Пушистый гость - Елена Ильина

На Мае было новое матросское платье. Она стояла, точно кукла, и даже боялась сесть. Юбочка у нее была в мелкую-мелкую складочку, сядешь — сразу сомнется.

Лида пришла в белом платье, в черных лакированных туфельках и с сумочкой в руках.

Алик тоже пришел одетый по-праздничному. Под самым подбородком у него был повязан большой бант. Хочешь — не хочешь, а держи голову прямо, не то бант еще съедет набок или развяжется.

Уже все дети собрались — один Лёка что-то опаздывает.

А дверь в зал уже распахнулась. Кто-то громко заиграл на рояле. Дети взялись за руки и побежали цепочкой за Верой Сергеевной.

Впереди — Мая, за ней Алик, потом Лида и вся старшая группа.

Навстречу им из другой двери бежали в зал „средние”.

За ними, топая ножками, шли самые маленькие. Они были в масках. Впереди всех шел петушок. За петушком — курочка. За курочкой — лошадка. За лошадкой — волк. За волком — утка. За уткой — кошка.

В зале погас свет. На минуту стало темно. И вдруг вся елка от пола до потолка вспыхнула и засверкала разноцветными огнями. На верхушке, под потолком, зажглась большая красная звезда, а под звездой заблестели нити золотого дождя.

— Ой, какая елка! — сказал кто-то из детей.

И все сразу заговорили:

— Сколько огоньков!

— Смотрите — шарики блестящие!

— Фонарики!

— Корзиночки!

— Хлопушки!

— Лодочки!

— Парашюты!

Дети взялись за руки и окружили елку хороводом.

Хорошо бегать вокруг елки! Игрушки в глазах так и мелькают. Вот кролик ватный сидит под елкой. Вот маленький Дед-Мороз. Вот шарики блестящие развешаны по веткам. Посмотришь в такой шарик и увидишь весь зал — и паркетный пол, и черный рояль, и белые стулья вдоль стен. А если еще ближе подбежишь, увидишь себя, как в зеркале.

— Быстрей, веселей! — крикнула Вера Сергеевна.

Дети побежали еще быстрей.

И вдруг кто-то громко, на всю комнату, крикнул:

— Птица летит!

Все откинули назад головы и посмотрели вверх. И правда, к елке летела птичка — красногрудый снегирь. Он взлетел высоко-высоко, под самый потолок, и уселся на красной пятиконечной звезде.

Все так и замерли.

Снегирь посмотрел сверху на игрушки, а потом вспорхнул и перелетел со звезды на ветку.

Сидит на ветке и покачивается, как на качелях. Перед самым его клювом висит большое розовое яблоко. Снегирь нацелился клювом и — раз! — клюнул яблоко. Два! — клюнул пряник.

Все захлопали в ладоши.

— Молодец снегирь, что прилетел к нам на елку!

— Вот так гость!

— А кролика нет, — тихо сказала Лида.

Тут опять заиграла музыка. Дети запрыгали и закружились.

Дед-Мороз

Вдруг кто-то постучал в дверь.

— Кто там? — спросила Вера Сергеевна.

— Это я, — послышался чей-то хриповатый голос. — Дед-Мороз.

В комнату вошел старик в длинной белой шубе. До самого кушака доходила его белая борода. Через плечо было переброшено полотенце, а к полотенцу привязаны были мешок и корзинка.

Старик зашагал по комнате, постукивая палкой.

— А почему снега нет? — спросил Дед-Мороз.

И вдруг откуда-то с потолка начал падать снег — белые, мягкие хлопья ваты. Снег покрыл елку и весь пол, всё стало бело от снега.

— Здравствуйте, дорогие ребята, — сказал Дед-Мороз. — Какая у вас елка нарядная. И лампочки и звезды.

— И шоколадные рыбки! — закричали дети.

— И мандарины!

— И шишки золоченые!

Дети окружили деда со всех сторон. Маленькие протиснулись вперед. Дед-Мороз развязал мешок, сунул туда руку и сказал:

— Расступитесь-ка, ребята, сейчас выйдут из мешка цыплята, поймал я их на улице, вместе с их мамашей-курицей.

И он вынул из мешка большую рябую курицу, на деревянных ногах, но в настоящих куриных перьях. К ней жались со всех сторон желтые ватные цыплята с крепкими клювами. Стояли цыплята на подставке.

Дед повертел что-то под крылом у курицы, и цыплята сразу же застучали клювами по дощечке.

— Это подарок малышам, — сказал Дед-Мороз и опять засунул руку в мешок.

— А сейчас выскочит конь, зовут его „Огонь“, ретивый, красивый, с хвостом и гривой. Выпущу я коня — побежит он у меня. Конь-то горяч, понесется вскачь. Выходи, мой конь, да ребят не тронь!

И дед вытащил из мешка игрушечного коня.

— Это подарок средним.

— А что старшим? — спросил Алик.

— Сейчас я дам и старшим, — сказал Дед-Мороз. — Слыхал я, ребята, сказку, будто стащил у вас кролик пожарную каску. Еще слыхал я про кролика, что сбросил он посуду со столика. Узнал я из этой сказки, что усадили его на салазки. И будто такое было катанье, что сказал он вам всем „до свиданья“. Случилось у вас это, ребята?

— Случилось, — сказала Лида. — Нет у нас больше кролика!

— Как нет? — спросил дедушка. — А это что?

И он снял крышку с корзинки. Оттуда вылезли белые кроличьи уши.

— Кролинька! — закричала Лида. Она бросилась к корзинке и вытащила оттуда перепуганного кролика.

— Беленький мой, ну где же ты был?

Но кролик только смотрел на нее косыми глазами и молчал.

— Где вы нашли его, дедушка? — спросил Алик.

— Это уж мой секрет, — ответил Дед-Мороз.

— Давайте покажем ему ватного кролика, — сказала Мая. — Он ему наверное понравится.

И она посадила живого кролика под елку рядом с ватным. Ватный сидел спокойно. А живой весь съежился, прижался к самому стволу елки и только посматривал, куда бы ему убежать. Но бежать было некуда. Вокруг толпились ребята, хлопали в ладоши, топали ногами, пели.

— Дедушка, — сказала Вера Сергеевна, — идите тоже к нам в хоровод!

Дедушка развел руками.

— Я-то, правда, старик, веселиться уже отвык, но на празднике вашем — так и быть, попляшем.

И Дед-Мороз вышел на середину хоровода и пошел по кругу, приплясывая.

Вдруг его длинная белая борода зацепилась за ветку. Дед взялся за бороду руками, потянул ее, и она, вместе с усами, осталась у него в руке. А на месте ватной бороды у деда оказалась еще одна борода, только уж не ватная, а настоящая.

Дети засмеялись:

— Дедушка, у вас две бороды!

— Один дед, а две бороды!

Потом Мая подошла к старику поближе, присмотрелась к нему и сказала:

— Дедушка, это опять вы?

— Опять я.

— Тот самый?

— Тот самый. Только сегодня я пришел к вам из лесу.

— И вовсе не из лесу! — закричала Мая. — А с „Красной Звезды“. Вы и тот раз приходили с фабрики. А зачем вы тогда приходили?

— Как зачем! — сказал старик. — А надо же мне было посмотреть, какие игрушки у вас есть, а каких вам нехватает. Курица ведь вам нужна?

— Нужна!

— А лошадь?

— И лошадь нужна.

— А кролик?

— А кролик нужнее всех! — закричала Лида и нагнулась над кроликом. — Дедушка, а вы его покормили?

— Мы его сами покормим! — сказал Алик. — Я сегодня буду дежурный по кролику — ведь я тот раз не успел.

Но Лида уже взяла зверька на руки и понесла в живой уголок.

Что стало с кроликом?

— Видишь, кролинька, в твоей клетке никто не живет, — сказала Лида.

Она присела на пол и, крепко обхватив кролика одной рукой, стала открывать дверцу. Кролик задвигался.

— Я тебе сделала больно? — спросила Лида. — У тебя всё еще лапка не зажила? А ну-ка покажи ее.

Лида подняла правую переднюю лапку кролика и осмотрела ее. На лапке не оказалось даже следа от пореза.

„Может быть, другая лапка болела?11 — подумала Лида и осмотрела левую лапку. На левой тоже ничего не было видно.

Тогда Лида подняла кролика повыше, присмотрелась к нему, и вдруг — что такое? Откуда у него на лбу черное пятнышко? И почему усы у него стали такие редкие? И весь кролик стал как-то легче и даже как будто меньше.

— Алик! Мая! — закричала Лида и понесла кролика обратно в зал. — Алик, Мая! Смотрите — что это? Кролик почему-то стал меньше… И на лбу у него — пятно!

Дети подбежали и стали разглядывать кролика.

— Ну и что ж, что меньше? — сказала Мая. — Он опять подрастет.

Алик тоже присмотрелся.

— А царапина есть у него? — спросил Алик.

— Нет, ничего не видно, — ответила Лида. — Может быть, зажила лапка?

— Ну да, зажила, — сказал Алик. — Когда я ушиб ногу, она долго не заживала. Это, наверно, не тот кролик.

— Я тоже подумала, что не тот! — сказала Лида и оглянулась на старика. — Дедушка, это наш кролик? Тот самый? Да, дедушка?

Дедушка пожал плечами.

— Не знаю. Может быть, тот самый, а может — и не тот. Я же вашего кролика не видал, а только от вас про него слышал.