Пушистый гость - Елена Ильина

— Им еще рано спать, они большие, — сказала Лида.

И девочки ушли ужинать. Но как только они ушли, возле дверей кукольного домика появился еще один гость, которого никто не звал и никто не ждал.

Приключение в кукольном доме

Гость был в белой шубе.

Глаза у него были красные.

Уши длинные.

Белые усы топорщились. На лбу росли длинные белые волосы, острые, как иголки.

Гость стоял возле самого дома и двигал носом. Фиалка смотрела на него широко открытыми стеклянными глазами.

Красная Шапочка тоже смотрела и, верно, думала, что это волк.

Если бы только Фиалка и Красная Шапочка умели кричать, они закричали бы изо всех сил:

— Девочки! Девочки! К нам страшный зверь пришел! Спасите нас! Спасите! Спасите!

Но Фиалка и Красная Шапочка не могли закричать, не могли позвать на помощь Лиду и Маю. Ведь они были только куклы.

Пожарный молча таращил на зверя свои блестящие, как пуговицы, глаза. Жалко, что он не мог соскочить с крыши и замахнуться на зверя топориком.

И даже милиционер ничего не мог сделать. Револьвер у него был не настоящий, и свисток не настоящий, да и сам он был игрушечный.

А зверь-то был живой!

Он подбирался к кукольному домику все ближе и ближе. И вдруг прыгнул прямо во второй этаж — на стол, где стояли чашки.

Ножки стола подломились. Стол рухнул на пол вместе с посудой. Фарфоровые блюдца и чашки со звоном разлетелись в разные стороны и разбились вдребезги. Упал со стола цветок в глиняном горшочке. Фиалка Еремеева слетела с дивана и шлепнулась на пол. В голове у нее что-то щелкнуло, и синие стеклянные глаза ее закрылись навсегда.

Но белому зверю не было до нее дела.

Осколками посуды зверь порезал себе лапу. Он лизнул лапу и, поджав ее, начал подбирать с пола крошки пирога. А потом увидел цветок и принялся его щипать.

Вдруг он заметил Петрушку. Петрушка сидел на диване, ни жив ни мертв от страха. Зверь посмотрел на него одним глазом и — раз! — схватил Петрушку за нос — того самого Петрушку, который только что так весело отплясывал на Фиалкином рождении.

Зверь вертел головой, и Петрушка тоже вертел головой. Ему, наверно, было очень больно. Но Петрушка только трещал. Плакать он не умел.

Домик ходил ходуном, окна и двери тряслись, стены дрожали. Пожарный на крыше качнулся раз-другой и полетел вниз кувырком. Каска со звоном покатилась по полу. Зверь схватил ее ртом, потом подбросил и принялся грызть ремешок.

И вдруг уши у зверя поднялись. Он насторожился. Из другой комнаты послышались быстрые, частые шаги…

Белый зверь схватил каску за ремешок, оттолкнулся задними ногами от пола и пустился наутек. В три прыжка перелетел он через всю комнату и шмыгнул в приоткрытую дверь.

Кто виноват?

Лида первая вбежала в комнату и — остановилась. Что такое? Фиалка лежит на полу с закрытыми глазами.

Лида подняла Фиалку, но глаза у куклы не открылись. Лида тряхнула ее, но глаза так и остались закрытыми. Пожарный тоже лежал на полу. Он был без каски, а из головы у него торчала пакля. Серая, жесткая пакля.

— Вера Сергеевна! — закричала Лида. — Идите сюда скорей! Что тут случилось!!

Вера Сергеевна, Мая и Алик прибежали бегом. Они заглянули в кукольный домик, а там — всё вверх дном.

— Вера Сергеевна, — сказала Лида, — это не я!

— А кто же?

Мая посмотрела на Алика.

— Наверно, это он.

— Что ты выдумываешь, Майка! — закричал Алик. — Я раньше всех пошел ужинать. Сами вы всё наделали, а теперь на меня говорите. Смотрите — и каски нет! Какой же он теперь пожарный без каски?

— Ничего, — сказала Мая. — Мы наденем на него юбку и кофточку, и он будет тетенька.

— Да, тетенька! У него лицо не теткино. У него усы!

— Успокойся, Алик, — сказала Вера Сергеевна, — мы найдем каску. Не могла же она пропасть.

Вера Сергеевна наклонилась и подняла с пола разбитый глиняный горшочек. Из комка земли торчали голые поломанные ветки, а к одной из веток пристала легкая белая пушинка.

— Вот оно что! — сказала Вера Сергеевна. — Ну, кажется, я знаю, кто здесь побывал. Идемте-ка в живой уголок, ребята.

Все вышли из комнаты и пошли по коридору.

— Смотрите — каска! — вдруг крикнул Алик и поднял с пола помятую каску с оборванным ремешком. — Как она сюда попала?

— А вот увидим.

Дверь в живой уголок была открыта настежь, и в комнате горел свет. Около печки, где были сложены дрова, сидел белым комочком кролик и грыз полено. Услышав шаги, он сразу отскочил в угол.

Лида осторожно подошла к нему и взяла его на руки.

— Значит, это ты, кролинька, всё у нас разорил? — сказала она.

— А кто оставил дверь открытой? — спросила Вера Сергеевна.

Все посмотрели друг на друга. Только Мая ни на кого не смотрела. Она подошла к аквариуму и прижалась носом к стеклу.

Вдруг Алик сказал:

— На винограде все листья оборваны. Неужели это кролик общипал? Вот какой гадкий!

— Нет, — сказала Мая и посмотрела на всех исподлобья, — это не кролик, это я оборвала листья. Я оборвала, а он съел. И дверь открыла тоже я.

— Так я и знала! — крикнула Лида. — Майка всегда всё делает по-своему. — Кролинька, бедный, ты ни в чем не виноват. Это Майка виновата!

Лида прижала к себе кролика, погладила и тут только увидела, что на передней лапке у него большая розовая царапина.

— Вера Сергеевна! Кролик порезался, ему надо сделать перевязку.

— Нет, — сказала Вера Сергеевна, — у него лапка и без перевязки заживет. Посадите-ка лучше его в клетку и дайте ему отдохнуть. Видите, как он дрожит.

Дети усадили кролика на мягкое сено, закрыли дверцы клетки и тихонечко вышли из комнаты.

Лёка

Наступило утро. На улице большими мягкими хлопьями падал снег. Было еще темно.

А в детском саду весело топились печки.

Из комнаты в комнату ходила с кочергой старушка Прасковья Ивановна и шевелила в печках дрова. Дрова потрескивали, огонь гудел, и железные дверцы подскакивали и стучали.

Лида, Мая и Алик, уже одетые и умытые, стояли на верхней площадке лестницы и ожидали ребят. Ребята входили в раздевалку, засыпанные снегом, закутанные в платки и шарфы.

— Вон Соня пришла! А вон Муся! Павлик! Никитка!

— А это кто же?

В раздевалку вошла какая-то новенькая девочка в большом клетчатом платке. Привела ее мама. Она сняла с девочки платок.

— Смотри, какая у нее шапка — мохнатая, с ушами, — сказала Мая.

Мама сняла с девочки шапку. Под шапкой у ней оказался чепчик.

— Стриженая! Наверно, больна была, — сказала Лида.

В это время мама сняла с девочки пальто, потом ватник, потом фуфайку. И тут дети увидели, что это совсем не девочка, а мальчик, да еще и в длинных брюках.

— Ну, Лёка, оставайся здесь. После обеда я за тобой приду, — сказала мама. — Смотри, сынок, не плачь.

Но Лёка уцепился за ее пальто и заплакал.

— Мама, не уходи! Мама, не уходи!

Вера Сергеевна подошла к Лёке и взяла его за руку.

— Скажи, Лёка, ты видел когда-нибудь кроликов?

— Видел, — ответил Лёка, всхлипывая. — На картинке.

Он вырвал у Веры Сергеевны руку и закричал еще громче:

— Мама, не уходи!

— А живых кроликов ты видел? — спросила Вера Сергеевна.

— Не видел… Мама!

— А мы тебе живого покажем.

— Я покажу, — сказал Алик и сбежал по лестнице в раздевалку.

— Хочешь — я тебе покажу золотых рыбок? Или раньше серебряных? — спросил он.

— Хочу золотых, — ответил Лёка, поглядывая сквозь слезы на дверь, за которой скрылась его мама.

Алик взял Лёку за руку и повел в живой уголок.

— Вот смотри, тут золотые плавают. А тут серебрянки. А на дне — карасик.

Лёка посмотрел на карасика и сказал, вздыхая:

— Рыба утонула.

Алик засмеялся.

— Ну что ты! Карасик любит лежать на дне. А когда он умрет, он всплывет наверх. У нас уже один карась умер и всплыл. Его младшая группа руками трогала… А там у нас живет снегирь.

И Алик показал на клетку.

В клетке на жердочке крепко стояла серенькая птица с красной грудкой и черной головкой.

— А вот тут в банке змея — уж, — сказал Алик.

Лёка заглянул в стеклянную банку. В банке никакой змеи не было. А был только мягкий зеленый мох.

Лёка посмотрел на Алика и спросил:

— Это всё — уж?

— Что — всё?

— Да всё, что в банке.

— Это мох, а не уж, — сказал Алик.

— А где уж?

— Под мох подлез, чтобы теплее ему было. А еще у нас есть лягушки. Хочешь — покажу?