь лежал, глядя в небо, и не знал, минуют ли его великаньи ноги, когда тот побежит мимо. Однако ничего ужасного не произошло. Когда топот смолк вдали, Джайлз поднялся, потер плечо и подобрал с земли ружье. Неожиданно он услыхал приветственные крики.

Большинство жителей Хэма выглядывали из окон, а самые смелые даже наскоро оделись и вышли на улицу (но не раньше, чем ушел великан). Теперь некоторые бежали с криками вверх по склону.

Деревенские жители, заслышав ужасный топот великаньих ног, тут же бросились в постель и спрятались под одеялом, а самые ретивые даже забились под кровать. Гарм с чувством гордости и страха взирал на своего хозяина, – во гневе тот всегда казался ему самым свирепым и самым великолепным существом на свете, и он, что вполне естественно, считал, что и великан не может думать иначе. Поэтому, завидев Джайлза с ружьем в руках (что обычно было признаком крайнего гнева), пес с громким лаем бросился в деревню.

– На улицу! На улицу! Все на улицу! Вставайте! Вставайте! Поглядите на хозяина! Хозяин великий человек! Какой он смелый и проворный! Он хочет наказать великана за разбой. На улицу! Все на улицу! Выходите!

Вершина холма была хорошо видна изо всех окон. Как только деревенские жители и Гарм узрели лицо великана, они разом ахнули и затаили дыхание. Все они, за исключением собаки, были уверены, что Джайлзу не справиться со своей задачей. Когда после выстрела великан неожиданно удалился, от изумления и радости они стали кричать и хлопать в ладоши. Что касается Гарма, то от собственного лая он едва не оглох.

– Урра! – кричала толпа. – Будет знать, как соваться куда не следует! Мастер Эгидиус показал ему, почем фунт лиха. Теперь он уползет домой и там испустит дух. Будет ему урок!

И они снова разразились радостными криками. А в промежутке между радостными криками успели подметить кое–что весьма для себя интересное, а именно, что ружье фермера может и выстрелить в нужную минуту. Раньше на эту тему немало спорили в деревенских трактирах, но тут все пришли к единому выводу, а фермер Джайлз отныне был избавлен от посягателей на его собственность.

Когда опасность миновала, те, кто были посмелее, поднялись на вершину холма пожать Джайлзу руку. Несколько человек, среди них священник, кузнец, мельник и еще две–три персоны поважнее, даже похлопали его по спине. Это не доставило Джайлзу удовольствия, так как у него болело плечо. Они расселись на кухне вокруг круглого стола, пили за здоровье Джайлза и громко его расхваливали. Фермер откровенно зевал, но никто не обращал на это ни малейшего внимания.

После трех кружек (гости еще только успели опрокинуть по две) фермер заметно осмелел, а пропустив шестую (тогда как гости третью), он почувствовал себя настоящим храбрецом, каким он и рисовался Гарму. Расстались все дружески. Джайлз усердно хлопал гостей по спине. Ручищи у него были большие, красные и тяжелые, так что он не остался перед гостями в долгу.