Семнадцать мгновений Вейдера - Alma

«Так было всегда.

И так будет».

Первый луч заново родившегося светила упал на шлем, казавшийся осколком ночи, и медленно, но уверенно пополз по нему, прокладывая дорогу новому дню и новому миру. Шаг за шагом.

Виток за витком.

Энекин закрыл глаза, и Вселенная привычно качнулась ему навстречу…

Часть 1. Начало конца

Доблесть, верность, бой и труд –

Все забудут. Все умрут.

Зло, добро, отвага, страх...

Обратится память в прах!

С. Хвостенко. Слаб и жалок свет свечи.

Противоположностью глубокой истины

вполне может оказаться другая

глубокая истина… 

Нильс Бор

Последний солнечный луч скользнул по башням королевского дворца в Тиде и захлебнулся в сумерках. Мэйс Винду коротко кивнул:

Пора…

Огонь занялся сразу…

Причудливые языки пламени обняли тело Квай-Гон Джинна, забирая его в тот, другой, неизвестный никому мир. Весёлое потрескивание погребального костра вносило странную дисгармонию в атмосферу общего горя, и, словно прислушавшись к немой просьбе старейшего представителя Ордена, огонь скорбно завыл, вплетая свою тему в глухой рокот барабанов, разносившийся над городом. Магистр Йода смотрел сквозь огонь.

Искажение…

Мир исказился…

Ситха убил Оби-Ван. Йода покачал головой. «Учитель или ученик? Кто? И… почему?»

Костёр набирал силу, пожирая свою печальную пищу…

«А кто мы?»

Старый Мастер Джедай обвёл взглядом пришедших проститься с рыцарем. Губернатор Тида Биббл, капитан Панака, гунганы Босс Насс и Джа-Джа Бинкс, Амидала со стайкой служанок… Маленькая королева Набу, ты слишком молода ещё, слишком, чтобы осознать всю боль и необратимость этой потери. Ты самонадеянна и за громкими, такими прекрасными словами о счастье народном, о торжестве справедливости не видишь главного…

Можно ли познать природу счастья, не испив сполна чашу горя?

Можно ли узнать цену справедливости, ни разу не испытав нужды в куске хлеба?

Совет Ордена – уважаемые рыцари, магистры… Не кажется ли вам, что мы что-то упустили? Что-то очень важное… Йода в задумчивости пожевал губами и кашлянул. По мозаичному полу, по стенам беспорядочно метались тени. Они то прятались за спинами стоящих, то стремительно выпрыгивали в круг света, и тогда растворялись в нём, становясь незримыми глазу, и вновь появлялись на границе раздела света и тьмы, становясь ярче и продолжая свой танец. «Воистину слепы мы, ситхов появления не заметив… почему… почему…» Ответ на вопрос ускользал подобно мятущейся тени, которая словно боится, что её обнаружат, но, желая стать полноценной тьмой, прячется в свете, подбираясь всё ближе и ближе к его источнику и ожидая своего часа…

Раздумья магистра были прерваны тихим шёпотом Оби-Вана. Юный рыцарь рукавом плаща неловко вытирал слёзы стоящему рядом мальчугану. Энекин Скайуокер. Последний сюрприз мастера Джинна. Единственный, кто сегодня имел смелость открыто оплакать ушедшего рыцаря. Впрочем, у Оби-Вана глаза тоже на мокром месте. Два нахохлившихся птенца, выпавших из гнезда, ни больше, ни меньше. Что-то с вами будет? Вот Энекин запрокинул голову, блики огня заиграли на мокрых ресницах. Тщетно, малыш… Ты ищешь черты Квай-Гона в лице его падавана? Не ищи… Из Кеноби получится хороший рыцарь, когда он соберётся, наконец, встать на крыло. Хороший… один из многих. Иногда Йода ловил себя на том, что немного завидует ученику Джинна. Глаза нештатного главы Ордена потеплели. Эх, Оби-Ван, Оби-Ван, как уверенно делишь ты мир на чёрное и белое. Мне бы так…

С озёр потянуло ночным холодком, Энекин заметно вздрогнул, и Кеноби поспешил завернуть его в полы своего плаща – тепло погребального костра обманчиво. Неуверенно завернул… Какой же ты, в сущности, ещё ребёнок, рыцарь джедай… Йода вздохнул. Присмотреть за Скайуокером юным он должен. Не место ему в Ордене, нет, не место… Тесно ему будет, тесно... Не может сокол расти в курятнике…И если бы Магистра Йоду спросили, в чём причина того, что двери Храма не спешили открываться перед маленьким рабом с Татуина, он бы ответил, предварительно покряхтев и испытав терпение собеседника молчанием, что мальчик чересчур стар для обучения, много гнева в нём, страха. Всё по правилам, всё согласно Кодексу, всё, кроме того, в чём старый учитель не смог признаться даже самому себе… Страх, дремлющий в ясноглазом мальчугане, не был его собственным страхом. Гнев, был гнев… не его…Тень упала на лицо Энекина и … исчезла. Йода нахмурился и внимательно всмотрелся в мальчика. Какое горькое лекарство принёс в Храм покойный ныне Джинн… Мир исказился… «Прости, малыш, я хотел спасти тебя… Я не смог… Тот, кто ведёт тебя, много сильней… Это его гнев, его страх живёт в тебе…Но кто он?» Позиции света и тьмы опять незаметно переместились, подобно осколкам слюды в старинном калейдоскопе. Траурное представление театра теней продолжалось. Кто же следующий актёр? Йода устало опёрся на свою палочку. Верховный канцлер Республики Кос Палпатин. Седой благообразный человек, строго поджатые губы, прямая напряжённая спина, холодный скорбный взгляд и… отсутствие. Он смотрит в огонь, но не видит его. По спине Йоды пробежал странный холодок, но внимание магистра было отвлечено внезапным громким треском – лопнуло одно из брёвен. Тени, словно ожидавшие этого, закружились в бешеной пляске, а разлетевшиеся искры заставили присутствующих отшатнуться. Спустя мгновение маленький учитель вновь увидел канцлера. Но тот уже не производил впечатления ледяной статуи, в уме сводящей дебет с кредитом. Проследив за заметно смягчившимся взглядом Палпатина, Йода понял, что тот тоже с интересом, и даже с какой-то почти отеческой нежностью рассматривает малыша Энекина. Последний же уже практически спал, повиснув на Кеноби. Полуприкрыв глаза веками, Йода вернулся к своим размышлениям. Верховный канцлер Республики Кос Палпатин. Канцлер… Республики… Республики… что-то не так, господа рыцари, что-то пошло не так… грядут перемены, большие перемены. Старый мастер крякнул. Орден боится перемен, он, Йода, боится перемен… «Ну вот ты и признался, старый пень…», - он в досаде стукнул своей тросточкой о пол, чем вызвал удивлённый взгляд магистра Винду, стоящего рядом. Йоде в срочном порядке пришлось принять вид задремавшей по старости вороны, свалившейся с ветки. Орден и Республика уже давно существовали по инерции. Сморщенное, похожее на печёное яблоко личико магистра сморщилось ещё больше. Его не оставляло ощущение, что Галактика увязала в топком бездонном болоте. Они всё брели и брели по вязкой грязи и, в какой-то момент потеряв слегу, остановились, беспомощно шаря руками в мутной воде. Остановка смерти подобна. Ненасытна трясина… и свет на болоте какой-то не такой… серенький, в грязных потёках, робко пробивающийся сквозь ядовитые испарения… огня бы… слегу обронённую найти… Наверное Йода и правда задремал, потому что когда он открыл глаза в следующий раз, костёр уже догорал… пепел, только пепел… Йода вздохнул и медленно поковылял туда, где в круге угасающего света стоял Верховный Канцлер, раскланивающийся с уважаемыми рыцарями. Мы будем сотрудничать, - говорил он. – Мы все печёмся о благе Республики и о процветании демократии… И в это смутное время мы должны держаться вместе, рука об руку, друзья мои… Я сделаю всё от меня зависящее… эту фразу Йода не дослушал, печально встряхнув ушами. Зыбкое нехорошее чувство…будто кто-то шепнул ему ответ на его вопрос, но он не услышал или …не захотел услышать…старость не радость…

«Как удивительно устроена жизнь! Никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь. Мол мертв, но вместе с ним в Силу ушел и рыцарь Ордена. Чем это считать? Победой? Или все же поражением? А может, разменом двух равноценных фигур в шахматной партии?» Сидиус задумался над забавной аналогией: вековое противостояние ситхов и джедаев действительно напоминало партию в голошахматы, где доской была Галактика, а игроками – мистические  стороны Силы. Рокировки, хитрые ходы… и гибель некоторых фигур – все это являлось необходимыми элементами игры и должно восприниматься, как должное. Было бы ложью говорить, что смерть ученика оставила его совершенно равнодушным. Вовсе нет! Дарт Мол провел рядом с Сидиусом много лет, и теперь наставник чувствовал себя покинутым… а, попросту говоря, скучал. Это понятно и объяснимо: являясь истинным ситхом, Лорд Сидиус не знал глубоких привязанностей, ибо это противоречило самой сути темного учения. Но эмоции не чужды даже ситхам: темный воин никогда не произнесет слова  «любовь», но ему знакомы и симпатия, и уважение. Повелитель не был склонен к самообману: еще в детстве он усвоил, что слепец очень часто превращается в покойника, причем самое отвратительное в подобной смерти –  ее бесполезность. Нет, абсолютная честность в отношениях с собственным  эго  давно вошла у Сидиуса в привычку. Вот и сейчас, глядя на погребальный костер Квай-Гона, ситх осознал, что погибший джедай занимает в его мыслях куда больше места, чем потерянный ученик. Почему? Из-за восхищения его талантом? С умными врагами так же сложно расставаться, как со старыми сообщниками. Даже более того: о врагах думаешь больше и чаще, чем о соратниках. Думаешь, просчитываешь, готовишь ловушки. И, в результате, осознаешь, что ПОНИМАЕШЬ недруга, как никто другой. Вот, например, Йода. Старый и мудрый джедай… враг номер один? А как же! Молодняк, толпящийся во дворе Храма, обманывает его личина  доброго дедушки, отошедшего от дел. Может, кто-то даже считает его ходячим монументом былому величию Ордена, который уважают лишь за прошлые заслуги. Глупцы! Интересно, видел ли кто-то из Совета настоящего Йоду? Великого Воина, скрывающегося за слабой телесной оболочкой и  Гениального Дипломата, занимающего скромный пост советника? Способен ли кто-то из джедаев понять его восхищение достойным противником, или это – исключительно ситхская прерогатива? Тут мысли Сидиуса снова вернулись к  главному герою  сегодняшнего вечера. Языки пламени поглотили тело Квай-Гона, но его наследие… стоп! Вот оно, та самая мысль, которая не давала ему покоя! Наследники… двое мальчишек. Оби-Ван, убийца Дарта Мола… и человек, осмелившийся пойти против Совета. Смел и решителен? Или, наоборот, непроходимо глуп и самоуверен? Слишком мало информации. Время – вот что ему нужно! Время, чтобы сделать выбор… джедаи могут считать, что перекрыли ему кислород. Наивные глупцы! Рыцари Света сейчас напоминают  дряхлого ранкора: он привык считать себя сильным и непобедимым… но когти уже затупились, да и брюхо отяжелело за годы праздности. Шааки, правда, по-прежнему боятся старого хищника, и это поддерживает в нем иллюзию неуязвимости. Но под шкуркой шаака может скрываться совсем иное существо… Сидиус довольно улыбнулся: исконные враги, похоже, забыли древние сказания. Равно как и то, как часто  сила  бывает повержена хитростью. Его взгляд обратился на второго наследника Мастера Джинна. Энекин Скайуокер… еще одна яркая звезда на небосклоне Силы. Но, вот темная или светлая? Магистр Йода сомневался в нем… стоит ли пренебрегать такой подсказкой?