«Рубин» прерывает молчание - Богдан Петецкий

Наушники в моем шлеме внезапно ожили.

Взорвался хриплый визг сигналов, непонятные смертные слова, мяукающие призывы автоматических кодов, характерный треск, что свидетельствовало о близости солнца…

Машинально я искривился, скинул ремни, может чуточку резче, чем нужно, и встал.

Голоса затихли, как обрезанные ножом. По-настоящему мы не должны бы прерывать прослушивание. Могло случиться, что из обрывков разговоров, которые вели между собой жители системы, мы до чего-то докопаемся, о чем должны знать, чем в спокойную минуту займемся записывающей приставкой. Но это прослушивание Земля вела неустанно, более семидесяти лет. Факт, что мы трое перенеслись в непосредственную близость к передатчикам на сателлит единственной обитаемой планеты здешнего солнца, не менял в основном ничего. Наивно было бы считать, что мы услышим нечто, что избегало до сих пор внимание мощных радиотелескопов, установленных за орбитой Трансплутона.

Так или иначе, почти всю дорогу, все датчики пульта связи оставались погашенными и тихими. Конечно, если не считать пеленга, который после четырех лет молчания внезапно очнулся, словно люди отправились оттуда на долгую прогулку, а как раз сейчас вернулись. Притом, это не появление корабля земного призвало их к порядку. Насколько наши приемники молчали потому что от их непрестанного беспорядочного шума у нас пухли головы, настолько молчание передатчиков «Рубина», целенаправленное было признано условием удачи экспедиции. А по крайней мере достижение нами пункта, который теоретически давал шанс проведения необходимых операций.

На экране что-то двинулось. Из-под его нижнего края медленно появились три небольших пятна. Автоматы! Я с минуту смотрел, как они ползут, неловко переваливаясь через обнаженные скальные выходы, обломки каменных глыб, низкие широкие кучи, словно оставленные давно вымершими гигантскими кротами. Выше я предпочитал даже не смотреть. Еще успею освоиться с этим видом.

Автоматы исчезли из поля зрения, удаляясь в трех различных направлениях, чтобы пройдя несколько сот метров, создать посты заслона. Когда мы получим от них первые сообщения, когда калькуляторы нанесут данные на записи, привезенные с Земли, а в окошечке сумматора выскочат ряды цифр, мы будем меть возможность покинуть корабль.

— Если пеленг! — сказал Фрос, показывая на экран связи. — У тебя есть координаты?

Мота кивнул.

— Более-менее двадцать пять километров на юго-восток, — буркнул он, не отрывая от пульта сумматора своего взгляда. — Это в прибрежной зоне.

— Станция, — бессознательно вырвалось у меня. — Конечно, станция! А что бы еще?

— Как это станция? — взорвался Фрос. — Кто? Вианден? Мыкин? Тот третий? Подождите, — он щелкнул пальцами. — Как же его звали?

— Тэллар, — ответил после короткого молчания Мота.

В его голосе мне почудилась неохота. — Попросту станция, — добавил он, — может это они. Проспали эти четыре года и сейчас им стыдно. А может нет! Думаю, вскоре ты можешь убедиться!

Фрос замолчал. Я присмотрелся к нему. Он сидел, неестественно выпрямившись, нацелив подбородок в верхний край экранов. Его длинные тонкие пальцы нервно барабанили по раме пульта. Ремни его кресла валялись на полу. Если бы я его не знал, то подумал бы, что он боится. Но это не стоило принимать в расчет. И не только относительно Фроса.

Я взглянул на часы и вдруг понял, что не запомнил момента приземления.

— Сколько до выхода? — спросил я.

— Девять минут, — тотчас ответил Мота.

— Стереотип? — бросил я, поглядывая на табло сумматора. С моего места я не мог видеть результатов.

— Стереотип, — как это буркнул Мота.

— Все в порядке, — добавил Фрос. — Через пять минут разворачиваю антенну. Может — он заколебался. — Может, мы должны подождать до ночи? Сигнализация…

— Как они тут после захода солнца? — прервал я его, обращаясь к Моте. Тот подумал немного, потом отрицательно помотал головой и пожал плечами.

— Достаточно по другому, — буркнул он, — чтобы иметь хлопоты. Как бы это сказать… Он писал дугу хлопоты, — темно и прозрачно. Много из это поняли? — он усмехнулся и добавил быстро. — А вообще не рассчитывайте на то, что я уже здесь был… Ясно?

— Я уже это слышал, — буркнул я.

Трудно забыть! Он начал уже во время первого совещания, а затем не пропустил ни одного случая, чтобы как следует вбить это нам в головы. Просидел тут десять лет десять лет водил взглядом по морям и континентам, окружающим его со всех сторон, противоречила всему, к чему он привык в своем мире, противореча всему, что говорили чувства и человеческий рассудок. Десять лет вслушивался в так хорошо знакомые и все же чужие, голоса жителей соседней планеты, торчащей в самом центре солнечной экосферы системы! Он знал, что подсознательно мы будем ожидать от него уверенности в передвижении по этой земле, если уж не подробной информации, как себя вести, чтобы сделать ее более гостеприимной. Но уж если предостерегал, чтобы не ожидали слишком многого от его опыта, мы могли иметь уверенность, что речь идет о чем-то большем, чем определенного типа предусмотрительность, которая заранее охраняла бы его от возможной неудачи! Как никак о месте, в котором мы оказались сейчас, это говорило больше, чем любые описания!

— Тем более, нет смысла ждать, — начал я. — Считаю, что при обязательной для нас радиотишине важнейшей будет возможность поддержания связи, хотя бы только оптической, чем вероятный риск, что нас обнаружат. Впрочем, — добавил я, пожимая плечами, — если по тому шуму, который мы создали при посадке, они не взяли нас на мушку, то это значит, что мы можем станцевать перед ними канкан — так и так ничего не заметят.

— Именно, — прошипел Фрос, — если… Ну, хорошо! — бросил он уже другим тоном, как бы отвечая самому себе, — открывая зонтик.

Я перенес взгляд на экран. Контуры пейзажа внезапно поползли, заволновались, после чего приблизились, наполнились цветами. Рельеф территории приобрел новую перспективу, на склонах горных хребтов заблестели невидимые до той поры скальные останцы, ледники и пятна растительности. Исследование окружения приняли на себя мощные кольцевые фотоантенны «Рубина». Мы могли теперь это себе позволить без опасений, что приемники, установленные на ближайшей планете, перехватят лидаровые конуса наших локаторов. Дальнейшая конспирация могла принести больше вреда, чем пользы. Было, впрочем, более чем сомнительно. смонтировали ли жители системы на этой планете какие-либо перехватывающие устройства. Их собственная раса насчитывала не более чем полтора миллиона жителей, они развернули едва лишь пару урбанизированных центров, и пройдут наверняка сотни лет, прежде чем демографические давления пробудят в них дух исследования… Даже если именно благодаря ему они оказались в этой системе.