Хроника одного путешествия или повесть о первом луноходе - Владимир Губарев

Сигнал идет до Луны около секунды, столько же обратно. Плюс время, требующееся на преобразование сигнала внутри лунохода. «Мозг — рука — космос — приемная антенна лунохода — аппаратура — двигатели колес» — такова принципиальная схема управления, и она «съедает» несколько секунд. А луноход движется. Пока сигнал совершает свой сложный путь, луноход идет вперед. Если перед ним путь свободен, ничего страшного не происходит, а если камень? Еще несколько секунд машина, чей «мозг» на далекой Земле, будет бессмысленно и упорно штурмовать препятствие, разрушая и его и себя.

Ох, как трудно жить в будущем!

Но без этого умения водителей луноход лишался главного — способности передвигаться. Новый этап исследования Луны, который открывается с появлением на ее поверхности научных передвижных лабораторий, не мог наступить, пока люди не отвоевали у будущего несколько секунд.

Первый день

Этот камень появился на панораме в конце вчерашнего сеанса. Он сразу заинтересовал всех и в первую очередь, конечно, селенологов. Камень лежал на краю небольшого кратера, всего метрах в пяти от лунохода.

Уже несколько крупных камней встретилось на пути лунного автомобиля. Некоторые из них лежали прямо по курсу, и их пришлось обойти. Но это были обычные камни, родившиеся, вероятно, при ударе метеорита… У «незнакомца» же форма была необычной. Как будто кто-то тщательно отполировал его края. «Первый кирпич на Луне», — пошутил один инженер из группы анализа. Шутка оказалась удачной, и теперь загадочный камень неизменно именовали «кирпичом».

Программу для работы лунохода пришлось несколько изменить: целый день селенологи обдумывали, как лучше сфотографировать камень, с какой стороны к нему подойти…

12 часов ночи. На пункте управления «Лунохода-1» собрались члены Государственной комиссии, экипаж лунного автомобиля, конструкторы, ученые. Проходит серия команд — передатчики «Лунохода-1» разогреты. Радиомост «Земля — Луна» работает четко.

— Привод солнечной батареи включен, — разносится по громкой связи.

В перерыве между сеансами луноход не бездействовал. Его панель с солнечными элементами была повернута к Солнцу, и проходила зарядка батарей. Сейчас «солнечную электростанцию» нужно опустить.

— Солнечная батарея открывается, — докладывает оператор по громкой связи.

— Принято.

— Должно быть 178 градусов, — комментирует Главный конструктор. Он стоит рядом с нами, журналистами, и рассказывает, что происходит на Луне. В потоке цифр и команд, которые звучат на пункте управления, неспециалисту разобраться невозможно. За каждой цифрой скрывается определенная операция. О том, как она проходит, мы догадываемся по оживлению в зале да по коротким комментариям Главного конструктора.

— Положение солнечной батареи 170 градусов, — докладывает оператор и спустя несколько секунд добавляет: — Батарея открыта полностью и стала на замки.

— Доложите угол, — волнуется Главный.

— Солнечная батарея стала на 178 градусов.

— Хорошо, — удовлетворенно кивает Главный. — Доложите температуру, — просит он.

— Температура в отсеке лунохода 10 градусов… крен плюс 7, дифферент минус 3.

— Приготовиться к движению!

— Гироскопы разарретированы.

— Есть движение!

Луноход идет по Луне «вслепую». Телекамеры пока не включены. Штурман проложил маршрут, и водитель четко следует его указаниям.

Луноход подошел к камню. Председатель Госкомиссии поворачивается к нам.

— Теперь мы у того самого камушка, — говорит он, — подошли к нему совсем близко и начали готовить аппаратуру для съемки. А пока проводим некоторые научные измерения: определяем физико-механические свойства грунта и его химический состав…

— Телефотометры начали передавать панораму, — сообщают по громкой связи.

Мы вскакиваем и летим к телевизионщикам.

«Картинка» только что пошла. Видим мелкие камешки, потом ступицу колеса лунохода. Изображение очень четкое. В центре панорамы — тот самый камень.

Выхожу из аппаратной и сталкиваюсь в коридоре с Сашей Базилевским.

— А я тебя уже видел, — он улыбается, — но ты прошел мимо, даже не взглянув. Ну, думаю, «Комсомолка» зазналась — старых знакомых не признает.

Саша селенолог. Работает в Институте космических исследований. Мы, познакомились с ним несколько лет назад. Идет сеанс связи, через несколько часов надо передавать репортаж в газету о том самом «камушке», и, вполне естественно, я пользуюсь моментом и беру интервью: Саша как раз тот специалист, ради которого проделан этот сложный маневр подхода к камню на Луне.

— Пока трудно сказать, откуда взялся этот «кирпич», — говорит Саша, — возможно, на Луне есть какие-то слоистые образования. Если это так, то они явно не базальтического происхождения… Думаю, камень прояснит еще одну загадку Луны… К сожалению, больше ничего не могу тебе сказать: надо внимательно разобраться с этим «кирпичиком»… Извини, тороплюсь, — добавил Саша, — теперь часто будем видеться…

Вечером и Саша Базилевский, и все мы вспомнили вновь об этом камне.

В Центр прилетел корреспондент одной из газет. Он задержался в Москве и вместе с нами выехать не мог. До сеанса оставалось часа три. Виталий, так звали корреспондента, пришел к нам в номер гостиницы. Ему все время казалось, что мы узнали «что-то такое», что тщательно скрываем, чтобы первыми сообщить в своей газете.

Виталий разглядывал плакаты, которыми мы украсили стены номера в первый же день после посадки «Луны-17»: «Да здравствует эпоха самоходных аппаратов!», «Мы за Луну, кишащую луноходами!»

— Ну, что, интересно было? — начал издалека Виталий. Мы сразу же поняли: он пришел «выведывать сенсации».

— Да, любопытно, — подмигнув мне, словно нехотя сказал Лева Нечаюк из «Красной звезды».

— Не преувеличивай, — включился я в розыгрыш. — Если бы не та глыба, и писать бы не о чем было…

— Какая глыба? — насторожился Виталий.

— Странная… — неопределенно ответил Лев. — Базилевский предполагает, что это лед. Но пока ничего не говорит. Мол, посмотрим на сегодняшнем сеансе…

— Ребята, да это же сенсация первого класса! — зашумел Виталий. — Вы только представьте: лед на Луне! Такого еще не было!

— Подумаешь, — равнодушно заметил Лев, — ведь и луноход первый. Это не меньшая сенсация… Он меня волнует несравненно больше, чем какая-то глыба, даже ледяная. Сегодня я буду писать о ребятах-водителях. Их работа — вот это подлинная научная сенсация.

Виталий заторопился. Через несколько минут я заглянул к нему в номер. Он писал.

— Мы забыли тебе сказать, — предупредил я. — Базилевский категорически против упоминания об этой глыбе в печати.

— Я уговорю его, — уверенно ответил Виталий, — о таких открытиях надо сообщать немедленно. Ученые привыкли умалчивать самое интересное, пока не опубликуют в своих «Докладах» или «Известиях». Сейчас это не пройдет…

В автобусе Виталий только и говорил о ледяной глыбе. Базилевского я успел предупредить, и когда Виталий подошел к нему, он категорически отказался комментировать «находку», мол, только после сеанса.

Загорелся телеэкран.

В середине сеанса мы увидели любопытный камень. Осколок лунной породы при ударе метеорита отлетел в сторону и попал в маленький кратерок. Он торчал оттуда острой гранью и из-за этого выглядел необычно.

Базилевский, вспомнив о нашем розыгрыше, подошел к Виталию и кивнул в сторону экрана:

— Это то самое… Интересно?

— Очень! Обязательно надо писать, — Виталий горячился. — Разве мы можем об этом молчать!?

— Не торопитесь, — убеждал Саша, — наука не терпит спешки. Потом над нами все будут смеяться, если мы ошибемся. Обещаю вам: все подробно объясню, если действительно будет лед на Луне. Многие ученые считают, что он должен там быть, хотя я и не разделяю их взглядов.

Потом вместе с Виталием мы дружно хохотали над этим розыгрышем. Случай с «ледяной глыбой» не забывался много месяцев, а Саша Базилевский и Виталий, кажется, крепко подружились…

Может быть, этот крохотный эпизод из нашей жизни в Центре дальней космической связи кажется смешным, мол, вот журналист, падкий до сенсаций. Нет, это не так. Эти дни мы жили ожиданием событий, невероятных, фантастических. Мы верили: они будут, обязательно будут! И они приходили вместе с очередным сеансом связи, с безупречной работой «Лунохода-1». Просто иногда мы и сами не замечали их, еще не укладывалось в голове, что уже само по себе это путешествие по кратерам — фантастика.

…А лунный странник продолжает прокладывать свою колею: он все дальше уходит в Море Дождей.

— Первая — вперед! — звучит команда. Водитель подает ручку управления от себя, и на Луне, в 400 тысячах километрах от нас, чуткая машина послушно трогается с места.