Хроника одного путешествия или повесть о первом луноходе - Владимир Губарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На пути лунохода постоянно встречаются кратеры. Он переваливает через их гребни, проходит по склонам, поднимается вверх и вновь встречает очередную цепочку кратеров. Характеристики грунта меняются довольно часто. То грунт прочен, то становится рыхлым настолько, что буксование резко тормозит движение луномобиля.
Штурман экипажа показал мне интересную панораму. На ней отчетливо был виден почти стометровый путь лунохода. Оказывается, машина, перевалив кромку, начала путешествие по склону гигантской чаши. Внутри этого кратера второй — поменьше, а в нем еще один — диаметром около 10 метров. Луноход спустился по этой лестнице кратеров, пересек их центр и вышел на другой стороне.
Сеанс начинается традиционно: «Луноход-1» отчитывается Земле о своем состоянии.
— Температура колес — минимальная минус 24 градуса, максимальная — плюс 72, — звучит по громкой связи Центра.
Трудно привыкнуть к этим скачкам температур, очертаниям теней, непривычно жаркому Солнцу. Ведь еще совсем недавно четвертое колесо было нагрето до 50 градусов, но стоило ему оказаться в тени, как температура упала до минус 24. Три дня назад «морозы» были в несколько раз сильнее, чем в Оймяконе, а сегодня такая жара, что даже упоминание о Сахаре кажется несерьезным…
И в таких адских условиях «Луноход-1» работает! Он послушен, подробно рассказывает Земле о проведенных научных исследованиях, внимательно осматривает окружающую местность и двигается по маршруту, намеченному для него штурманами.
Сеанс продолжается.
Бортинженер анализирует данные, поступающие с Луны, и докладывает командиру экипажа лунохода:
— По результатам пенетрирования движение не ограничено.
Это значит, что с помощью штампа определены физико-механические свойства грунта и установлено: под колесами лунного автомобиля дорога, напоминающая земной проселок где-нибудь в Белоруссии, славящейся своими песчаными почвами…
На телеэкранах отчетливо видны небольшие камни. Много мелких кратеров, причем очень ровных. Словно это не Луна, а замерзший пруд, на котором в воскресный день рыболовы насверлили тысячи лунок…
«Солнце было ослепительно и казалось синеватым. Закрыв глаза рукой от Солнца и блиставших отраженным светом окрестностей, можно было видеть звезды и планеты, также большей частью синеватые. Ни те, ни другие не мерцали, что делало их похожими на вбитые в черный свод гвозди с серебряными головками… Нет ветра, который шелестит травой и качает на Земле вершины деревьев… Не слышно стрекотанья кузнечиков… Вот долины, равнины, плоскогорья… Сколько там навалено камней… черные и белые, большие и малые, но все острые, блестящие, не закругленные, не смягченные волной, которой никогда здесь не было, которая не играла ими с веселым шумом, не трудилась над ними!»
Это отрывок из повести К. Э. Циолковского «На Луне». Она была опубликована в 1893 году. Нельзя не поражаться гениальному предвидению скромного учителя из провинциального русского города! Кажется, эти слова написаны не тогда, около 80 лет назад, а сейчас, в эти дни, быть может, в те самые минуты, когда боковые телекамеры «Лунохода-1» передают очередную лунную панораму…
Могли ли мы мечтать об этом пять лет назад? В феврале 1966 года советская автоматическая станция начала работать на Луне. Телекамеры передали панораму лунной поверхности. Впервые мы увидели лунные камни и кратеры — негостеприимный мир, где предстояло работать многим научным лабораториям.
Прошло всего пять лет. У Луны появились искусственные спутники, был определен состав грунта, получены уникальные фотографии. За эти пять лет ученые узнали о спутнице Земли гораздо больше, чем за столетия, которые отделяют февраль 1966 года от астрономии древнего мира.
Советские спутники Луны проводили исследования в окололунном пространстве, а в конструкторских бюро рождались проекты принципиально новых станций. Им предстояло уйти в космос в последнем году пятилетки. «Луноход-1» существовал лишь на листах ватмана, еще не утихли споры о его облике, а элементы его шасси уже испытывались на окололунных орбитах.
Восьмая пятилетка ознаменована выдающимися достижениями во всех отраслях промышленности, сельского хозяйства и науки. И сегодня, оглядываясь назад, мы можем говорить не только о пуске мощных гидростанций и заводов, о новых морях, созданных человеком, и покоренных пустынях, но и о блестящих полетах вокруг Земли, к Луне и другим планетам.
Мы узнали, что Венера — это совсем другая планета, чем та, которую рисовало воображение. Автоматические разведчики, пронзив ее атмосферу, поведали о гигантских давлениях на ее поверхности, об огромных температурах, которые окончательно развеяли миф о возможностях встречи с «братьями по разуму» на Утренней звезде.
Мы стали свидетелями полета первой экспериментальной орбитальной станции, новых рейсов «Союзов», которые подтвердили, что вне Земли можно работать долго. Эти полеты по околоземным орбитам стали прологом в будущее: теперь уже нетрудно представить большие космические лаборатории, которые, бесспорно, в ближайшие годы, может быть даже в будущей пятилетке, появятся возле Земли и Луны. На борту этих своеобразных научно-исследовательских институтов будут работать геологи, метеорологи, астрономы, физики, геодезисты — представители самых различных отраслей науки и техники.
Уже сейчас космонавтика стала отраслью народного хозяйства, с каждым годом ее удельный вес будет возрастать.
Спутники серии «Космос», автоматические лунные и межпланетные станции, пилотируемые корабли, ракеты для исследования атмосферы — таков арсенал современной техники, которым располагает отечественная космонавтика. И это обилие внеземных машин позволяет ученым осуществлять самые дерзкие эксперименты, о которых еще вчера могли мечтать лишь фантасты.
«Луноход-1» как бы подвел космический итог восьмой пятилетке и открыл девятую…
Луноход чем-то напоминает человека, идущего по болоту. Сделает несколько шагов, остановится, прощупает почву, потом снова вперед. Казалось бы, к чему такая осторожность, ведь, судя по картинке на телеэкране, поверхность Луны достаточно ровная. «Как по футбольному полю идем», — пошутил водитель, и трудно было с ним не согласиться. Однако картинка обманчива. Условия освещения на Луне своеобразны: длинные тени, отбрасываемые камнями, видны отчетливо, но если кратер пологий, то теней нет и кромку кратера можно не заметить.
В правом углу экрана чернеет кратер. Луноход обходит его слева, но внезапно горизонт на экране наклоняется.
— Крен — плюс семь, дифферент — минус четыре, — сообщает бортинженер.
Луноход проходит еще несколько метров.
— Крен растет, — предупреждает бортинженер.
— Стоп, — приказывает командир. Внимательно вглядываемся в телеэкран. Впереди ровная площадка.
— Первая — вперед!
— Дифферент растет, — сообщает бортинженер.
Машина остановлена.
Короткое совещание. Командир принимает решение: вернуться и по характеру колеи посмотреть, что же это за «обычное ровное место».
— Первая — назад!
— Есть движение!
— Крен растет и равен двадцати семи градусам, — предупреждает бортинженер.
Это уже странно. Казалось бы, крен должен уменьшаться…
На телеэкране видны следы колес, и многое сразу же становится ясным. След «размыт», с одной стороны образовалась кромка. Луноход при движении медленно сползает по склону кратера. Из-за яркого света Солнца край лунной чаши был не виден.
Теперь главное — не торопиться, надо внимательно осмотреться и затем уже решать, как преодолеть этот кратер.
Боковые телекамеры начинают передавать панорамы. Штурманы склоняются над ними.
Кратер довольно большой. Диаметр порядка 20 метров, а глубина около двух. Оказывается, даже такие «ямки» не всегда легко увидеть на Луне. Солнце превращает их в невидимок.
На борт лунохода выдается очередная серия команд.
— Сейчас будет движение, — предупреждает командир. — Внимательно следить за креном и дифферентом.
— Первая — назад!
— Есть движение, — докладывает бортинженер. — Крен чуть увеличился… уменьшается… снова уменьшается… дифферент ноль… крен минус пять… Из кратера вышли…
Здесь грунт достаточно рыхлый. Колеса лунохода словно вспахали этот участок.
— Двадцать — вправо! — приказывает командир. Лунная машина обходит препятствие и катится дальше по Морю Дождей на юг.
В своем интервью один из водителей лунохода — Геннадий — говорил, что по Луне водить машину легче, чем на земном лунодроме. Мол, во время тренировок условия были намного сложнее, чем те, с которыми
они встретились, когда луноход начал прокладывать свою колею.
Вчера после того, как луноход вошел в кратер и его крен достиг 27 градусов, а дифферент — 17 и пришлось осуществить довольно сложный маневр, чтобы выйти из этой «ямы», я вновь взял интервью у Геннадия.
