Плавучий мост. Журнал поэзии. №2/2017 - Коллектив авторов

«Всё в ярком инее…»

Всё в ярком инее – пустыеПроулки, площади, дома.От пара белого седые,Как сказочные терема.

Молчат фасады старых зданий,Молчат торговые ряды.Сверкает лёд холодной граньюВ недавней лужице воды.

Горят у Иверской часовниКостром огни её лампад.А дальше площадь, колокольня,Соборов золото, Сенат.

Поодаль башни Арсенальной,Заброшенный Монетный двор.За толщей стен и снег печальный,И удивительный простор.

Тревожа пеленою зыбкойИ ранью солнечного дня,Холодная зима с улыбкойПришла и смотрит на меня.

Ноябрь

Осенняя земля предвидит холода.Я трогаю рукой оплавленные комья.Тебе моя ладонь открыта – сколы льдаПо-новому блестят сегодня.

Закаты ноября подёрнуты золой.Зимы пугливое начало.

Одно лишь облако в лазури голубойБледнеет ало средь высотИ разбавляет стылость.Последний раз зажегся небосвод —И тьма спустилась.

И снова пепел и огонь.Полнеба пламенем объято.

И в темноте, уже ночной,Чуть тлеет полоса заката.

Рождественский монастырь

Кусок оттаявшей землицы…Подворье, ставшее проулком,Как будто сон тяжелый снится —Беззвучный, бесконечный, гулкий.

Пласт отслоился необычный —Увиделось на белом всхолмье —Блестят кресты и колокольниМонастырей первопрестольной.

Идем Рождественкой. КисельнымМы возвращаемся обратно.И мокрые сияют стеныЦерковки голубой надвратной.

«Придут глубокие снега…»

Придут глубокие снега.Закружат белые метели.И в складках вязов поседелыхНадолго приютится тьма.

Здесь каждый возглас приглушёнЗдесь не услышишь даже крика.Пустыня белая безлика —Ни восклицаний, ни имён.

Летит колючая пургаИ полнит небо мутным снегом.А утром вся округа в беломБлестит полянами без дна.

«Горит вечерняя заря…»

Горит вечерняя заря.Охрипших соек стынут крики.И сохнут плети ежевикиВ коротком блеске ноября.

Как ослеплённые кустыМгновенным пламенем объяты,Дымами красного закатаСреди ползущей темноты.

Могучие дубы – черней…Холмов пустеющих убранство.Прозрачное кольцо пространстваСжимается в плавильне дней.

Какие у зари права,Какое странное призванье.Дней переполнить очертанья,Вдыхая осени слова.

«Белый простой шиповник…»

Белый простой шиповник.Белый, призрачно-белый.В белом твоем мерцаньеТонет суетный мир.Дивертисмент в Мариинском.Люстры горят и свечи.Кто-то неосторожныйСвой платок обронил.

«Цивилизованные люди…»

Зиновию Паперному

Цивилизованные людиВообще-то так не поступают.Они во всем порядок знают.Они приличья соблюдают.

Я после тысячи примерокНадену нужную улыбку.Но подведет меня, наверно,Играющая хрипло скрипка.

Она внезапно заиграет,И я забуду о приличьях,Забуду я, что ждут гримасы,Зобы, глаза и клювы птичьи.

Во мне играет хрипло скрипка,И я открытыми глазамиСмотрю на лица человечьи.И с некоторых грим сползает.

«Жасмин и розы в дельфской вазе…»

Жасмин и розы в дельфской вазе.Так вот, что нашептал оракул,Так вот вчера о чем ты плакалВ горячей темноте у моря.

Как ты бежал по голой кромкеУ ног далекого прибоя,Дышал сырой травой морскоюУ кромки дня, у кромки моря.

«Деревья цветут…»

Деревья цветут. Цветы их в траве меркнут.Становятся пылью. В руках осторожных – прахом.И мокрую устилают землю,Оставив на пальцах едва уловимый запах.У каменистого грота два амураШепчутся тихо под шум воды журчащей.Полные губы дрожат от счастья.Шорох летящий.

«Сквозная легкость облаков…»

Сквозная легкость облаковСреди ночных провалов темных.Свет деревень по виду сонныхСреди лесов.

В разрывах – яркая лунаВ тревожных замедленьях плавных,И в облачности черной – траур,Дней тишина…

Письмо к матери

На чужих квартирах нетрудно прожить.Трудно представить, что ты обо мне ничего не знаешь.Трудно скрывать от тебя эту жизнь.Трудно обижать, трудно ранить.Потому не говори никогда, что я тебе лгу.Просто не все пока открываю.За все платить надо, за каждую дыру.Но я проживу в любом сарае.Березы задумались, и задумалась я.Не заметила, как трава померкла.Старые листья глядят на меня,Мерят своей меркой.Я ничего не изменила в твоей судьбе.Я не стала твоей опорой.Быстро летят за днями дни.А хорошие стихи пишутся нескоро.

Возвращение

Лес встретит насИ тишиной, и сыростью.И первой яркойЛенточкой кумачной.Мы отдадимся его милости.Мы засмеемся, мы заплачем.И прислонившисьК дереву тяжелому,Страшась и радуясь,Еще робея,Расставим осторожно в памятиВсе то, чем тайноСтолько лет владели.

«Чернеют ивы вдоль дороги…»

Чернеют ивы вдоль дороги,В просветы смотрят перелески,В пути подгонит спуск отлогийИ ветер резкий.

Вот ручеек.Но нет кустов.Болотце, ржавчина и кочки.Ни деревца и ни кусточка.Лишь радужная оболочкаГлаз детских выскажет упрек.

И ветер.

Ветер.Он везде.Холодный, рвущийся, звенящий.

В развалах глинистых дорогУвязнуть бы и стихнуть мог.Но продолжает рядом виться,Пока не изнемог.

«Откуда это во мне…»

Откуда это во мне – чтоб не выпустили из вида,Чтобы видели – вот он я, чтоб земля обо мне полнилась слухом…

Грациозней нельзя – кошка поводит ухом.Ива цветет – желтизна ее с каждым днем светлее.В гуще близкой зелени различить нельзя,Где та ива, где та аллея…

«Хатунь встречает тишиной…»

Хатунь встречает тишиной.Постройкой ярко-бирюзовой.Букет терновника пунцовыйГорит кирпичной стеной.

Сухая жесть берез слепит.Светлеют пятна поздних яблок.Голубоватый воздух сладокИ дымом жертвенным прошит.

На взгорке несколько домовСияют новой светлой кровлей.Зимою вспомнится с любовьюСухая свежесть вечеров.

С вареньем – золотистый чай.Душистая краюшка хлеба.Сиянье звезд. И мы на небопоглядываем невзначай.

«В темноте оступиться недолго…»

В темноте оступиться недолго.Мрачно темнеет бок леса.Низкие берега робкоТопкое обвели место.Тоньше стали деревья.Тень от дубаНа колее сломалась.Ночьза спиной сжалась.

«Под влажный щебет птиц…»

Под влажный щебет птиц давай припомнимВсе то, что с нами не было и было.

Среди цветов лесных укромныхподышим струйкой голубого дыма.

В просвет стволов увидим небо.И красоте его порадуемся зрячей.

Все узелки развязаны. Беспечнопод ноги катится зеленый мячик.

«Небо с реющими стрижами…»

Небо с реющими стрижами,Редкими перистыми облаками.Словно Тот, кто их ласково сеялСтранно рассеян.

Осень

У старых вязов меркнет позолота.Сегодня дождьВсю ночь стучал по крыше.Нет, осень не собьешь со счета.Но кто-то новый из потемок вышел.Пусть никого не видно в темноте.Но лес уже почувствовал тревогу.По мерно нарастающему звону,Разлившемуся в черноте.

«Обиду я выдохнула молча…»

ОбидуЯ выдохнула молча.Но деревья застонали.Я не видела их лиц,Только спины.Резкость морщин,Умноженная на резкость моих слов,Убила бы их.

«Головки клевера из памяти всплывают…»

Головки клевера из памяти всплывают.Их волнами раскачивает ветер.Лиловые и красные соцветьяНе убывают,Их больше,Их сносит вместе с криком большого ворона.Он, словно настоящий,Опять летел над поредевшей чашейИ полем.

Сергиев Посад

Синеет под ногами лед,И неба серого просветыПриходят полосою светлойИ уплывают в свой черед.

Мальчишки, побросав пальто,Гоняют шайбу у лабаза.Щербатые на горке вязыИ голо смотрят и светло.

Извозчик перепутал век.Заехал не спеша на площадь.И сонную ругает лошадьБеззлобно на глазах у всех.

«Прояснилось небо…»