Что скрывает темнота... (СИ) - Ан Тая

Удачно миновав многочисленные лестницы и переходы, и всех, с кем бы не хотелось пересекаться, я отослала Ниля распоряжаться насчет даров, а сама ужом проскользнула в свои комнаты. Первым делом сбросила промерзшие сапожки и намокший плащ. Аккуратно сложив холодную одежду в кресло, прошагала в ванную, и устроила себе обогревательные мероприятия.

Спустя полчаса, выйдя из ванной, обнаружила отсутствие одежды в кресле и оперативно доставленные подарки. Мышь сверкала голодными глазами из клетки с подоконника, а картина удачно вписалась в интерьер в углу гостиной.

— Что же мне с тобой делать? — злобная тварь недовольно заерзала, плотнее укутываясь в кожистые крылья. — Ах, ну да!

Запахнувшись в просторный халат, и накинув домашние туфли, я толкнула тяжелую створку входной двери, и громко позвала горничную. Не прошло и двух минут, как девушка явилась на зов. Стоя в дверях, она вопросительно косилась на подоконник.

— Римм, я хочу попросить тебя посетить кормушки для рыб, птиц и кухню.

Вопросительный взор адресовался уже мне. Я нетерпеливо улыбнулась и перечислила, загибая пальцы.

— Мне нужны горстка сушеных жуков, столько же пропаренного пшена, и сухофруктов. И немного чистой воды в блюдечке. Жду.

Девушка понятливо кивнула и бросилась выполнять поручение.

Я вернулась к клетке. Мышь безмолвствовала, и, казалось бы, даже задремала на тонкой жердочке. Спустя несколько минут вслед за Римм, несущей два небольших подноса вошел и Ниль, аккуратно поддерживая третий. Похоже, мыши сегодня суждено было умереть от переедания. Кто-то явно перестарался, выполняя поручение.

Я с сомнением оглядела горы провианта и кивнула Римм, жестом отправив ее восвояси.

С клетки аккуратно был снят поддон, и заботливой рукой разложены мышиные яства. Мышь забеспокоилась, вытаращив глаза. После того, как поддон был установлен на место, животное недоверчиво покосилось на еду, с выражением типа «да неужели?», после чего спрыгнула с жердочки, обнюхивая нежданное пиршество, и через пару секунд смачно захрустела сушеными жуками, блаженно щурясь.

Мы насмешливо переглянулись, и отошли, оставив необычного питомца наедине с его праздником живота.

Несмотря ни на что, меня не оставляло тревожное чувство. Неудивительно, ибо неизвестно чего можно было ожидать от соседей, в прошлом кровных врагов. И что именно могли означать эти дары? Не то, чтобы я боялась летучих мышей, или странных светящихся картин… Просто беспокоилась за брата. Как он там? Его сопроводительное письмо было на диво скупым и немногословным, так что ничего нового или определенного почерпнуть оттуда не удалось. Растерянность и неопределенность — вот точные слова, описывающие мое теперешнее состояние.

Сев в кресло, я нервно сжала руки и уставилась в темное окно. Ниль присел рядом на пол и накрыл мои руки своей теплой ладонью. Чуть выше меня ростом, тонкий и стройный как веточка, с не по возрасту серьезными серыми глазами, он был таким же бастардом в своей семье, как и я в своей. Пятилетнего ребенка, внезапно ставшего ненужным мачехе после смерти отца, привели во дворец, как и многих других до него. Здесь брошенные по различным обстоятельствам детишки всегда могли получить кров, еду, лечение и образование. Все вырастали и со временем становились полноценными членами общества, находили семью и призвание. Я воспитывалась вместе со всеми замковыми приёмышами, и, сколько себя помню, он, ненамного старше, всегда был рядом с самого раннего возраста. В играх, драках, или шалостях, как и на уроках после. Лучший защитник и единственный друг.

— Что бы я делала без тебя, — короткая улыбка слегка затронула уголки его губ в ответ.

— То же, что и всегда, только куда более нервно, — констатировал он.

Я невесело усмехнулась.

— А знаешь, что беспокоит меня больше всего?

Его темные брови вопросительно поднялись.

— Как они умудрились узнать, как я выгляжу?

Этот вопрос терзал меня еще пол ночи, когда я уже осталась одна, но мало-мальски вероятный ответ так и не нашелся… При первой же возможности выясню этот вопрос у брата. Оставалось только надеяться, что он в курсе.

*

Утро, как всегда, началось с Совета. В отсутствие царственного брата я разбирала насущные проблемы горожан в церемониальной зале. Народу сегодня было не так много, и это не могло не радовать. То и дело я ловила на себе пренебрежительные взгляды, и достаточно громкие осуждающие шепотки неслись со всех сторон: мол, что эта пигалица забыла на совете, и что она соображает, кроме как в горничными командовать?

Мысленно закатив глаза, я уселась в массивное кресло на каменном возвышении и тяжело вздохнула опять же про себя. Ни в коем случае не следует выказывать неуважения. На данный момент я была неофициальным представителем правителя, тогда как официальный его советник Гриан пожелал откреститься от подобной чести, и мне следовало вести себя достойно, не замарав дорогого имени. Ну что ж, два часа мучений, и можно будет отдохнуть. А пока нужно быть сильной и невозмутимой. Сегодня я надела простое платье темно фиолетового цвета, и убрала волосы наверх. Мне казалось, так я выгляжу старше и внушительней. Хотя, кого я обманываю… в мои то годы…

— Наши рыбные заводи плохо охраняются! — решил высказаться первый скандалист, рыхлый невысокий мужик непонятного возраста.

Я вопросительно приподняла бровь, уставившись на нахала.

— Для начала стоило бы представиться, лоррх, и приветствовать лоррие. — Раздалось негромко, но непреклонно из-за моей спины. Как могло быть иначе? Подавив желание обернуться и одарить Ниля благодарной улыбкой, я лишь ободряюще кивнула выступающему. Тот чуть стушевался, и уже не так уверенно прогудел:

— Приветствую, лоррие Хоррсге, я лоррх Жер, каменщик. Вчера, мой сын упал в рыбную заводь, и едва не утонул. Благо, друзья вытащили из воды… Так вот, о чем это я… — Глядя на внимательно — снисходительную меня, каменщик тушевался все больше и больше, и я еле поняла окончание его фразы о том, что заводи следовало бы лучше охранять. Видимо, он и сам уже понял, что зря вылез с подобной претензией.

Да, много нелестного я могла бы сказать несчастному отцу, чье дитя непостижимым образом преодолело препятствия в виде двухметрового забора, сторожа, и его псов, но так и умудрилось едва не утонуть в полутораметровом слое воды. Однако пожалев и без того наказанного судьбой человека, я лишь уверила его, что с сегодняшнего дня озера будут охраняться не в пример лучше, а его вездесущего отпрыска я с радостью приму на работу во дворец в качестве посыльного, или на иную вакантную должность для работника подобного плана. Благодарный отец расцвел на глазах и отступил в тень. Народ уважительно и местами завистливо зашумел.

Вперед вышел высокий худой старик с цепким, слегка безумным взглядом. Как частого гостя во дворце, я его прекрасно знала, и вот уж кому точно следовало беседовать с братом, не со мной. Лоррх Меар, ученый-разработчик новых месторождений палиатриса — нашего единственного источника энергии, от которого все обитатели Тсарниан зависели в полной мере. Именно наличие этого ископаемого являлось достоянием, благодаря которому мы с гордостью считали себя технически развитым сообществом.

— Лоррие, — поклонился тот.

— Приветствую, лоррх, — кивнула я.

Тот хитро улыбнулся, зыркнув из-под кустистых седых бровей, и торжественно провозгласил:

— У меня потрясающая новость для всех нас!

Народ притих в ожидании, напряженно вперившись в говорившего, и тот не заставил себя ждать.

— Как все мы знаем, в пятидесяти километрах к югу от замка находится гряда рыжих гор, богатых железом. Так вот, после долгих исследований мы смогли обнаружить в недрах этих гор богатейшие залежи палиатриса!

Народ возликовал, в воздух полетело все, что не жалко не поймать: шапки, платки, бумажки, огрызки… Однако ученый улыбался не так лучезарно. Подняв обе руки вверх, он попытался утихомирить толпу. Наконец они затихли.

— Но… — ожидаемо продолжил он, — проблема в том, что из породы такого качества очень трудно добыть что-либо. Я бы даже сказал, практически невозможно. Она прочна настолько, что те имеющиеся у нас ресурсы, которые мы могли бы использовать для добычи палиатриса крайне малоэффективны.